Олег Северюхин - На обломках рая
Стал ощупывать себя, проминать кости, чтобы определить место возможного перелома. А что делать? Руки, похоже, целы, все у ушибах. Голова болит, даже гудит и тяжёлая как из чугуна. Черепушка вроде бы не прогибается. Значит, целая. Ключицы целы, иначе бы я и руками двигать не мог. Грудь ушиблена, а ребра целы, иначе бы вообще было трудно дышать.
Правая нога вроде бы ничего, вся в кровоподтёках, которые стали наливаться темным цветом. А вот левая нога болит очень сильно, где-то в районе бедра. Вроде бы перелома нет, но вставать нельзя, очень сильная боль. Ступня, похоже, вывернута. Этого мне только не хватало. А все почему? Расслабился, думал всё, ас-водитель, одной рукой рулим, скорость на глазок, педаль в пол и вперёд. Ремнём не привязывался. Вот и результат. К машине нужно добираться и лучше всего ползком.
К машине полз как сбитый лётчик. По-пластунски не получается, нужно изгибаться всем телом. Полз на локотках, подтягивая за собой тело. Хорошо, что ползти было недалеко.
В кабине все было вперемешку. Достал аптечку, не стационарную, а подготовленную мною. Наложил шину[105] на бедро и прибинтовал её. Хорошая и удобная проволочная шина Крамера. На затянутой ноге можно и понемногу передвигаться. А в кузове ассорти из мотоцикла, велосипеда и дизель-генератора. А до дома не менее десяти километров. Правильно говорят, что дурная голова ногам покоя не даёт.
Кое-как вытащил мотоцикл из кузова. Помятый, но основные узлы не задеты, а это передняя вилка с колесом, двигатель на месте, аккумулятор на месте, бак помят, но не течёт. Руль изогнут, это да, но ручки тормоза и сцепления действуют. Выхлопная труба держится на честном слове, но это тоже не страшно, мощности будет больше.
Мотоцикл завёлся с третьего качка. Трещит как самолёт, но поехал и меня повёз, сначала вниз, чтобы легче было выехать на дорогу, а уж по дороге я затарахтел домой. Город давно не слышал таких звуков. Даже стекла в окнах домов дребезжали.
Вот тебе и день Марии Магдалины. Нужно прислушиваться к тому, что пишут в календарях, иногда это очень дельные вещи.
5 августа.
На больничном. Использую противовоспалительные мази и покой. Настроение лирическое. Взял бумагу и перо. То, что записал, показалось мне похожим на стихи. Нужно оставить их на бумаге, чтобы не стерлись в памяти.
Каждый день начинается утром
На восходе большого нуля,
Мы с тобой одеваемся шустро
Как весной во дворе тополя.
Нам ночами спокойно не спится,
Эта жизнь, — так судьбе говоря, —
Вдруг согнётся вязальною спицей,
Закрывая нам путь на моря.
Между нами сверхтонкая нитка,
Что крепка, как пеньковый канат,
На столе "Поздравляю" открытка
И махровый на теле халат.
Ежедневно с утра просыпаясь,
Нанизаю свой нулик на гвоздь,
И в окно на простор вырываясь,
Отпускаю я жизнь "на авось".
О чем стихи? Я даже не знаю. О жизни. О той, что была и о той, что есть.
6 августа.
На больничном. Международный день "Врачи мира за мир". Присоединяюсь. Самолечение даёт плоды, боли уменьшаются, перелома нет, кажется, лодыжка в тугой повязке, нога уже без шины, но нагрузки на неё не даю.
Появилась какая-то тяга к сочинению стихов о прошедшей жизни.
Не люблю я японское суши,[106]
И романтики нет в харакири,
И язык неприятно мне слушать,
И сидеть из картона в квартире.
Мы сейчас подражаем японцам,
Что-то ищем себе в дзен-буддизме,
Мы уже поклонялись Солнцу
И себя истязали в марксизме.
Мы не пишем стихи по-немецки,
Гёте тоже не брался за русский,
Но в руках мы держали нецке,
Пили чай на коленках вприкуску.
Не читают японцы хокку,
Что написаны где-то в России,
И без суши прочистят глотки,
Чтобы им острова возвратили.
Мы всегда подражаем кому-то,
Все культуры своей чуждаясь,
Мы уже научились чему-то,
Потихоньку в себе возрождаясь.
В принципе, так оно и есть. Повсюду, куда ни бросишь взгляд, сушильня за сушильней, где готовят суши — кусок отварной рыбы или кальмара, завёрнутый в непроваренную рисовую кашу.
7 августа.
На больничном. Составлял план дальнейших действий. Первое — дисциплина и строгое соблюдение требований мер безопасности при выполнении всех работ и вождении автомобиля. Комплектация нового автомобиля ГАЗ-66. "Шишига" все-таки надёжный автомобиль для таких водителей, как я. Завтра в обязательном порядке выезд на радиопередающий центр. Олин внедорожник стоит у дома. Пока поезжу на нем, но они машины скоростные и все время будет тянуть нажать педаль до пола.
— Хочешь голову на плечах носить, — твёрдо сказал я себе, — будешь ездить как новичок.
Второе. Необходимо все-таки найти склад продовольствия на случай войны. И третье. Пора бы мне и съездить на железнодорожный вокзал. Это, как-никак, транспортный узел, может, кто и ездит по чугунке,[107] а я об этом не знаю.
8 августа.
Рабочий день. Съездил на радиопередающий центр. Внедорожник с "шишигой" не сравнить. Это как лимузин с телегой сравнивать. Но он не пройдёт там, где пройдёт "шишига" и не увезёт столько, сколько вместится в трудяге "газоне".
Генераторы расходовали последние порции топлива. Ещё несколько часов и вся техника бы встал. Дозаправил баки, проверил аппаратуру. Тишина. Тишина во всем мире.
В церкви никого не было.
Для проверки потустороннего поехал на самое старое и самое дальнее кладбище. Прошёлся вдоль могил. Все заросло травой. Кое-где росшие цветы без полива засохли. Привидений не было и мелькания теней я тоже не заметил.
Во всех городах, где я бывал, кладбище называется просто — посёлок Мирный. Там упокоены все, кому не было покоя на этом свете. Все души ушли Туда.
По пути заехал в пассажирское автотранспортное предприятие, так называемое ПАТП. Стоят автобусы, троллейбусы. И в углу "техлетучка" ГАЗ-66 с КУНГом.[108] Турбодизель. Пробег небольшой и только по городу. Резина практически новая. Такая машина может вечно без ремонта ездить по городу. Взглянул на двигатель. Жёлтых пятен на корпусе нет, значит, не перегревался. Проверил уровень масла. Норма. В инструментальном ящике порядок, все на месте. И а аптечке есть все рекомендованные препараты и бинты. Заправка почти полная. В "кунге" ремонтный инструментарий с электросваркой, токарным станком и бензоагрегатом мощностью четыре киловатта.
Ключи в замке зажигания. Так обычно делают, когда машина ставится на хранение в закрытый гараж. Мало ли что, нужно машину перегнать, а она без ключей да ещё закрыта. Повернул ключ зажигания, а аккумулятор показывает почти полный разряд. Нашёл "прикуриватель" и подключил к аккумулятору внедорожника. "Шишига" только этого и ждала — завелась с полуоборота. Забросил провода в "кунг" и походил по парку, пока аккумулятор подзаряжался. Решил ехать домой на новой машине.
Ехал по всем правилам. Сидел прямо, руки на руле в положении одиннадцать и пятнадцать часов. Машина чутко слушается руля, обороты набирает хорошо.
Проехался по городу. Доехал до железнодорожного вокзала. Мёртвое здание. Все покрыто нетронутой пылью. Вышел на перрон. Рельсы взялись красной ржавчиной. Никакого движения. Ничего, потом проведу более тщательный осмотр и найду себе какую-нибудь моторизованную дрезину,[109] чтобы проверить прилегающие к дороге населённые пункты.
9 августа.
Победа русского флота над шведами в Гангутском сражении. Давненько я не подходил к своему дредноуту. Уровень воды в реке несколько понизился и чуть ли не половина корпуса катера находилась на берегу. Не хватало ещё полностью осушить корпус.
Попытка с раскачивания отойти от берега успехом не увенчались. Внутренне чувствовал, что винт крутится около самого грунта и чуть-чуть и будет хватать землю и камни, а это всё — мне одному винт не заменить.
Придётся толкать катер с носа. Но только немного, а то потом догоняй его на реке. Подъехал на кране к воде. Зацепил крюк подъёмника за носовые кнехты и приподнял нос катера, сдвинув его в сторону воды. Сразу на катер и снова раскачка на заднем ходу. Снялся с берега, причалил, снял крюк крана и отчалил уже по полной.
