Петр Донцов - Николай I - попаданец
Графа Воронцова - министра иностранных дел, я сердечно поблагодарил за привезенный договор. Ибо это значило, что угроза войны миновала, или, как минимум, отодвинулась на пять-десять лет. Многие в империи посчитали этот договор предательством братьев славян. Но я помнил, что все братья славяне, которым мы помогали, очень быстро забывали об этом и частенько нам пакостили. И вообще, все эти маленькие, новообразованные государства на Балканах создавали множество проблем. Потому как, только-только добившись независимости, они начинали думать об увеличении собственной территории, что означало войны с соседями. А в этой мутной воде всегда находились любители поживиться за чужой счет. Россия же, подписавшись за братьев славян, часто платила по этим счетам без какой либо ощутимой пользы. Кроме престижа конечно. Ведь какая польза русскому крестьянину от того, что Греция или Сербия стали независимыми? А никакая. Зато те крохи налогов, что он отдал, пошли на оплату войск, а его сосед, быть может, погиб, освобождая братьев славян.
Поэтому я предпочитал дистанцироваться от Балканского узла. А ежели Англия или Франция захотят вмешаться, милости просим. Пусть платят за это деньгами и кровью. Вдобавок усиление российского влияния на Балканах очень беспокоило европейцев, и они активно этому противодействовали, вооружая турок или оказывая прямое давление на империю. Поэтому наш «шаг назад» должен был просигнализировать им, мол «расслабьтесь ребята».
Я считал, что наши границы на Кавказе и в Европе достаточны для безопасности страны. Этот мир позволял нам сократить армию и направить высвободившиеся средства на развитие промышленности и инфраструктуры. А засим, сразу после заключения конвенции, в начале 1827 года, я приступил к проведению реформ.
Глава 14
Полковник Иван Дулов порывисто шагал по кабинету. Ну надо же, его, потомственного Рюриковича уволили из армии. Недовольство новым императором Николаем зрело у князя уже давно. Вскоре после того, как император взошел на трон, начались перемены. И до этого в гвардейской среде ходили слухи, что молодой государь привечает офицеров из простонародья, и что многие достойные дворяне вынуждены перейти в другие полки. А став государем, Николай потребовал, чтобы офицеры соблюдали устав, на службе появляясь регулярно и в военной форме, чтобы следили за довольствием и выучкой подчиненных. Тех же, кто упорствовал, или проявлял нерасторопность, отправляли в отставку за несоответствием. После окончания Персидской войны, государь создал новый генштаб, а военным министром назначил генерала Дибича - человека популярного, но жесткого. В итоге, армию попросту уполовинили, уволив в запас множество достойных офицеров и упразднили военные поселения.
- До чего мы дошли? - жестикулируя, обращался князь к графу Ефимовскому, своему приятелю и товарищу по несчастью, - Меня, потомственного князя, увольняют, а того же Анисова, бастарда безродного, мало того, что оставили, так еще и повысили до подполковника.
- Да, - протянул Ефимовский, - ныне мы им рылом не вышли. Говорят, что вскорости, этот сатрап хочет дать вольную крестьянам. Так что, чем дальше, тем хуже.
- Да куда уж хуже то? - воздев очи горе произнес князь. - Армию победительницу, взять и расформировать. Теперь нас не то, что Европа, персы бояться перестанут. А кто воевать тогда будет?
- В отца пошел, - поддакнул граф, - Павел тоже сумасбродный был, вот и недолго правил. В кабинете повисла пауза, а потом полковник Дулов твердо произнес:
- И сын, тоже, будет править недолго.
- Ежели это ваше мнение как дворянина и патриота, князь, - сказал Ефимовский, - то я хотел бы познакомить вас с несколькими достойными офицерами, которые разделяют наши убеждения.
- Я согласен, - твердо ответил Дулов.
- Ну что ж, - сказал Ефимовский, - я дам вам знать, когда и где мы встретимся в следующий раз.
Уже через два дня приятели сидели в загородном особняке князя Гагарина, где собрались с десяток именитых офицеров. Особняк находился на окраине Петербурга и был окружен сосновым лесом. Так, что место оказалось довольно укромное. Скорее это был даже не особняк, а дача, ибо князь больше времени проводил в другом своем дворце, на Мойке, а на дачу наезжал, когда хотел уединиться от столичной суеты. Впрочем, князь слыл человеком светским, а посему на даче появлялся редко.
- Господа, - начал князь Гагарин на правах хозяина, - Всех собравшихся здесь объединяет любовь к отечеству и желание видеть его сильным и процветающим. Увы, то, что делает молодой император, ведет к его погибели, так как развал армии, означает гибель империи и ее устоев.
- Император должен уйти, - решительно заявил генерал Астафьев.
- Но сам, добровольно, император не уйдет. А за ним стоят генералы Дибич и Паскевич, - ответил князь Гагарин.
- Тогда, мы поможем ему уйти, - сказал полковник Дулов, - и глаза присутствующих уставились на него, ибо он сказал вслух, то, что думали они все.
- Что ж, господа офицеры, все ли здесь присутствующие разделяют мнение князя? - спросил хозяин.
- Да, - хором ответили все.
- Хорошо, - сказал князь, - в таком случае, каковы будут ваши предложения?
Разошлись родовитые офицеры далеко за полночь. Кареты уезжали по очереди, глухо шурша гравием из-под колес.
Глава 15
Сразу после окончания Персидской войны и подписания Аккерманской конвенции с турками, мы начали проводить военную реформу. Так как в качестве великого князя я командовал двумя гвардейскими полками, армейский быт я знал не понаслышке. В основном, офицерский корпус состоял из дворян, особенно в гвардейских полках. Качество офицеров было хорошее, если сравнивать его с другими европейскими армиями. Кроме того, во время Наполеоновских войн армия набралась боевого опыта и обновила свою тактику. А посему, на первый взгляд, армия в реформах не нуждалась. Но это было лишь на первый взгляд. К концу царствования Александра, армия еще больше разрослась. Часть офицеров с боевым опытом ушла в отставку или на пенсию, а новые относились к службе, как к возможности сделать карьеру и приблизиться ко двору. Зачастую офицерами становились благодаря связям или родству. Посему выходило, что войска вырабатывали свой ресурс, приобретенный во время Наполеоновских войн. Вдобавок, армия поедала порядка 70% от бюджета, так что ни о каких реформах в стране не могло идти речи, ресурсов на это не оставалось.
Проводя военную реформу, я преследовал несколько целей. Во-первых, я хотел сделать армию более демократичной, чтобы офицеры и низший командный состав назначались по способностям. Это давало возможность социального лифта и социальной адаптации, особенно для окраинных народов. Ибо мне армия виделась как плавильный котел, который, помимо прочего, помогал воспитывать граждан. Делая офицерский корпус более демократичным, я уменьшал возможность заговоров в офицерской среде. Потому как армия для меня была щитом от врагов внешних, а в империи, увы, она зачастую являлась инструментом внутренней политики, особенно гвардия. После проведения реформы, я ожидал иметь вооруженные силы более лояльные престолу.
Во-вторых: войска количеством в миллион человек являлась чрезмерной нагрузкой для империи. Поэтому сократив ее на две трети, я экономил около половины военного бюджета, то есть тридцать пять миллионов рублей, которые планировал вложить в развитие индустрии и инфраструктуры, чтобы подсткгнуть экономический рост.
В-третьих: военная реформа в Пруссии значительно усилила прусскую армию. Пока еще они были слабее нас, но вскорости, пруссаки превратятся в грозу всей Европы. Развитие технологий способствовало появлению более мощного оружия, такого как бомбические пушки (орудия Пексана), которые уже существовали, нарезных ружей и револьверов, которые появятся в недалеком будущем. Соответственно требовалось менять тактику, чтобы приспособить ее под грядущие изменения.
В-четвертых: при существующей системе рекрутирования, солдат служил двадцать пять лет и ежели доживал до этого срока, то выходил на пенсию. То есть резервов практически не существовало, и в случае затяжной войны, требовалось обучать новых солдат с нуля, что значительно затрудняло возмещение потерь и пополнение армии в случае нужды. Именно для этого Александр и создал военные поселения, дабы иметь под рукой резерв из полмиллиона солдат. Но, как и многие половинчатые решения, оно лишь создало дополнительные проблемы, так как в итоге поселенцы не стали, ни хорошими солдатами, ни самодостаточными крестьянами. Поэтому, проблема армейского резерва решена не была.
В генерале Паскевиче я встретил горячего приверженца военной реформы. Он был знаком с прусским опытом и, учитывая собственный боевой опыт, понимал необходимость реформ. Вдобавок, он стал главой нового генштаба, что не могло не тешить его самолюбие. Но он находился на своем месте и я не сомневался, что под его руководством удастся создать дееспособный и критически мыслящий генштаб.
