Красно-белый. Том 5 (СИ) - Порошин Влад

Услышав ответ Гаврилова, немецкие корреспонденты громко загомонили, так как кто-то счёл его слишком смелым, а кто-то, после сегодняшнего футбольного спектакля, вдруг подумал, что их парням завтра придётся не сладко. Затем вопрос задали мне:

— Мистер Никонов, почему о вас нет никаких статистических данных по прошлым футбольным сезонам? Где вы играли до перехода в «Спартак»? Откуда взялась такая уверенная и невероятно результативная игра?

— Прошлый сезон я провёл в третьем по силе дивизионе чемпионате СССР, — ответил я, припоминая все прочитанные о прежнем себе сведения. — Команда называлась «Чкаловец» из города Новосибирска, и в ней я тоже забил почти два десятка мячей. Кончено, Высшая лига — это совсем другое дело. Однако у меня и партнёры совсем иного уровня. Я практически уверен, что многие спартаковцы не затерялись бы в лучших немецких командах.

— Вы хотеть перейти в мюнхенский «Бавария»? — вдруг спросил меня какой-то мужичок в смешной кепке с пампушкой наверху.

— Я хочу передать большой привет мюнхенским любителям футбола, — улыбнулся я, поражаясь наивности корреспондента. — Я не против приехать в Мюнхен в качестве туриста, погулять по городу, посмотреть его достопримечательности и музеи. Но играть всё ближайшие годы я планирую только за московский «Спартак» и за сборную СССР.

— Спасибо, спасибо, — замахал руками Николай Петрович Старостин, чтобы избавить нас от подобных щекотливых вопросов, за которые федерация футбола по головке не погладит, — нашим футболистам пора отдыхать, спасибо за внимание, спасибо, до встречи завтра на игре,

Как только закончился ужин, что изобиловал грузинскими мясными блюдами, у меня состоялось сразу два нелицеприятных разговора. Сначала меня подловил в фойе Константин Бесков и отчитал за акцию с приездом немецких журналистов на тренировочный товарищеский матч. Я, по мнению товарища Бескова, был молокососом, который ни хрена не смыслит ни в тактике, ни в теории, ни в международной политике.

— Я, между прочим, Константин Иванович, старался ради вашего же блага, — нагло хмыкнул я.

— В каком смысле?

— Завтра мы побеждаем мощную сборную ФРГ, — я зажал один палец на правой руке. — Послезавтра все газеты Советского союза напишут, что победа была одержана под руководством Николая Старостина и Константина Бескова.

— Ну и что будет послепослезавтра? — усмехнулся наш второй главный тренер.

— А потом вас пригласят возглавить футбольную команду Высшей лиги, — шепнул я. — Создадут все условия, предложат хороший гонорар и премии за победы. В сборной СССР, увы, много денег не заработать.

— Что ты мелешь? — зашипел Бесков. — Как мы их завтра победим, когда сегодня раскрыли все карты?

— В китайской книге «Искусство побеждать» есть такое изречение: «Если ты сильный, то покажи, что слаб; а если ты слабый, то покажи, что силён как никогда». — Улыбнулся я. — Пусть немцы подёргаются, пусть поломают голову над нашей загадочной командой. Китайская хитрость, Константин Иванович, и никакого мошенства, — загоготал я.

Затем, после Бескова, мне не дал спокойно посмотреть телевизор Анзор Кавазашвили.

— Ты зачем Отарику «закинул за шиворот»? — прошипел он, отведя меня в сторону.

— А вы хотели, чтобы это завтра исполнил немецкий нападающий Герд Мюллер или его коллега по «Баварии» Карл-Хайнц Румменигге? — проворчал я. — Это не я придумал, что вратарь должен быть ростом не ниже 185 сантиметров. Это веяния современного футбола.

— Кхе, — кашлянул Кавазашвили, — может ты и прав, — буркнул он. — Значит, завтра поставим Дасаева?

— Я буду голосовать за Рината, — кивнул я. — Виктор Чанов сейчас весь на нервах, его «Шахтёр» борется за серебро. Лёша Прудников сначала берёт два сложных мяча, а потом какого-нибудь дурака пропускает. Опыта маловато. Дасаев на данный момент лучшая кандидатура.

— Ладно, завтра устроим для них для всех ещё один небольшой тест, — задумчиво пробормотал Анзор Амберкович. — Теперь что касается денег от нашего местного вора в законе. Человек он нехороший. И с деньгами тебя кинет. Нужно было брать сразу всю сумму.

— Кто ж знал-то? — почесал я свой затылок. — Вроде выглядел дядечка солидно. А с другой стороны: 200 рублей — официальная премия от федерации, плюс 500 от этого мутного товарища. Итого 700. Жить можно.

— Аха, — усмехнулся Кавазашвили, — можно, если осторожно. Однако если мы завтра не выиграем, ты понимаешь — чем рискуешь?

— Всем, — прорычал я. — Я теперь вообще всем рискую.

— Володя, дорогой! — окликнул меня, появившись в фойе, Давид Кипиани. — Тэбэ дэвушка звонит. Ты дома или тэбя где-то нэт?

— А девушка красивая, Давид Давидович? — улыбнулся я. — Или серединка на половинку?

— Голос как у принцессы, — загоготал нападающий «Динамо».

— Полюбить, так принцессу, а коль обыграть, так сборную ФРГ! — громко объявил я, чем вызвал хохот всех, кто смотрел по телевизору унылый итальянский фильм про убийство испанского поэта Гарсиа Лорки. — Выкрутимся, Анзор Амберкович, — шепнул я Кавазашвили и побежал к телефону.

Приезд в Тбилиси накануне важнейшего матча манекенщицы из ГУМа Миланы, только на первый взгляд казался невероятным стечением обстоятельств. Когда я вошёл в её одноместный номер в гостинице «Иверия», и заключил в объятьях девушку с длинными светло-каштановыми волосами, большими раскосыми глазами, пухлыми губками и маленьким вздёрнутым носиком, она показала маленькую записку: «Осторожно, номер прослушивается».

«Прослушивается, так прослушивается, — усмехнулся я про себя, — главное чтобы не просматривался. Больше недели не обнимал такую красивую и желанную женщину». После чего поднял на руки подругу, которая чем-то напоминала американскую киноактрису Оливию Уайлд из сериала «Доктор Хаус», и перенёс её на кровать. «Номерок могли бы снять и попросторней, жмоты», — подумалось мне, когда я от нетерпения грубо снял с Миланы какой-то джемпер, а потом и футболку.

— Аккуратней, порвёшь, — захихикала она, и показал ещё одну записку, где было написано, что милицию интересует, куда ты поедешь после Тбилиси? — Ты когда приедешь в Москву? — спросила подруга, подмигнув мне одним глазом.

— 25-го у нас в Ростове-на-Дону матч против СКА, — буркнул я, резко стащив с себя футболку вместе со спортивной толстовкой. — Вот после Ростова-папы, мы сразу и приедем в Москву златоглавую.

«Правда, к тому времени я уже буду на болгарском курорте „Золотые пески“, но об этом товарищам из МВД знать не обязательно», — улыбнулся я, слившись в жарком поцелуе со своей очаровательной манекенщицей. И только мы уже настроились на ещё более тесное сближение двух разгорячённых тел, как в дверь кто-то нагло затарабанил, а затем женский гундосный и противный голос заявил, что посещение проживающих в гостинице постояльцев ограничено строго до 23-х ноль-ноль.

— Сейчас ведь нет ещё и десяти! — раздражённо крикнула Милана.

— Моё дело предупредить, чтобы потом не было проблем с милицией! — хмыкнула за дверью консьержка и назло нам осталась стоять на месте.

— Гражданочка, я вас хочу предупредить, что лично знаком с замминистра МВД товарищем Юрием Михайловичем Чурбановым! — рявкнул я, подмигнув подруге. — Я между прочим, одной ногой уже нахожусь в его футбольной команде, в московском «Динамо». Поэтому большая просьба, до часу ночи нас не беспокоить!

Милана тихо захихикала и впилась своими губами в мои жаркие губы, и шаги консьержки стали неумолимо удаляться. «Ну, хоть какая-то есть польза от МВД», — подумал я, опрокинув свою трепетную подругу на спину.

Глава 13

Странное дело, но интереснейший матч против сборной ФРГ советское телевидение решило транслировать в записи. Возможно, это было сделано, чтобы не огорчать предполагаемым разгромом любителей спорта, а возможно, что сетку вещания сверстали с учётом рабочего графика Леонида Брежнева. Нам об этом поведал по секрету известный грузинский телекомментатор Котэ Махарадзе. Котэ Иванович зашёл в раздевалку за полчаса до начала матча, чтобы поздороваться и пожелать команде удачи. И примерно в это же время стал известен стартовый состав западногерманской сборной.