Вадим Денисов - Путь на Кристу. Закрытые воды
-- Патроны-то, патроны... -- запричитал Самарин, когда я воткнул очередной свежий магазин. Не выдержав такого расхода дефицитного боеприпаса, он схватил микрофон и рявкнул: -- Орудие, огонь!!!
Да ладно, не так уж много и сожгли... Запсиховал кэп, и у него нервы горят, тяжко речнику привыкать к военно-морскому делу.
Ба-бам! -- оглушительно рявкнула пушка. Огромный сноп картечи лег почти точно на стаю, выкосив большинство из оставшихся на лодках гоблинов. Вокруг тонущих пирог из воды тут и там торчали орущие зелёные головы, воду взбивали мускулистые лапы зоргов, не собиравшихся тонуть.
-- Падлы, да они же обрубки бальсы под спассредства приспособили, быстро умнеют, -- с нехорошим удивлением произнёс Илья Александрович и громким белогвардейским голосом заорал прямо в микрофон: -- Пули на вас жалко тратить, зеленопузые! Палубным, держаться! Правый поворот!!! Полный ход!!!
Колёса взбили воду, "Темза" пошла на циркуляцию, по короткой дуге вынося нос прямо на месиво битых лодок и гоблинов.
Зачем он это делает! Били и били!
-- Прекратить огонь! -- заорал я что есть мочи с крыла, напрочь забыв про микрофон. -- Перезарядка! Не высовываться!
Интересно, как этот ужас выглядит со стороны?
Я попытался представить, что видят с воды пускающие пузыри гоблины. Острый форштевень, с неотвратимостью тарана несущийся на тебя, чуть накренившийся в повороте широкий и низкий профиль некогда мирного судна, арки гребных колёс по бокам и пена под ними, страшно дымящая чёрная труба...
-- Стоп, машина!
Пароход по инерции шёл вперёд.
Хрусть! "Темза" даже не вздрогнула.
-- Плицы бы не помять! -- озаботился шкипер.
-- Да обо что там мять, кэп, мясо, -- лихо бросил я, сжимая в руках поздно схваченный микрофон.
И тут шкипер, бросив к чертям джойстик, неожиданно стремглав выскочил на левое крыло, держа в руке "Кольт", и с ходу открыл огонь! Забрался, гад! Успел прыгнуть, ну и сила! Инопланетная тварь с коротким копьём в руках только начала свой тяжёлый бег по палубе, как получила две зачётные пули, и легла прямо под нами. Не хотел он пистоль брать...
Кровищи-то!
-- Лезут! -- заорал я по громкой.
Вот это акробатика!
Ещё один гоблин непостижимым образом в последний момент сумел уцепиться за борт перед самой аркой колеса, и теперь карабкался на палубу. Навстречу ему, вскидывая к плечу МР-153, шагнул боцман, и выстрелом практически в упор разбил орущую башку, как арбуз -- нормально алая кровь вновь брызгами плеснула на свежую краску!
Бах! Капитан снова выстрелил, уже куда-то в воду, и, поводя стволом, начал целиться ещё в одного. И кто там говорил про экономию патронов? Вот она, горячка боя! Мирные, мляха, люди...
Капец! А что справа?
Перегнувшись на правом крыле, я замер: ещё один зорг сидел подо мной на кнехте, совершенно по-человечески потрясывая контуженной головой. Как он влез! По главной палубе внизу не пройти, мешают арки колёс, а все двери задраены. Прыгнул, зацепился сильными пальцами за низкий привальный брус, подтянулся -- и уже на палубе! А там и на верхнюю... Тварь рыкнула, вскочила, и быстро пошла по пустой палубе с топором наперевес. Да это не топор, господа, а страшная деревянная секира с вклеенными в лезвие острыми треугольными пластинками!
-- Зорг на правой стороне!!!
Внизу тяжело затопали башмаки, матросы понеслись по трапу и по палубе вокруг, спеша прикрыть незащищённое пространство.
С кормы показались двое: впереди профессор, поднимая блестящий револьвер, а за ним шёл Заремба с багром в руках. Какого сюда полезли! Сидите внизу, у пушки! Арбалетчики дёрнулись последними, и теперь от них вообще не было никакого толку, одна опасность.
Тут Владимир Константинович зачем-то встал, перегородив всю палубу -- "Зауэр" оказался бесполезен, стрелять мне было уже нельзя, я не киношный снайпер, попадающий в яйца стоящему позади заложника террористу.
-- Твою, мать, Вова!
Гоблин на мгновенье обернулся.
Револьвер тявкнул -- мимо! Второй раз -- в молоко!
-- Ложись, мля!!! -- заорал что есть мочи механик, готовясь метнуть багор.
Но Мазин вновь замер, пытаясь прицелиться, -- видно было, как дрожат его руки.
Зорг прыгнул вперёд, яростно замахиваясь страшной зубастой секирой... и тут боковая дверь, ведущая на палубу, с силой распахнулась, одновременно закрывая от меня профессора с механиком и отшвыривая гоблина к леерам. Тот сразу же развернул башку и ощерился во всю пасть, обнажив большие острые клыки. Я и сейчас мог промахнуться, но дверь помогала не отвлекаться -- решился! Что! Из двери белой молнией вынырнула тонкая мальчишеская рука с ракетницей.
Ба-бах! Наши выстрелы грохнули одновременно.
Я не увидел вспышки пламени, лишь сизое дымное облачко над палубой -- шарик раскалённого термита влетел прямо в пасть зелёного эмигранта с чужой планеты. Наполненная адским пламенем башка резко откинулась, лапа выпустила секиру, хватаясь за грудь, куда попала пуля, выпущенная из винтовки. Гоблин секунду постоял, отклоняясь назад, а потом перекинулся через ограждение и рухнул в воду.
Ну, Лёха... сучок... Ну, ты гардемарин!
-- Есть!
Дверь закрылась, юный артиллерист вышел, и тут же согнулся через леера в рвотном импульсе, одной рукой вытирая слёзы... Профессор сидел с закрытыми глазами, откинувшись спиной на белый металл, а механик хлопал его по щекам.
-- Палубным осмотреть судно! Парами, черти!!! -- проскрипели жестяные динамики. -- Судовому врачу на верхнюю палубу!
"Темза" еле шлёпала колёсами, подрабатывая против течения.
Метрах в пятидесяти по левому борту плавали обломки лодок и куски бальсы. Пять уцелевших зоргов пытались неумело грести к берегу, держась за толстые лёгкие обрубки.
Непривычная тишина -- быстро отвыкаешь от неё в горячке боя. В ушах звенит! Я потёр уши, пару раз сглотнул, и звуки стали возвращаться.
Над подтопленным берегом летали птицы. Как же их тут много...
Вот сидят цапли, с интересом смотрят в нашу сторону, не снимаются -- нет страха, лишь удивлены нездоровой суетой на реке. А эти птахи похожи на туканов, носищи огромные, загнуты, как банан... Тут и ибисы есть, в Египте такие же. И других хватает, белых и чёрных, пестрых и в маскировке -- все заняты своим делом, словно и не было бешеной стрельбы на стремнине.
-- Чисто, Илья Александрович!
Что-то прокричал командный голос врачихи, захлопали двери. Через несколько секунд завизжали девчонки: бляха, их-то кто выпустил! Нина, ну ты что, зачем! Вся палуба в крови, да ещё и ногами разнесли наверняка!
-- Хорошо бы с воды поднять все эти луки, стрелы, пики... Что достанем, -- нервно бросил я, машинально продолжая набивать второй пятиместный магазин. -- И этих... пловцов добрать надо.
-- Выловим, чё не выловить, делов-то, -- легко согласился капитан, доставая из шкафчика блестящую флажку. -- Добрать... Может, арбалетчиков наших попросить? Как-то не с руки на воде беспомощных... Может, ты?
-- Никогда оленей не бил на переправах. Да и не смогу пока.
От несгоревшего адреналина тряслось буквально всё, какая тут, к лешему, точная стрельба. Проблему решил Ярик, махнув нам рукой -- сделаю, мол. После чего тихий стюард сел по-турецки, скрестив ноги, спокойно поднял биатлонку и начал выщёлкивать беглецов одного за другим. Чингизид -- там, где я, там смерть! А я ему при встрече себя "бваной" предлагал называть... Вот где таланты зарыты.
-- Патроны... -- опять застонал капитан, но я сказал:
-- Пусть стреляет. Это важно.
Про пленных даже не упоминалось, пропали бы они пропадом, звери страшные. На что они нужны, "зорги-зорги" слушать? Лишь морока и расходы. Один зелёный валяется битым лосем на баке, теоретически -- объект для изучения. Только вряд ли капитан одобрит анатомичку на борту, а Котова сразу такие инициативы обрежет, она постоянно боится заразы. У меня же лично интерес к изучению внутреннего мира гоблинов не возникает, проще в Манаусе выяснить, наверняка там всё уже известно.
Впечатления по кадрам и ключевым моментам схватки не группировались -- рано, не получается цельной и ясной картины. Я понимал, что уже через полчаса многое проявится, в том числе и всё то, что было сделано неправильно.
Но... Чёрт возьми, мы победили!
Опять взвизгнул девчачий голос, и капитан, кашлянув, поднялся.
-- Пойду, посмотрю. Напугают сейчас детей, дурни. Ты здесь?
Я кивнул. Не доверяю тому берегу, понаблюдать надо.
Матросы скидывали на воду "Баджер" -- парням предстоял сбор плавающего трофея.
Спускающийся с крыши Ярик подмигнул монгольским глазом, махнул рукой, я дружески ответил коллеге. Хорошо поработала группа "дальнего нарезного огня". Сел в капитанское креслице, ноги совсем не держат, коленки ходуном, как моторчики вставили.
![Андрей Ливадный - Мишень [авторский сборник]](/uploads/posts/books/109803/109803.jpg)
