Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
Я вскочила на ноги и начала дуть на уколотый палец. «Вот говорили мне, не суй руки, куда не следует» — только и успела подумать я. Валун вдруг задрожал, внутри что‑то щелкнуло. Мелкая дрожь перешла на гору. В пещере вдруг закричали мои товарищи. «Вот, черт, что же я наделала!» — мне уже мерещились их хладные трупики.
А гора начала трансформироваться. Земля осыпалась, открыв удобные ступени, скалистая твердь разверзлась, открывая проход внутрь. Дыра, сквозь которую проникли в пещеру драконы и Алекс, зияла в одной из створок. Я еще постояла, не зная, чего мне хочется больше: убежать отсюда или попасть в пещеру, потом решилась и стала подниматься по ступеням.
Дневной свет, попадавший в проем, освещал огромную нишу, из которой внутрь горы вел выбитый в породе ход. После первого же поворота меня обступила темнота.
— Эй, кто‑нибудь, — крикнула я, не решаясь двигаться дальше в полном одиночестве, — Алекс? Рай Вард? Вы где?
Вдруг кто‑то вынырнул из темноты. Я вскрикнула и машинально замахала руками.
— Да тише ты, — Алекс прижал меня к себе, — слава богу, цела!
— Мне‑то что, я снаружи была. Вы как?
— Все нормально. Пошли, по дороге расскажу, — он зажег огонек, который поплыл впереди нас, указывая путь. — Мы вошли в пещеру и все. Никаких ходов или лазов не было. Хотя сразу же понятно, что странная какая‑то пещера, будто специально выбитая.
— А потом?
— Потом мы ее осмотрели и снова ничего не нашли.
— А потом?
— А потом гора задрожала, вход стал расширяться, и появился коридор внутрь. Мы так и не поняли, откуда он взялся.
— Значит, это все‑таки я виновата, — вздохнув, призналась я.
— Ты? — он уставился на меня. — Чего ты опять натворила?
— Да ничего… Сижу себе, никого не трогаю…
— Чтобы она, да не трогала, что‑то сомнительно, — раздался из темноты впереди голос Рай Варда.
— Ничего вы в женщинах не понимаете, — я обиделась. Вот не буду им рассказывать, пусть от любопытства умрут.
— Вета, — голос Алекса стал строгим и неподкупным, — рассказывай давай.
— Там был валун, на нем — две звезды типа пентаграмм одна внутри другой и маленькая острая пирамидка. Я ее потрогала, и гора разъехалась в сторону.
— Так — так… Потрогала значит. А скажи‑ка мне, Вета, ты камешек кровью не мазала?
— Ну, чуть — чуть…Пирамидка мне проколола палец.
Повисла тишина. Слышно было, как работают шестеренки в мозгах.
— Похоже, это не пентаграммы, — тихим уставшим голосом произнес вдруг Рай Вард. — Это личный знак Первородного.
— Да, похоже, — подтвердил Алекс.
— Я слышал о последнем пристанище Первородного, откуда он решил погубить созданным им мир. Поздравляю вас, мы нашли в него вход.
— Почему так печально? — изумилась я. — Это же так интересно!
— Интересно? Тебе интересно? — Рай Вард чуть ли не шипел.
— Меня интересует другое, — Алекс как всегда эмоции отбросил в сторону, — почему камень открыл вход. Это ведь значит, что он признал Вету…
— Да, наследницей Первородного.
— Но почему?
— Согласно легендам, — начал рассказывать Рай Вард, — Первородный создал основные расы в этом мире, отдав им частичку себя. Сколько рас и каких, история умалчивает. Можно лишь предположить, что это драконы, люди, эльфы и оборотни. Хотя, говорят, еще и гномы. Но по другим источникам гномы были выведены эльфами из людей для работы в шахтах. Орки тоже пошли от смешения кровей. Некоторые приписывают эльфам и сотворение человека. В общем — однозначно сказать сложно. Так что, если смешать кровь всех изначальных рас…
Алекс молча кивнул головой в знак понимания, а Рай Вард продолжил:
— В Вете сейчас чувствуется как человек, так и дракон. А если среди ее предков были представители оборотней и эльфов…
— Это исключено! Мои родители из другого мира!
— Это старые родители, Вета, — до меня успокаивающе дотронулся Алекс. — Сейчас биологически ты — дочь своих мамы и папы из Тусклой. Ты о них что знаешь?
— Ничего, — я задумалась, — хотя мой отец для простого крестьянина слишком хорошо знает древние языки. Он ведь мне имя выбирал… Вот дура, учила все, что могла, а о родословной даже не вспомнила.
— Просто тебе сложно было воспринимать их как своих родителей.
— Что ж, смешение крови как раз и объяснило бы то, что двери в пристанище Первородного распахнулись именно для тебя, — подвел итог Рай Вард. — Хотя, со временем люди и так нашли бы его, и внутрь проникли.
— Но ведь мы — первые и этим можно гордиться, — я не унималась со своим оптимизмом.
— Ну если выживем, то конечно, — вмешался в разговор молчавший до сих пор Сван Нисс. — Про Первородного ходят такие ужасы…
— Он что, так страшен? — в моем образовании наметилась и еще одна брешь. Я знала, что богом почитается Первородный, имя которого само за себя говорит. Но как такового культа его в этом мире не было. Люди молились ему, клялись его именем, поминали в просьбах. Но никаких храмов или поклонений не было.
— Если коротко, то дело обстоит так, — решил меня просветить мой учитель, что ему по должности и полагается. — Первородный — наш демиург. Он создал этот мир, населил его мыслящими существами и наблюдал за дрязгами. А существа, то есть наши предки, вышли из‑под контроля. Был такой воинственный период в нашей ранней истории, когда в борьбе за власть даже на Первородного пытались устраивать покушения. Тогда Первородный покинул мир и уединился в своем последнем пристанище, где, как мы думаем, мы и находимся.
— А он что, здесь… умер, — последнее слово я выговорила с трудом. Как‑то ковыряться в гробнице вообще не хотелось.
— Нет, что ты. Он отсюда пытался уничтожить все народы, населяющие Зерц.
— Еще лучше, — теперь пещера предстала в виде центра управления боевой машиной. — А как он это сделал?
— Ты что, про потоп не слышала?
— Потоп? — я задумалась. С потопом ассоциировался только Ной, но это было явно не здесь.
— Вета, твоя безграмотность просто поражает, — Сван Нисс покачал головой. — Придется еще общеобразовательные уроки ввести.
— Подумаешь, зато я знаю, что такое квадратные уравнения, почему деревья зеленые, а кровь красная и много других ненужных вещей.
Все дружно рассмеялись.
— Так что там с потопом?
— Он залил землю слезами.
— То есть, слезами? В прямом смысле?
— Нет, это просто поэтическое название, а вообще‑то мертвой водой…
После этих слов вновь наступила тишина. До того, как эти слова были произнесены, ничего не было ясно. А теперь… Будто тумблер включили, и мозги озарились светом.
— Конечно! — решил первым озвучить общую идею Рай Вард. — Мертвая вода! Ее источник где‑то здесь! Он и попадает в колодцы! Люди от нее не умирают, а вот новая жизнь не зарождается!
— Как не умирают? Сван Нисс только что сказал, что Первородный хотел убить людей.
— Если тебя кинуть в море, то ты умрешь вне зависимости живая в нем вода или мертвая. А мертвой она называется, потому что не способна нести жизнь. Она не убивает, она не дает зародиться новой.
— Ладно, понятно. Так что, будем болтать или отправимся на поиски? — жажда деятельности во мне просто бурлила.
— Пошли! Только, Вета, давай, Алекс первым, потом я, потом ты, а Сван Нисс будет прикрывать тылы.
Я согласилась, и мы стали осторожно продвигаться вперед по кориnbsp; дору, который, к нашему счастью, нигде не разветвлялся. Спустя минут пятнадцать впереди забрезжил свет.
— Это что, выход? — не поверила я.
— Навряд ли, — шепнул сзади Сван Нисс, — по моим ощущениям, мы глубоко в горе. Мир снаружи стал тише.
Мы вышли в огромный грот. Здесь было светло, как днем, правда, пасмурным. Посреди грота в большой каменной чаше блестела вода. Она была матово — белого цвета. Интересно, а какая там глубина. В чашу вода попадала, стекая из двух отверстий в камне, нависшем над гладью озерца.
— Вот тебе и слезы Первородного, — проговорил Рай Вард.
Мы молча уставились на открывшуюся перед нами картину, совершенно не зная, что же делать дальше. Алекс материализовал в руке кленовый листик и бросил в озеро. Листик сначала качнулся, потом поплыл к середине водоема и закружился на месте.
— Вода отсюда уходит, — констатировал он наглядно доказанный факт.
— Вопрос, откуда она здесь берется? — я взглянула наверх, туда, где камень пускал два тоненьких ручейка.
— А может, сверху бежит обычная вода, а в озере она преображается?
— Навряд ли. Простой воде там взяться неоткуда.
— А зачарованной откуда?
— Хороший вопрос…
Ответов не было. Тем более, что воде там действительно взяться неоткуда.
— Может она усиленно конденсируется в камне и берет его свойства? — предположила я, вспомнив вечно капающую, хотя и совершенно целую трубу в ванной в моем доме еще там, на Земле.
