Сурен Цормудян - Метро 2033. Странник
Маломальский воспользовался тем, что стигматов в окне пока не было. Он быстро извлек маленькую аптечку и на ощупь, бросая взгляд постоянно на окно, достал оттуда шприц. Затем выдернул зубами колпачок и вогнал иглу прямо в рану.
— Зараза! — прорычал он, морщась и отбрасывая быстро опустевший шприц. Затем стал быстро собирать стреляные гильзы и шайбы шурупы да саморезы от разбитых уже кресел. Решив не тратить много времени на сбор всех остальных этих предметов, что были на удалении, он тут же стал обматывать гранату бинтом, прижимая к смертоносному округлому корпусу все эти гильзы и прочие железки.
Интересно, почему стигматов больше не видно? Их отпугивает валивший из окна дым, который, хвала архитекторам за высокий потолок, еще не достиг нижней части помещения? Может их, отпугивает смерть взрослого стигмата, которой валяется сейчас на подоконнике, свесив на улицу свои задние лапы?
И мертвый стигмат зашевелился. В каких-то странный судорогах он стал елозить в окне, и Сергей не сразу понял, что стигмат все-таки мертв. А шевелился он оттого, что снаружи его просто пытались стянуть за ноги, чтобы он не мешал продвижению. Сергей быстро подскочил к трупу мутанта и примотал к его ладони гранату бинтом. Затем оторвал лишнее и сделал скорый узел на кольце. Как раз вовремя. Стигмата все-таки выволокли его сородичи, и он скользнул вниз. Сталкер зажал в руке другой конец бинта. Снаружи раздался взрыв и звук падения нескольких костлявых тел.
— Так вам, уроды. — Сергей осторожно выглянул из подоконника и тут же, мимо пронеслась мерзкая растопыренная четырехпалая ладонь. Он был готов к этому и отпрянул, уже зная, где очередной стигмат. Сергей вывалил в окно люльку, сделанную им из марли, предварительно выдернув чеку из гранаты, к который были примотаны мелкие железки. Теперь она свисала под окном на куске бинта, который держал вжавшийся в пол у окна Маломальский. Еще один взрыв, усиленный дополнительными осколками, начисто слизал стену в радиусе, наверное, полутора десятков метров.
Сергей выглянул еще раз. Дым стал опускаться все ниже, несмотря на высокие потолки и большое в высоту окно. Сталкер надел маску, хотя она не спасала от дыма, предохраняя лишь от грязной пыли поверхности. Надел свои очки с резиновыми уплотнителями наглазниками. Так хоть глаза слезиться не будут. Сорвал с них светофильтры. Рассвет едва ли ему удастся уже когда-нибудь увидеть. Сейчас главное азарт этих последних минут. Он швырнул наружу еще одно горящее кресло и запрыгнул на подоконник. На улице уже было достаточное количество трупов этих безглазых тварей. Но живых было много больше. Кое-где тлели головешки, вылетевшие из окна. Свежее кресло еще горело, разбившись от удара на несколько частей. Огонь всегда сбивал с толку стигматов, особенно когда воздух был холодный, а пламя его подогревало возле себя. Отраженный звук эхолокации искажался и мешал им правильно оценивать обстановку, рисуя причудливую альтернативу действительности. Сегодняшняя ночь была прохладной. Видимо оттого стигматы, достигнув окна, немного тормозили. Огонь и нагревающийся воздух мешали им сразу оценить обстановку. Но запах крови был неумолим. Кровь была для стигмата тем наркотиком, который любого наркомана вел к неминуемой гибели. Даже того, который знал что это смерть. Сомнительное удовольствие и неподвластное логике, разуму и естественно воле, влечение к искушению дурманом, вели по протоптанной тропе мертвецов. И, как и те сгинувшие в небытие наркоманы, стигматы рвались в эту комнату, пока еще чувствовали своими большими ноздрями этот вожделенный запах.
Но проблема в том, что хоть стигматы и гибли, их было еще много. А вот он всего один. Но, как порядочный дилер, Сергей должен был продать этим обезумевшим тварям товар подороже. А значит надо продолжать их убивать.
Предпоследняя граната полетела в скопище мутантов. Еще взрыв. Все. Оставшаяся граната для себя. Теперь надо отходить за огонь. И отстреливаться там.
В помещении стало совсем жарко. Нда. Теперь уже вопрос, что убьет его раньше, огонь, дым, стигматы, или собственная граната?
— Зато, какой выбор, — хмыкнул Сергей, — не каждому довелось иметь такое меню собственного конца. А тут помирать под разным соусом, да еще с живой музыкой. — И он провел пальцами по клавишам рояля от самой высокой ноты влево, к низким. И…
Такого большого стигмата он еще никогда не видел. Если он встанет на задние лапы, или ноги, или что там у него, в полный рост, то потолок ему помешает это сделать. Он с трудом протиснулся в окно и неторопливо двинулся в сторону Сергея. Маломальский попятился ближе к горящим рядам кресел. Было нестерпимо жарко. Но эта приближающаяся, отвратительная зубастая рожа куда хуже. Он дал длинную очередь. Попал, но только ранил и разозлил тварь. Стигмат с размаху ударил ладонью по роялю, разнося в щепки крышку и ломая ножки и корпус.
— Инструмент, зачем попортил, падла! — заорал Маломальский, выпуская еще порцию пуль. Он словно хотел поскорее опустошить магазин. Было настолько жарко от подбирающегося к спине огня, что Сергей всерьез забеспокоился, а не взорвется ли от тепла граната в кармане или патроны в рожке?
Раненый мутант замотал своей мерзкой головой на тонкой шее, но продолжил движение на Сергея. Все ему нипочем. Ни жар, который вообще большинство мутантов не любили. Ни пули. Хотя чему удивляться. Сергей плюс к той, засохшей уже крови, источал запах свежей, своей, что пропитала комбинезон вокруг раны нанесенной предыдущим гадом. Все. Отступать некуда. Огонь был так близко, что жар толкал его вперед. Но впереди это огромный стигмат. Автомат больше не стрелял. Патроны кончились. Перезаряжать? Нет. Не успеть. Неужели все…
— Ну, Сергей, и что вы выбрали? — пробормотал он сам себе. — Какую смерть. Решайтесь, пока она сама за вас не выбрала.
Бормоча все это, он уже извлек нагревшуюся гранату, выдернул кольцо, отбросил в сторону автомат и рванулся вперед, на мутанта. И в тот же миг он услышал какой-то жуткий вопль слева от себя. Машинально повернув голову, он увидел, что от той второй двери, про которую он начисто позабыл, несется с длинным карнизом в руке, как с копьем, Странник, вопя при этом что-то жуткое. На конце карниза была намотана горящая и коптящая тряпка. Видимо какая-то нейлоновая или еще, какая занавеска либо тюль.
Стигмат вытянул вперед растопыренную ладонь, и она вот-вот уже схватит Сергея, но в нее, прямо в рубец, из которого через доли секунды выскочит смертоносное жало, теперь вонзилось копье. Маломальский даже не поверил своим глазам, насколько глубоко можно было вонзить железный карниз твари в руку.
И теперь сталкер впервые в жизни, да, наверное, и впервые среди людей, услышал, как кричит от боли стигмат. Тварь запрокинула голову, неестественно даже для себя широко распахнуло пасть, и издала такой звук, что, наверное, подобный звук можно было услышать только в метро. И то только в те времена, когда там бегали электропоезда. И то, чтобы услышать такой звук, им всем надо было нестись на одной линии на встречу друг другу. И потом одномоментно все машинисты должны были нажать на тормоза. Вот тогда нечто подобное можно было услышать.
То, что произошло дальше, Сергей вообще не ожидал. Стигмат дернулся, и вдруг из его пасти показался огромный клюв. Что это? Язык? Нет. Это именно клюв. Клюв вичухи! И… За спиной стигмата распахнулись огромные черные перепончатые крылья, которые достигали двух противоположных стен зала.
— Это еще что такое?! — воскликнул Маломальский. Неужели стигмат, это кокон Вичухи? Такая фантастическая мысль почему-то сразу пришла в голову.
— Бежим! — заорал Странник, хватая Сергея за раненную руку, от чего та снова заныла.
— Погоди, да что за хренота?!
— Хренота, бежим! — настаивал Странник.
— Черт! — Сергей рванулся к своему рюкзаку и автомату. И только теперь понял, что никакой мистики тут нет, и никакого открытия он не сделал. Вичуха, уж неведомо теперь как, но сумела влететь в окно незаметно, ни для Сергея, ни для стигмата. И теперь она пронзила затылок безглазой твари, и клювом своим, который распахнула сейчас, разрывала стигмату голову. Маломальский подхватил свой рюкзак и автомат больной рукой. А свободной, в которой еще сжимал последнюю гранату, метнул ее в пасть вичухе.
— Ну твари, вы друг друга стоите.
Взрыв раздался где-то у нее в глотке, разорвав шею летающей твари и оторвав голову. Теперь оба мутанта были мертвы.
Уже когда они выбегали за ту, вторую дверь, Маломальский услышал, как в первую, забаррикадированную дверь, что-то с треском ударилось и послышалось свирепое рычание за ней. Это уже не стигмат и не вичуха.
— А нынче все соседи в гости к нам, да? — пробормотал Сергей, торопясь за Странником.
— Что? — послышался голос напарника. Видимо подумал, что сталкер обращался к нему.
— Ты где был, гад?
— Бежим. Некогда.
Они сейчас были в довольно узком и темном коридоре, который заканчивался глухим тупиком. Вдоль стен висели какие-то покривившиеся и укутавшиеся в пыль и паутину рамки. Рельефные орнаменты в виде различных музыкальных инструментов сбивали с толку и, в свете фонаря казалось, что на стенах сидят здоровенные насекомые. Во всяком случае, в нынешней современности, воображение, доведенное до автоматизма, дорисовывало именно такую картину, более отражающую реальную действительность, нежели какую-нибудь художественную лепнину. Потому и кажутся статуи монстрами, орнамент насекомыми, и любая тень затаившейся смертью. Просто сейчас времена такие. Слева была дверь. Странник приоткрыл ее, осторожно заглядывая внутрь, затем вошел, поманив рукой Сергея. В этой комнате не было окон, но в стене наружу зияла небольшая и неровная дыра. Словно след от ударившего когда-то снаряда. С улицы доносился какой-то шум. Сергей осторожно подошел к дыре и устремил взор наружу. То, что он так долго ждал, свершилось. С неба, издавая клекот, пикировали вичухи и хватали стигматов. Вот одна понесла в своих цепких лапах обезглавленного мутанта. И еще одна. Но вот, очередная тащит свежепойманную, еще живую добычу. Стигмат уворачивается от клюва и не дает откусить себе голову. Одновременно вытягивает свою лапу и вонзает жало вичухе в уязвимую, подмышечную область. И они кубарем полетели вниз. Вот какой-то стигмат отталкивается от стены, по которой полз и в прыжке настигает снизившуюся и неосторожно близко к стене спикировавшую молодую вичуху. Стигмат растопыренными руками разорвал ей мембраны крыльев. Стигматы были для вичух добычей. Но чертовски трудной и опасной. И теперь, те вичухи, что пали от своей неопытности, сами стали пищей для стигматов. То, что сейчас видел Маломальский, было для него настоящим откровением. И толи еще будет. Мерцающее от звезд и луны небо, наполнилось черной армадой движущейся в их сторону. Это было похоже на какой-то эпический налет бомбардировочной эскадры, тот рой, что тянулся, чуть ли не от горизонта. Основные силы вичух будут здесь менее чем через минуту. Не больше. И число им не меньше, чем стигматов на улице.
