Я уничтожил Америку. Назад в СССР (СИ) - Калинин Алексей

От полученного адреналина начинало потряхивать в коленях. Задор охотника плескался в жилах. Поймали! Поймали урода, который стал ужасом для местного населения!

И всё благодаря загадочному письму, отправленному анонимно на имя Гранта Григорьяна. В этом письме описывалось то, где и как можно взять куйбышевского маньяка, а также все его преступления чуть ли не вплоть до поминутного действия. После этого шло предложение взять его силами «ОКОДовцев» под управлением Владимира Ефимовича Семичастного.

Оперативный Комсомольский Отряд Дружинников по задумке автора письма мог стать дополнительным элементом в деле защиты безопасности граждан. Единственно, что действовать нужно было быстро. Иначе случится страшное…

Почему Григорьян поверил автору письма и вызвонил Семичастного? Почему не отправил на рассмотрение во внутренние органы или в КГБ? Ведь если это анонимка касается преступлений такого масштаба, то следует в первую очередь известить милицию, но… Грант не сделал этого, а позвонил сразу же товарищу по группе. Почему?

Потому что автор предупредил товарища Григорьяна, что совсем скоро грядут глобальные перемены, касающиеся конкретно его. А именно — ему предложат должность заместителя советского торгпреда в Западной Германии. По сути, это будет всего лишь роль свадебного генерала, лишь бы убрать последнего из шелепинской команды подальше…

А так как товарищ Григорьян был человеком не глупым, то он решил по этому поводу сначала поговорить с Шелепиным. И каково же было удивление Гранта, когда он узнал, что Шелепину пришло похожее письмо от неизвестного доброжелателя. Только на этот раз информация касалась пока ещё члена Политбюро.

Неизвестный благодарил Александра Николаевича за его работу в верхушке власти, а также просил вернуться к управлению страны и быть готовым подобрать выпавшее из ослабевших рук лидера знамя. Со своей стороны, неизвестный обещал сделать всё возможное и невозможное для скорейшего водворения на кресле Генерального Секретаря ЦК КПСС.

Оба адресата получили письма практически синхронно, причем содержание писем совпадало по смыслу и стилю изложения. Более того, очевидно, что отправитель прекрасно осведомлен о положении дел внутри высших эшелонов власти, а значит, вполне вероятно, сам принадлежал к узкому кругу посвященных лиц. Автор предупреждал каждого из руководителей о надвигающихся изменениях.

Разумеется, Грант понимал всю важность полученной информации и хотел обсудить ситуацию непосредственно с Семичастным. Вместо того чтобы передавать письмо обычным способом, Григорьян принял решение срочно вызвонить своего бывшего коллегу и попытаться выяснить сложившуюся обстановку.

Семичастный, выслушав подробный рассказ, проявил интерес и подтвердил наличие аналогичного послания, полученного ранее самим Александром Николаевичем. Оба собеседника пришли к выводу, что ситуация требует немедленного реагирования.

И даже если это была какая-то ловушка, то… Попытка поймать маньяка могла пойти в зачёт как организации Шелепина, так и ОКОДовцам.

Сейчас же комсомольцы поймали того, кого не смогла поймать милиция. Кого не смогли вычислить долгое время.

Семичастный мерно поглощал ногами расстояние и думал о том, кто вписался в игру? Кто захотел сдуть пыль с мерно убираемых Брежневым фигур Шелепина? И кто сам захотел вызвать из забвения Александра Николаевича?

Григорьян и Шелепин в один голос утверждали, что слова были написаны печатными буквами, а письма направлены с разных концов Москвы. Это наверняка было сделано не просто так. Кто же это начал вести свою партию?

— Какую партию, Владимир Ефимович? — подала голос Мила.

— Что? О чём вы? — нахмурился Семичастный.

— Вы только что сказали, что кто-то начал вести свою партию. Вы про шахматы? Я тоже немного умею играть…

Во как! Уже начал вслух говорить. Дожили… Так и до маразма можно дотянуть!

— Да? Шахматы — это хорошо. Игрой в шахматы неплохо мозг развивается, — задумчиво проговорил генерал-полковник.

— Я тоже об этом слышала. А разрешите вопрос, товарищ Семичастный? — спросила Мила, стараясь казаться солидной и серьёзной.

Генерал-полковник видел, что её сейчас разбирает любопытство, и она готова прыгать вокруг него восторженной собачкой, к которой вернулся хозяин после долгой отлучки. Молодая, задорная, полная сил… С надеждой смотрящая в будущее и отчаянно верящая в то, что всё будет хорошо!

Когда-то и он таким был… Пока не погряз в кабинетных дрязгах и паутине политических игр!

— Ну, спрашивай, Мила, — со вздохом произнёс он. — На что смогу — отвечу!

— Скажите, а вы же видели Брежнева? Какой он? Ну, я имею ввиду в жизни…

«Хитрый, расчётливый, скользкий!» — подумал Семичастный, а вслух произнёс:

— Какой он? Внешне спокойный, уравновешенный, немногословный. Но стоило посмотреть внимательнее — видишь умную хитринку в глазах, скрытую уверенность в себе. Всегда знает, чего хочет, хотя иногда трудно было понять, зачем ему именно это надо… Но если честно, — он добавил с лёгкой улыбкой, помедлив секунду, — с ним работать интересно. Настоящий политик старой школы, твёрдый характер имеет.

Помолчал чуть-чуть, посмотрел внимательно на девушку, заметил искорку интереса в её взгляде.

— Знаешь, Мила, настоящий лидер должен уметь видеть дальше горизонта, чувствовать направление ветра и предугадывать последствия своих действий. Иначе рискуешь оказаться игрушкой обстоятельств. Брежнев чувствует ветер, понимаешь? Может глубоко анализировать любую проблему, будь то экономика, внешняя политика или кадровая. Как шахматист: каждый ход продуман заранее, каждая фигура имеет своё место на доске. И это знание шахматной международной партии всегда идёт в плюс…

Сказал так и замолк, задумавшись. Молчание повисло тяжёлым грузом. Наконец выдохнул тяжело и сказал уже тише:

— Вот только одно плохо в международной шахматной игре — она редко ведётся ради добра. Чаще всего борьба похожа на бесконечную схватку волков за кусок мяса. Кто сильнее — тот и выживает. Страшно порой бывает смотреть на такую картину. Но, наверное, без неё никуда… Правда грустно, правда страшно, но так устроен мир.

Сказав это, генерал-полковник потянулся и, глянув на часы, буркнул коротко:

— Ого, совсем скоро рассвет, а мы ещё не дошли до гостиницы. Идём же быстрее. Надо хотя бы пару часиков подремать прежде, чем начать отвечать на милицейские вопросы.

— А будут вопросы?

— Конечно же будут. Не просто же так мы схватили маньяка, — улыбнулся Семичастный. — Нам сообщили сознательные граждане, а уже дальше дело техники…

— Ух, всё это так захватывающе и волнительно, — прощебетала Мила. — Прямо как будто в настоящем детективе побывала.

— Ну-ну. Однако не стоит забывать, что мы всегда работаем над тем, чтобы подобных детективов было как можно меньше. Вы же знаете, что Куйбышев считается запасной столицей нашей Родины? Вот! А в столице не должно происходить подобных эксцессов! И мы приложим все силы для этого!

Уже в гостинице он набрал нужный номер, попросил соединить с Москвой. После ожидания он услышал знакомое:

— Шелепин у аппарата!

— Александр Николаевич, всё произошло так, как было написано. Маньяк задержан. Можете освещать информационно…

После этого Семичастный коротко и сухо описал взятие маньяка.

Голос на другом конце провода звучал твердо и властно:

— Молодец, Владимир Ефимович! Я в тебе не сомневался. Есть ещё порох в пороховницах! Только зря сам полез… Ну что, есть догадки насчёт нашего неизвестного помощника?

— Пока нет, Александр Николаевич. Пока нет… Тут может быть вовсе и не помощник, а какой-нибудь вербовщик затесался! А что? Закидывает удочки, творит добрые дела, а в нужный момент рррраз! И вот уже «изменник Родины»!

— Да, этого тоже нельзя исключать. Что же, тогда передавай историю Алексею Аджубею. Думаю, что его тоже пришло время вводить в игру. Засиделся он на заведующей должности. Хм, заведующий отделом публицистики журнала «Советский Союз»… М-да, в отделе вообще никого нет подчинённых. Прямо капитан одноместной лодки! Пусть он по-капитански развернёт старые связи. Пусть намекнёт, что рано ещё Шелепина списывать со счетов. Рано…