Георгий Миронов - Ошибка предсказателя
– Если к интуиции добавить еще немного денег… Очень много можно сделать.
За разговором долетели, однако, живыми. Самолет в последний раз нервно нырнул, вздрогнул всем корпусом, и жестко врезался колесами шасси в покрытые металлическими решетками бетонные блоки посадочной полосы.
…Через час Чижевский с телохранителем уже пили черное пиво в пабе острова Норт-Руне, заедая его копченой тресковой икрой и жирными ломтями свежесоленого палтуса.
В пабе в тот час, когда они заняли свои места за шестиместным, грубой работы деревянным столом, никого не было. Но через 10—15 минут в накуренный зал вошли шестеро человек с хмурыми физиономиями.
– Бригада с рубинового прииска, – прошептал бармен. – Поосторожнее с ними…
Глава восемьдесят девятая
Тайны рыцарского замка
Лондонское поместье сэра Осинского представляло собой старинный рыцарский замок XVI века. Можно сказать, не замок был построен в центре города, а Лондон строился вокруг замка. Многочисленные перестройки, архитектурные вмешательства последующих веков неузнаваемо преобразили рыцарский замок, некогда принадлежавший роду лорда Линдфорса. Сэр Оливер Линдфорс, продавший замок в силу крайней финансовой надобности, был пятнадцатым в роду герцогом. Заплатив огромные деньги старому аристократу, потомок ярославского полового на какое-то время всерьез поверил в то, что все эти поколения лордов стоят за его жирной спиной.
Подобное разочарование ждало в 90-е годы многих российских нуворишей. Им казалось, что если пошить фраки и смокинги у хороших портных, те и сидеть будут на их мешковатых фигурах элегантно… Но оказалось, что смокинг еще и носить нужно уметь.
С замками еще хуже.
Повсюду в роскошных рамах висят портреты предков. Но это не твои предки. И сколько ни старайся выжать из себя слезу умиления, глядя на чужие чопорные физиономии, благодарных родственных чувств они не вызывали.
Можно было бы сформировать в душе ощущение счастья и праздника в связи с тем, что на стенах висят подлинники или прекрасные копии с работ таких выдающихся мастеров живописи Объединенного Королевства, как Джошуа Рейнольдс, Томас Гейнсборо, Аллан Рэмзи, Генри Реберн, Дэвид Уилки… Но перечисленные мастера не были близки сердцу Осинского. В этом холодном и дождливом Лондоне ему не хватало живописи и дружбы гениальных русских художников Шилова и Никаса Сафронова. Подаренные ими работы, в том числе портреты самого Осинского, увы, остались в московской квартире в результате поспешного бегства…
Надо сказать, что сэр Оливер Линдфорс был женат на дочери шотландского лорда, поэтому в анфиладах поместья в Лондоне преобладали шотландские мастера. Если английские казались Осине повеселее, то шотландские – совсем скучными: статичными, в темном «соусе», вроде портрета полковника Макдонелла-оф-Гленгарри. К тому же портрет молодого мужчины в юбке, пусть даже и шотландской, вызывал у придерживающегося традиционной сексуальной ориентации Осинского недоуменную оторопь. Не то, чтобы он не знал об этой странной моде – просто, одно дело, когда видишь на телеэкране вышагивающих под заунывные звуки волынки шотландских гвардейцев, а совсем другое – когда такой молодец в юбке смотрит на тебя со стены твоей спальни…
И совсем уж обидно, что за всю эту хренотень в коричневом «соусе» ему, Осинскому, пришлось заплатить сумасшедшие денежки из собственного кармана – это было условие сэра Линдфорса: поместье продавалось со всем содержимым. Еле удалось выговорить право заменить персонал.
В какой-то степени Осинского примирил с экспозицией поместья портрет кисти того же Реберна. На нем была изображена молодая женщина по имени миссис Скот Манкрифф, биографию дамочки Осина не удосужился узнать, но большой белый бюст, стремительно вырывавшийся из корсажа этой местной аристократки, его слегка возбуждал. Сильнее его возбуждала только старшая горничная Мария Суареш, которая, сволочь, все откладывала под разными предлогами момент соития.
В минуты, описываемые в этой главе, сэр Осинский находился в аукционном доме Сотбис, где завершал подписание необходимых финансовых документов, в результате чего уже на следующий день он должен был стать владельцем недостающего для пентаграммы Нострадамуса розового рубина.
Миссис Скот Манкрифф на портрете, написанном Генри Реберном в 1814 году, все так же призывно и с тревогой смотрела со стены на входную дверь кабинета Осинского.
А Мария Суареш все так же покорно ждала хозяина в замке – бедная португальская мать большого семейства. В ее комнате висела фотография, на которой, на фоне скромного деревенского дома в Португалии, в сборе была вся семья: ее дедушка и бабушка, мать и отец, муж и пятеро детишек, в равной степени похожих как на Марию, так и на ее мрачноватого супруга.
Как правило, подобные фотографии внушают доверие работодателю.
«Отличный снимок, – подумала Мария Суареш, бросая последний взгляд на свое убогое жилище. – И обошелся всего в двадцать долларов: десять фотографу, десять – ранее не знакомой ей семье Суареш». Командировка инспектора Центрального национального бюро Интерпола в Лиссабоне подходила к концу. Ей уже не придется драить жесткой мочалкой дряблое тело беглого русского олигарха. И, слава Господу, ей удалось сохранить свою девичью честь, на которую неоднократно покушался объект ее наблюдений. По возвращении из служебной командировки она собиралась выйти замуж за сержанта Лиссабонской полиции… Не найдя ожидаемого, он был бы неприятно удивлен. Ну, пора на встречу с коллегами. Комиссар Патрикеев уже предупредил по телефону о том, что их кортеж подъезжает к поместью.
Весь обслуживающий персонал рыцарского замка собрался в бывшем зале пиршеств. От былого величия этого помещения остались лишь высокие арочные потолки да пара, как их называли слуги, «придурков в рыцарских доспехах». После евроремонта рыцарский зал выглядел заурядным современным помещением.
Менеджер по персоналу Дарья Погребняк ухитрилась даже, несмотря на некоторое сопротивление, построить подчиненных в шеренгу.
Когда вошли сотрудники Скотленд-Ярда, национального бюро Интерпола в Лондоне, констебли, бойцы отряда силового прикрытия, в шеренге раздались вежливые, не громкие, но похоже – искренние аплодисменты.
Это была дань профессиональному уважению человеку, придумавшему всю эту операцию и стремительно, но без суеты, доводящему ее до победного конца.
– Позвольте представить, господа, членов группы, работавших эти месяцы в поместье:
– Я, Погребняк Дарья Стефановна, подполковник Управления внешней контрразведки СВР РФ.
– Здравствуйте, подполковник, вам привет от Михаила Николаевича, он доволен вашей работой.
– Суареш Мария (Веласкеш Керида), инспектор национального бюро Интерпола в Лиссабоне.
– Буонаш диаш, Мария, надеюсь, ваш жених Рафаэль в полном здравии, как и две недели назад, когда мы виделись с ним в Лиссабоне.
– Капитан болгарской полиции Павел Матев, придан нашей группе по договоренности с центральным бюро Интерпола в Софии. Капитан исполнял обязанности повара, и ему удалось провести ряд необходимых по сценарию действий, я им довольна.
– Капитан польской полиции, предан группе по согласованию с национальным бюро Интерпола в Варшаве, – Зденек Пршибышевски. Выполнял обязанности водителя патрона.
– С кем тот поехал на аукцион?
– Капитан Фролов за рулем. Он тоже отличный водитель.
На представление всех членов группы, участвующих в операции «Олигарх», ушло несколько минут.
– Крота вычислили?
– Даже двоих.
– Что с ними? Будем отправлять на родину или пока оставим в местной кутузке? Их показания запротоколированы?
– Документально все оформлено. Их тела к отправке на родину уже готовы.
– Ах, даже так? Что-нибудь экзотическое, подполковник?
– Вульгарный грипп. Мы тут всем сделали прививки. А эти двое отказались, диагноз подтвержден местными врачами, документы заверены в полиции.
– Надеюсь, полковник Иконников жив-здоров?
– И в прекрасной форме, – сладко потянулась свои ладным телом подполковник Дарья Погребняк. – Сейчас он завершает инспекцию зала с сейфами на втором уровне построенного Осинским подземного корпуса…
Патрикеев довольным взглядом обвел группу.
– Полковник Князев и подполковник Погребняк, вам полчаса для выполнения ваших ведомственных заданий. После чего мы с господами из Интерпола и лондонской полиции спустимся в сейфовый зал. Вперед, господа. А вы, Мария, распорядитесь о напитках для гостей: кофе, чай, пиво, виски. Хотя, полагаю, на работе виски никто не пьет. Дарья Стефановна, аппаратурой полковник Князев с вами поделится. Одно дело делаем, верно?
Глава девяностая
Рубины Северного моря
Небольшая колония острова Норт-Руне, включавшая в себя нескольких чиновников, служащих, констебля, бармена и т. д., должна была жить в мире с двумя сменами – той, что обслуживала нефтяную вышку, и той, что работала в шахте в центре острова.
