Вячеслав Миронов - Война 2017. Мы не Рабы!
Ну, же!.. Чёрт побери, ребята, ну же!!!.. Идите!
И словно услышав меня, они пошли… Не все. Сначала с разных участков поднялось пять человек, потом еще десять, все они шли, подняв оружие. Раненных поддерживали товарищи. Они шли к нам. Не доходя шагов десять, бросали винтовки, снимали ремни с подсумками, снимали бронежилеты, вытряхивали из карманов патроны, гранаты, ножи, радиостанции.
Некоторые рвали эмблему "РО". И шли в нашу сторону. Без команды, усаживались на землю перед нашими позициями. И это было только первое движение. Как ручеек, который в талом снегу пробивает первый путь, а потом за ним широкой полноводной рекой наступает весна, точно также и наши противники сдавали оружие.
Всего в плен сдалось сто двадцать два человека. Плюс два, которые у нас были в плену. Двадцать шесть погибли. Кто в бою, кто утонул в болоте.
Раненным как наши доктора, так и пленные санинструктора оказали первую помощь. Сцен братания не было. Но все чувствовали, что все мы граждане России, что мы братья.
Американские инструктора были. Их убили те, кто сидел на земле сейчас перед нами. Это американцы выстрелили в спину тому первому раненному, что хотел нам сдаться.
Миненко подошел.
— Доволен? — он опять усмехался, скалился.
— Доволен. Люди наши целы, да, и русские также целы.
— А я своих знакомцев вижу.
— Тех, что отправил в зубы к зверю?
— Ага. — он кивнул. — Сейчас надо грамотно их отделить.
— Не забудь, что необходимо еще и сообщить американцам, что все в порядке. Радистов, офицеров ищи.
— Я этим уже занимаюсь. Думаю, что получится.
Пленных быстро раскидали по группам.
А вот прячется за спинами своих подчиненных и тот самый подполковник Дробин. Его быстро вытащили из толпы и отвели ко мне.
Я посмотрел на него. Раньше встречались на общих совещаниях, да, торжественных собраниях гарнизонного масштаба. Только он тогда был майором. Память на лица у меня хорошая.
Рост сто семьдесят пять. Возраст под сорок лет, светлые редкие волосы, наметившуюся лысину тщательно прячет тем, что отпустил с одного бока прядь и укладывает ее на голове. Смешно. Военный, который заботится о своей лысине. Значит, хочет нравится женщинам. А это удовольствие очень дорого стоит. Очень. На безымянном пальце правой руки, там где женатые носят обручальное кольцо, перстень с блестящими камушками. Может и бриллианты. Кто знает, я не силен в побрякушках. Не мужское это дело. Часы также дорогие. Золотые массивные на золотом браслете. В кобуре что-то блестит. Странно, что он оружие не сдал. Дорого оно ему? Наверное, тоже золотое. Или именное, от президента США.
— Ну, здравствуй, Дробин!
Молчит.
— Садись. — я кивнул на стул.
Он также молча сел, внимательно смотрит на меня. Напряжен. По лицу бегут градины пота. Я бы тоже потел. Все нормально.
— А что ты пистолет-то не сдал? Вытащи, только медленно, и положи на стол.
— Боишься, полковник? — он впервые усмехнулся, показав ровный ряд ослепительно, не натурально белых зубов. Понятно, американская стоматология. "Голливудская улыбка".
— Дураки не боятся, а после сорока начинаешь о смерти задумываться, что она где-то рядом бродит. До этого срока как-то и не думал и лез к черту в пасть и выходил целым. Пистолет-то двумя пальцами держи и медленно. Понимаю, что ковбойским штучкам тебя научили, только здесь не салун.
— А то, что? — он медленно вытаскивал. — Убьешь меня?
— Может я, а может, и кто другой, все мы смертны.
Он положил на стол хромированный наш ПМ. Я взял в руки. Забавно. Все металлические части были отполированы и хромированы, затем вновь отполированы. Блестящая игрушка. Вытащил обойму, она также сияла. И самое удивительное, что и патроны в ней также сверкали. Прямо как не настоящий. Передернул затвор, из патронника выскочил еще один патрон. Взял его, покрутил. Потрогал кончик пули.
— Зачем тебе это? Серебряная что ли?
— Нравится мне. — он пожал плечами.
— Как-то не по-военному. Игрушка, а не пистолет. На дамский похож.
— На дамский! — он хмыкнул — Скажете тоже. Самый писк моды военной! Это вы тут по болотам ползаете, всем жить мешаете и не знаете, что в мире творится.
— И что же? Например, ты мне расскажи, просветли меня, отчего ты к оккупантам подался? Хлеб предателя не горек? И отчего офицер, что был в армии майором, предал присягу, своих товарищей и стал подполковником у врага? Просветли.
— Присягу? Присягу это ты нарушил, я не я. Я как выполнял приказы правительства и партии, что в Думе массово заседает, что Президент издал указ, министр обороны отдал приказ, командиры все наши такие же приказы отдали. Вот и все. Я выполнял приказ и не более того. Так, что присягу нарушил ты — полковник со своей бандой. Не было бы тебя, сидел бы я на базе и не таскал бы разномастный сброд по полям, да, деревням заброшенным.
— Что же ты так о своих людях? Они с тобой в бою были.
— Люди! — он вновь криво усмехнулся, показав ряд белых зубов.
— Ну, да, они с тобой в бой пошли, некоторые погибли, одного твои хозяева убили. Разве после этого они не стали тебе ближе? Они же поверили тебе. И если бы ты не поперся по главным улицам, то могло быть все иначе. И бой был тяжелее и у нас были потери побольше.
— А ты, сколько потерял? — это уже не интерес офицера. А скорее убийцы или шахматиста, для которого люди лишь фигуры на доске.
— Ни одного.
— Повезло. — он вздохнул — Выпить есть?
— На. — я достал маленькую плоскую флягу из нагрудного кармана куртки.
Он отвинтил крышку, понюхал.
— Спирт?
— Спирт. — кивнул я — Запить нечем.
— Ничего.
Дробин сделал большой глоток. Затаил дыхание. Потом медленно выдохнул, сделал несколько вздохов, лицо вновь приобрело нормальный оттенок, пот полился ручьем. Расстегнул куртку, достал сигареты, зажигалку, прикурил. Маленькая такая зажигалка. Желтенькая, блестящая. Я взял ее. На удивление она была тяжелая. Посмотрел на донышко — там стояла проба как на золотых изделиях.
— Золотая что ли? — кинул ее на стол.
— Ага. — он кивнул — Трофейная. — и тут же осекся.
— У кого взял?
— Да, так. — он неопределенно кивнул головой куда-то за спину.
— Ну, так что? Как ты подался к фашистам?
Дробин ухмыльнулся, выпустил струйку дыма в потолок, откинулся на спинку старого деревенского стула и процитировал:
"Да, возвеличится Россия!
Да, сгинут наши имена!"
— Ты мне баки-то не забивай туфтой всякой! И стихи не марай, демагог, мать твою за ногу! — я начинал терять терпение.
— России все, полковник нет. Кончилась Россия. От Дальнего Востока до Урала, Ближнего Запада, считай все… Тю-тю. В Европе тоже мало что осталось. Вот и надо ее спасти. Эти — опять кивнул неопределенно — пришли, посадили новых хозяев, и ушли. А надо выжить, спасти Россию. Вот пошел… Куда нам с ними тягаться. Вон нам все по телевизору и замполиты твердили, что Америка вот-вот рухнет. Из-за своих войн у них там скоро кризис грянет. Какой на хрен кризис, когда у нас нефть рекой лилась за рубеж. А у штатников был кризис их ВВП был в 13 раз больше чем у нас, перевожу на нормальный язык, что жизнь у них в 13 раз лучше чем у нас… В Англии, Германии- в семь с половиной раз больше. То, что нам рассказывали сказки, что у нас самые лучшие самолеты, лучшие ракеты… И толку-то. Мы так и не узнали насколько они лучшие, потому что не было ни одного воздушного боя, ни одного пуска ракет по Вашингтону, Калифорнии и куда там еще планировал ты запустить их? Нету России. Вся кончилась она. Немцы не могли взять Ленинград почти три года. Люди упирались, умирали, но стояли в блокаде. Ели друг друга, но стояли. А сейчас? Люди рады, что немцы оккупировали Санкт- Петербург! Те строят дороги, ремонтируют здания. Вновь у людей есть работа. Человеческая работа, можно спокойно ходить в магазин, для того чтобы покупать, а не смотреть, как продукты выглядят. Завод новый ударными темпами достраивают, чтобы машины и комбайны человеческие выпускать, а не тот отечественный автопром, который больше на конструктор похож. А почему? Не было у немцев мании величия, чтобы летать на Марс, Луну. И не было у них дурацких лозунгов, типа: "Больше стали и чугуна на душу населения!" Они думали, чтобы больше было масла и мяса на душу населения. И деньги платили фермерам, чтобы они меньше выпускали продукции, того же мяса и молока. Добились того, что в избытке уже всего было. А у нас? Каждый год — это битва за урожай. А толку-то. Только нам объявили экономическую блокаду, так и все… Не стало импортного продовольствия, и наши колхозники, совхозники, фермеры доморощенные тут же и сели на задницу. Не могут накормить страну. Ничем. И чугун со сталью не для России выпускались. А для заграницы. Для того Китая, Америки. Страна самая большая в мире. Да, народ повымер. А возьми Германия, страна — тьфу, толком на мелкомасштабной карте и не сразу-то найдешь. А кормит и себя и многих кого еще. Куда нашим лапотникам до них! Если будешь говорить насчет климатических условий — то они не сильно-то и отличаются от нашей черноземной полосы. А сама эта полоса в России будет поболе всей Германии. Вот пусть и научат нас как нужно жить. А то голодранцы с ядерной палицей, сами не умеем ничего толком, так еще и всему миру угрожаем! Взять, например Болгарию. Маленькая страна, маленький народ. То они были под турками, то под немцами. Первая мировая война — они с немцами, вторая мировая война — они с немцами. Не немцы же их освобождали от турок. А они почему-то не с Россией? Вроде как славяне. А с немцами? Мало кто знает, но под Сталинградом сражались болгары. На немецкой стороне, естественно. А когда пришли наши — пожалуйста — цветы, музыка, детишки бесплатно катаются на танках. Точно также было и когда немцы входили в Болгарию. Страна не разрушена, люди не погибли. Всем цветы и вино. Сербию когда американцы бомбили, болгары дали свои базы под самолеты. Славяне. Продали славяне славян. Да, и мы сами продали сербов. Ничуть не лучше болгар. Такие же предатели и лицемеры. Только болгары честнее нас оказались. Они сразу сказали, что мы с США. И все. А мы корчим из себя славян, и сами продаем и предаем своих. А когда пришло время, так Болгарию сразу и в ВТО и в объединенную Европу, и в НАТО. А нас? Никуда, только одни обещания. А почему? Да, потому что мы уроды. Весь мир живет в мире, только нашим больше всего чего-то надо! Что нам надо? В своей стране старики по помойкам выискивают банки из-под "Кока-колы", да, бутылки, чтобы пожрать чего-нибудь. Последние ветераны Великой Отечественной, у кого есть силы клянчат милостыню, герои Афгана и Чечни, потрясая орденами и культями просят на водку, потому что на большее они уже не способны. Их изжевали выбросили. А те, кто их убивал сейчас либо в правительстве, либо на Кавказе строят свой великий мусульманский халифат. Сколько лет на Кавказе бушует такая война? Сколько наших там полегло? А? Так может пора уже прекратить дурью мается, и дать спокойно другим людям построить у нас нормальную страну. Чтобы те немногие русские, что остались в живых наконец-то могли зажить по-людски, а? Вот поэтому я пошел воевать. За новую Русь. За новых людей. За новый порядок. Вижу, что скалишься, полковник, знаю, что немцы натворили во время войны. У самого два деда воевало. Но сейчас времена иные. Пусть они построят нам заводы, пусть научат работать, даже на себя. Помнишь как Моисей водил свой народ по Синайской пустыне сорок лет, для того, чтобы те, кто родился и вырос в египетском рабстве умерли. И здесь тоже. Мы все родились и выросли в рабстве. Сначала рабство было под названием Советский Союз, потом, вроде, как свободная Россия, но это только на бумаге. Те кто был у власти в СССР точно также остались и в России. И все кричали, мол, нас окружают враги. А сами прибрали все заводы, фабрики. Нефть и все, что более-менее ценное вывозили за рубеж, а деньги оставляли там, за бугром. То, что привозили из денег в страну, тоже, вместо того чтобы эти деньги вкладывать в свою страну, также все вывезли из страны и вложили в экономику тех, кто сейчас, как ты говоришь, полковник, оккупировали нас. На наши деньги оккупанты у себя дома построили новые БТРы, танки, вооружили и обучили свою армию. А нам все твердили, что у нас небывалый рост экономики, и поэтому берите кредиты для строительства жилья. Я сам прослужил больше двадцати лет в армии. Помотался по гарнизонам не меньше твоего, полковник. И поэтому не имею ни шиша. А тут мне говорят, мол, покупай квартиру в ипотеку. Сходил я в банк. Оказалось, что все мои заслуги, медали за выслугу годов и безупречную службу, я могу в задницу себе запихать. Потому что не хватит моего денежного довольствия ни на квартиру, ни на сарай. А тут мне предлагают квартиру. Сразу. И деньги такие, чтобы и жить нормально и дом в деревне на старость в ипотеку взять. Только служи. Как раньше. Просто служи, не прислуживайся, не воруй, чтобы выжить, а просто служи. Выполняй свои обязанности по контракту. Разве ты не этого хотел, а, полковник? Россия идет по новому пути. А ты ее тащишь назад. В старину, трясину. "Пуля — дура, штык — молодец!" Это про тебя. Ну, сколько, таких как ты? Ну, собрал ты здесь командиров для совещания. Мы и не знали, да, слух пронесся, а может, и не собирался ты здесь. Но тебя сдали, полковник, как стеклотару пенсионеры сдали, по три копейки в пункт приема старья, в утиль. А почему сдали? Из-за денег думаешь? Нет, полковник, просто они считают тебя и твоих друзей что-то вроде стаи бешенных шакалов, тех кто мешает им жить. Вот и вызвали охотников, чтобы они очистили землю русскую от таких шакалов как ты. Зарылся бы ты, полковник, в нору поглубже.
