Алексей Шеховцов - Чёрный властелин
Проект печи был немного необычным. Строить планировали в два яруса. На первом – сама печь, а над печью внушительный бак для воды. В баке планировалось нагревать воду, используя избытки тепла от печи, а также энергию солнца – бак сделаем чёрным. Появится стекольщик – добавим парник. Заливаться вода будет посредством дождевого сбора или архимедова винта. Горячую воду оттуда можно будет отводить на кипячение со сравнительно малыми затратами и использовать для мытья. Я коварно планировал общие открытые бани – табу на наготу в Африке не было, так что надо пользоваться! Помню, читал про то, как в Японии тётки и девушки моются на улице нагишом, и всё нормально.
Кроме успехов с древесным углём, Тамар умудрился наконец-то запустить ректификационную колонну. Он добавил в схему перегонный куб, заливая в котёл кипения не брагу, а подавая сконденсированный первак, и снизил количество подаваемого на ректификацию тепла. Результатом стал процесс, выдающий стабильно несколько капель ректификатов в секунду. Да, надоя маловато, но теперь колонна работала по нескольку часов не захлёбываясь. Ещё мы заметили, что некоторое количество пара всё же пробивается через керамические стенки… Следующую колонну буду делать из стекла и металла. Где же мой стекольщик?
От алхимиков я ехал в приподнятом настроении, напевая «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью», причём я был не уверен, пел ли я на русском или на амхарском. Из-за пазухи подпевала царская кошка, и даже гнусный дождь не мог победить торжество прогресса. Уже на подъезде к монастырю мимо меня галопом проскакал какой-то придурок – посудите сами, разве будет нормальный человек галопировать по слякоти?
Так, а это ещё что? Из монастыря выдвигался Йесус-Моа с почётным эскортом монахов. «Батька», что ли, приехал? Рановато вроде бы, но чем чёрт не шутит? Я присоединился к процессии, и мы размеренно потрусили обратно к деревне. Абун был как-то необычно сосредоточен и отмалчивался в ответ на мои вопросы. Ну ладно, подожду, не гордый. Я попытался расспросить настоятеля, но и он был не в курсе, встречать кого мы все прёмся. Хотя, кроме негуса нагаста, встречать вроде бы и некого. На пригорке за деревней монахи разбили на скорую руку павильон, и вовремя, так как погода меня сурово задолбала. Абун всё дичился, зажмурив глаза и беззвучно шевеля губами. Хм, всё интереснее и интереснее.
Неподалёку раздался звук трубы. И всё же негус! Я начал готовить в уме приветственную речь. А абун – хрюндель, мог и предупредить. И чего он такой отрешённый? Ладно, фиг с речью. Я всмотрелся в пелену дождя, пытаясь разглядеть приближающееся войско негуса нагаста. Вот, вроде начинают выруливать из за холма…
ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!
Из-за холма по тропе размеренно и с достоинством выходили огромные слоны.
Слоны. СЛОНЫ! Слоники… Ой, ёлки-палки, етическая сила. А не съехала ли моя крыша? Я оглянулся по сторонам и понял, что крыша не съехала, все вокруг пребывали в состоянии полного о… цепенения. Кроме абуна. Да, не ходите, дети, в Африку гулять, там вас поймают слоники и станут вас… Всё, если в голову лезет похабщина, значит, рассудок в порядке. Ну, Йесус-Моа, ну погоди. Я тебе эту хохмочку припомню. Только слабительным в котлеты ты не отделаешься.
Процессия хоботных монстров наконец неспешно добралась до нас. Йесус-Моа оставил всех в павильоне и пошёл встречать гостей. Гости впечатляли. Пятеро здоровых матёрых слонов – один чуть поменьше и четверо слонят. Я в Таиланде видел вблизи слонов и даже катался на них. Эти же походили на азиатских размером, вроде бы даже были поменьше. Интересно, я же читал, что африканские слоны крупнее. Уши у этих были типично африканские – здоровенные паруса. Может быть, это вымерший к моему времени вид слонов?
Абун подошёл к колонне зверей, и навстречу ему спустился чёрный дед. Они обнялись и несколько минут о чём-то беседовали. Потом абун повёл деда к нам знакомиться. Вблизи этот дед оказался не таким уж и старым, на мой взгляд, моложе Йесуса-Моа, хоть тот и лучше сохранился. По-амхарски наши гости не говорили. Язык их был похож на оромский, видно, тоже из кушитской семьи языков, но недостаточно близок к оному, чтобы я мог его понять, хоть отдельные слова автопереводчик и осиливал. Абун больше общался с гостями сам, чем переводил, я только поприветствовал их в наших землях (чтобы совсем уж не выглядеть столбом).
Абун организовал монахов подготовить «стойбище» для слоновьего племени, распустил встречающую «делегацию» и наконец соизволил объяснить мне, что тут происходит. Оказывается, этот лис в человеческом обличье решил устроить мне сюрприз. После нашего ещё первого разговора о делах слоновьих он послал монаха-оромца на север, где кочует это слоноплемя, с наказом привести их к нам. Мне он не сказал ни слова, потому что не знал, найдёт ли его посланник слонистов и пойдут ли они за ним. Или же просто пошлют оного на пешеходную эротическую прогулку. Оказалось – повезло. Дед, с коим абун беседовал, – это тот пацан, которого он кучу лет назад спас от бешеного слона. Йесус-Моа сказал, что спас он парня исключительно Божьей милостью, и я ему верю: бегемота я мочил гранатами и полуротой солдат, а слон – это два или три бегемота. Теперь этот дед – крутой шаман в племени и привёл часть народа ознакомиться с условиями проживания на царских землях.
Озвереть. Конечно, можно было и поворчать, но я уже успокоился, ведь Йесус-Моа притащил мне слонов! В Индию можно пока не ехать. Решено, мстить за сюрприз я абуну не стану. За такие сюрпризы надо не мстить, а благодарить, что я и сделал.
Слоны довольно быстро влились в наш праздник жизни – вокруг наших двух озёр растёт достаточно зелени для прокорма десяти слонов. Главной проблемой для интеграции был языковой барьер. Абуна для перевода не припашешь, и поначалу я волновался о том, как мы будем разговаривать со слонистами. К счастью, их язык оказался достаточно родственным оромскому. Хотя с первого раза лично я ничего не понял, но Кааса и несколько коренных оромцев из монахов и солдат освоились с диалектом слонистов за пару дней. А через пару недель я и сам освоил язык гостей достаточно хорошо, чтобы не таскать с собой переводчика.
Слоны несколько обезопасили походы к реке – бегемоты опасались гигантов и беспокоили их куда меньше, чем лошадей. А в той паре инцидентов, что всё же произошла, мы отбились зажигательными гранатами, не подпустив бегемотов близко к слонам. Понемногу я начал привлекать слонов к работе – нечего бездельничать, церемониальные слоны стране не нужны. Понты, конечно, дороже денег, но сначала нужны деньги, понты потом. Что интересно, гости слонов не дрессировали, они с ними договаривались! С детства выросшие среди этих животных слонисты умели находить с ними общий язык. Со своей стороны, слоны были не против помочь людям в обмен на корм или чесание шваброй (тоже моё изобретение!). С помощью слонов начали строить капитальный цех для моей мануфактуры. Гиганты помогали носить брёвна, устанавливать их. Они даже помогали с рубкой деревьев и предотвратили пару инцидентов, где дровосеков могло придавить падающим деревом.
Из шестерых взрослых слонов четверо оказались слонихами. Два Старых слона, как их называли гости, были «семейной парой» – матриарх и слон-производитель. Матриарх командовала всеми слонами, а производитель… ну, в общем, понятно, чем он занимался. Ключевую роль в наших отношениях со Старыми слонами сыграла моя мясорубка. К почтенному возрасту у слонов стачиваются моляры (жевательные зубы), и они зачастую помирают не от старости, а от невозможности пережёвывать пищу. Растительно-овощной фарш с водой кардинально решил проблему кормления престарелых колоссов. Три слонихи детородного возраста растили малышей и, судя по активности производителя, через годик произведут ещё слонят. Слонята играли, учились жить и даже иногда включались в работу. Деревенская малышня полюбила кататься на слонятах.
Ну а я же подружился с молодым слоном. Его имя переводилось как Хитрый Глаз. Имя было подобрано метко, так как слон был любопытен и шкодлив, как кот. Ему постоянно не сиделось на месте, и зверь везде совал свой хобот. Он был частым гостем на мануфактуре – любил поглазеть на блестящие изделия. А одним утром колосс припёрся в монастырь и засунул хобот ко мне в окно. Со мной слону было интересно, так как я тоже не сидел на одном месте и надзирал над множеством различных дел. Через три дня после знакомства со слонами с удовольствием сменил лошадь на спину Хитрого Глаза. А кошка Артемида облюбовала слоновий затылок.
С этим слоном мне очень повезло. Вообще, они сильно боятся огня. Хитрый Глаз от страха избавлен полностью не был, но любопытство в один вечер пересилило страх, и он присоединился к одной из наших вечерних посиделок в монастырском саду. Слоны, кстати, быстро освоились в деревне и, когда их не припахивали, свободно шастали где хотели. Я заметил, что Хитрый Глаз несколько дичится костра. В порядке эксперимента сгонял Жена за охапкой факелов и дал один из незажжённых слону (у африканских слонов на хоботе есть два «пальца», которыми они могут ловко хватать что угодно). Потом я поджёг другой факел от костра и демонстративно затушил его в прибрежной воде. Повторив это пару раз, я предложил слону попробовать. Хитрый Глаз факел поджигать не захотел, но согласился взять у меня уже горящий и с удовольствием потушил его. На пару со слоном мы перетушили ещё дюжину факелов. Потом я на свою голову плеснул водой на костёр… Хитрый Глаз меня понял, набрал полный хобот воды и закончил нашу посиделку, обдав и костёр, и всех вокруг. Следующую пару дней он маниакально тушил любые костры около озера, пока нам не удалось ему объяснить, что этого делать не надо. Но нет худа без добра, Хитрый Глаз перестал бояться огня, а про пожары в монастыре и деревне забыли. Слоны исправно работали брандспойтами, подвози только воду. Жалко, что Хитрый Глаз был единственным, кто смог побороть свой страх перед огнём. Прочие слоны могли облить пламя, но подойти к нему близко не решались.
