Алексей Рюриков - Операция отвлечения
Гумилев снова ждал. Вчера, приехав в город, он немедленно убедился, что без знания голландского вести поиски невозможно. Языка он не знал, оба филера неплохо знали французский, но если для жизни в портовом городе этого бы хватило, то для сыска, бесспорно нет. Консул соглашался помочь в любых официальных шагах, но впутываться в прямой конфликт с законами страны пребывания не хотел, ответ из Петербурга еще не пришел, пришлось принимать решение самостоятельно. Полковник отправился к рекомендованному в Париже Фогелю, передал ему привет от Манго. И не ошибся, следующим утром детектив, кряжистый, высокий голландец, не вынимающий изо рта дешевой папиросы, принес адрес. "Что-то мне последние дни везет с частными сыщиками - удивленно подумал Николай Степанович. Ох, не к добру эта удача". - Но как, герр Фогель? - поинтересовался он. - Просто - флегматично шевельнул плечами тот. На телеграфе его запомнили. Спанген рабочий район, там редко отправляют телеграммы за границу. Это недешево. А живет он в паре домов от почты, голландского не знает, объяснялся с трудом. Что вы хотите, Роттердам город небольшой, так, транзитная станция. Кстати, парень спрашивал в отеле, как лучше добраться до моста Виллема, если вам это о чем-нибудь говорит. - Ни о чем. Что интересного есть в районе моста? - Ничего особенного. Разве что, английский консул. "Та-ак - протянул про себя Николай Степанович. Точно, не к добру везение. Как там Коттен говорил? Документ не очень понятный, но знающий человек разберется? Британцы люди с пониманием, сомнений нет... или совпадение?" - Отличная работа - произнес он вслух. Вы сможете последить за герром Антуаном? - Мы сможем что угодно - плечами сыщик не пожимал, он ими едва шевелил, но с учетом ширины плеч, выглядело это впечатляюще. Можем просто привезти его сюда, чтобы вы задали ему все вопросы сразу. Или... - детектив выделил интонацией следующие слова - ...не привозить. Но последнее, конечно, выйдет дороже. "Последнее мне совсем не нужно - задумался жандарм. Генерал даже калечить бомбиста настрого запретил, не то что убирать. А вот доставить... Если он связан с англичанами, или собирается связаться, это печально. Хотя, он был в группе Инженера, там есть английский след, ноги могут расти оттуда. Что, заметим, само по себе небезынтересно. И Петербург не отвечает!" Голландец расценил молчание клиента по своему. - Герр Никлас, вы можете не волноваться о конфиденциальности - пробасил он. У вас солидная рекомендация, гарантирую, что все будет чисто. Не хочу потом объясняться с Жюлем. И я даже не спрашиваю вашего настоящего имени. Ребята у меня надежные, а люди в портовых городах пропадают частенько. Гумилев чувствовал себя неуверенно. Ему приходилось ловить бандитов, но вот руководить ими, до сегодняшнего дня не довелось. Поразмыслив, он принял решение. "Захват Коттен дозволил, допросить я могу и сам, сразу и о документе и о Мельникове. Риск что Юзик пойдет к британцам наличествует, указаний не поступает. В Роттердам завтра придет наше судно, консул в курсе, шифровку из Корпуса все равно пришлют, а брать террориста надо, не то опять скроется, ищи потом".
***Все пошло не так, как рассчитывали. Взять Юзика с первого раза не удалось, верткий социалист действительно направлялся к англичанам, и, что прискорбно, сумел к ним попасть. Расставив агентов вокруг британского консульства, Гумилев устроился за столиком в кафе, недалеко от места событий, и в ожидании не торопясь потягивал кофе, просматривая свежую "Le Figaro", купленную на площади. Полковник ждал, он рассчитывал, что англичане не станут прятать беглого подданного Российской империи. Чуть позже за столик подсел вызванный по телефону консул, ему в обязанность вменялись и полицейские функции, наблюдение за благочинием россиян в том числе, так что, присутствие свое Маленков посчитал уместным.
*** 23.12.1933. Голландия, Роттердам. Консульство Великобритании.- Одну минуту - внезапно услышал за спиной Григулявичус. "Что еще" - раздраженно подумал он оборачиваясь. Сдержанный вид давался непросто, а сбиться, показать надменному островитянину хоть малую толику слабости не хотелось. - Видите ли, старина - безмятежно, делая вид, что совершенно не догадывается о бушующих внутри человека напротив эмоциях, протянул резидент: Я, похоже, не напомнил вам одну вещь. Мы не можем предоставить защиту чужеземному подданному, это верно. Но я уверен, мы всегда готовы позаботиться о человеке, имеющем вид на жительство в Соединенном королевстве. - Сожалею, но у меня нет... - грустно улыбнувшись, начал Юзик. - Конечно - перебил его майор. Но вы можете его получить. Прямо сейчас, у меня есть такие полномочия. Как он смог сдержаться, не измениться в лице и ответить так же невозмутимо, как и раньше, Юозас не знал. Скорее всего, сыграла роль именно неожиданность предложения, простившийся со всеми надеждами, он в первые минуты просто не вполне осознал сказанное, а потом... ну, потом он уже снова взял себя в руки. Уже после заполнения бумаг и получения свежего, пахнущего еще типографской краской удостоверения, он все же позволил себе вопрос: - Это был знаменитый английский юмор, мистер Далтон? - Разумеется, друг мой - улыбнулся британец. Добро пожаловать в клуб. - А если бы я все же повел себя... несколько иначе, услышав шутку? У меня имелись некоторые основания, не так ли? - Боюсь старина, это означало бы, что вы не вполне годитесь для нашего клуба - ответил резидент. Проверку на крепость нервов парень выдержал, уж какие выводы сделает из этого Мензис - дело его, но кадр явно ценный, и нашел его именно Далтон, напомнить об этом при случае не помешает. Следующего вопроса он ждал напрасно. Подпольщик смог удивить его еще раз, ответив: - В таком случае, думаю, мне понравится членство в клубе. "Нет, мальчишка точно далеко пойдет - в очередной раз, подумал Далтон. Стюарт, не знаю, зачем он тебе понадобился, но в этой скачке ты поставил на фаворита".
*** 23.12.1933. Голландия, Роттердам.Григулявичуса Николай Степанович не дождался. Через четыре часа, консул, которому надоело сидеть в кафе, засобирался уходить, но перед тем спросил: - Ваше превосходительство, а ну как не выйдет вовсе? - Будем ждать - грустно ответил полковник. А что, есть другие предложения? - Ну, он же убийца? Я бы мог, к примеру, зайти в консульство, сказать, как бы неофициально, что мол, предупреждаю о... - Да они знают наверняка - не дал договорить Гумилев. - А вдруг нет? Да и ничем не рискуем, у меня с консулом хорошие отношения, я вроде как его по дружески предупрежу. Ведь если мы запрос о выдаче голландцам пошлем, неудобно для англичан выйти может. "Авантюра - подумал жандарм. Но..." - Попробуйте, Георгий Максимилианович - решился он. Только... - Да не тревожьтесь - покровительственно улыбнулся дипломат. Если бомбист ваш пропадет потом, так я и вправду в Гааге запрос сделаю, получим отписку, что полиция сведениями о местонахождении не располагает, не будут голландцы для нас напрягаться. На том и кончится, а мы все отрицать станем. Он поднялся, и спокойно пошел к выходу. Когда вернувшийся от англичан консул, вошел в кафе, раздраженно стряхивая капли дождя, уже по его лицу контрразведчик понял - сорвалось. - Почему? - без предисловий спросил он дипломата, как только тот уселся напротив. - Даже разговаривать не стали. "В консульстве нет, и не было российских подданных" - процитировал Маленков, снова присаживаясь к столу и подзывая жестом официанта. Теперь только если через местный суд. Нам есть, что предъявить ему официально? - Кто с вами разговаривал? - быстро спросил Гумилев. - Начальник паспортной службы посольства, из Амстердама. Полковник нахмурился. Паспортная служба служила прикрытием сотрудникам Intelligence Service давно, с момента ее передачи из министерства обороны в Foreign Office. Он на секунду задумался, потом резко встал, и снимая с вешалки плащ огорчил собеседника, уже заказавшего портер: - Мне нужна связь с Петербургом, срочно. Вы ведь имеете право на дипломатическую почту? Телеграмму я зашифрую сам, передохнуть не получится, Георгий Максимилианович. Поехали.
***Утром следующего дня, Гумилев не спеша пил кофе в таком же, может, чуть менее чистом кафе. В порту Роттердама, где из окна прекрасно просматривались пирс и борт парохода, отправляющегося на Альбион. Неподалеку от трапа, чуть отстраненно от реденькой цепочки пассажиров, вырисовывалась высокая, сухая фигура английского консула, рядом с которым прохаживался человек "среднего роста, плотного телосложения, представительный" - тут же всплыла в памяти фраза из формуляра. Человек, за которым полковник охотился последний месяц. Убийца и террорист. Угроза для спецслужб Российской империи. Со вчерашнего дня имеющий вид на жительство в империи его величества Георга V. Григулявичус, под присмотром двух флегматичных голландских пограничников, куривших в нескольких шагах от британцев, ждал очереди на пароход. Брать его тут, на глазах всего порта, было, разумеется, невозможно, а на пароходе боевик переходил под охрану флота Великобритании. Вчера, вернувшись в российское представительство, Николай Степанович нашел шифровку от фон Коттена, запрещавшую любые действия кроме наблюдения. С Фогелем вопрос решился просто, голландец, как всегда невозмутимо пожал плечами, взял деньги, снял своих агентов кроме двоих, в пару к каждому филеру из России, и исчез. В ответ на новости о контактах боевика с британцами, Петербург новой телеграммой подтвердил запрет на деятельные меры, приказав, однако, продолжать слежку и в случае намерения покинуть страну - удостоверится в том лично полковнику. "Помаячить" - перевел для себя Гумилев, с самого начала подозревавший в операции второе дно. Этот приказ он сейчас и выполнял. Отчетливо понимая - в этом спектакле, его роль отыграна. И какой была роль, первого плана, или "кушать подано", хорошо он сыграл, или был освистан невидимым зрителем, он не узнает, наверное, никогда. Такое уж ремесло, пьеса на подмостках с задернутыми кулисами, по непрочитанному сценарию. Он глотнул кофе, и вновь взглянул на фигуры у трапа. "А у Юзика ведь тоже есть роль - подумал жандарм. Своя, неведомая. Может, и самому ему неизвестная. Бросающая по всей Европе, обрекая бежать, бежать от преследующих ищеек, и ищеек натасканных, опытных". На секунду полковник пожалел поднимающегося на корабль паренька с окраины Российской империи, старающегося, это было заметно даже издали, держаться надменно и уверено, в английском стиле. Сладка ему сейчас свобода, а еще вчера наверняка дрожал загнанный - подумал Гумилев. Тоже бы сбежать куда, из Европы этой... да ведь кому ж на мое место-то? Нет таких у генерала, приметных..." Мысли внезапно потекли в другую сторону. Полковник усмехнулся, и потянул из кармана записную книжку.
