Падший 2 (СИ) - Барчук Павел

Зря я напомнил Маркову, что его смертная оболочка находится совсем в другом месте. Теперь он доставал и себя, и меня страданиями о сохранности своей драгоценной тушки. Причем меня он доставал гораздо больше.

— Не говори ерунды. — Раздраженно оборвал я очередные стенания Степана.

Очередные, потому что последние минут десять он без конца жаловался на ощущение дискомфорта. Сначала ему казалось, что кто-то щупает его, потом — что его трясут и теребят за щеки, наконец, дело дошло до более серьезных вещей. Марков был уверен, будто все собаки Бирюлёво сбежались в лес, дабы вкусить беззащитного тела патологоанатома.

— Почему ерунды-то? Я чувствую, кто-то наверняка грызет мои ноги.

— Стёпа… Во-первых, я позаботился о том, чтоб в мире смертных ни одна сволочь случайно на нас не наткнулась. Собаки, кошки, мышки, грибники, просто маньяки-изуверы. Никто. Понимаешь? Во-вторых, там, в реальной жизни, прошло не больше пары минут с того момента, как мы переместились в Пристанище. Поэтому, прекрати ныть.

Марков покосился на меня с оскорбленным видом, но промолчал. Видимо, он счел Владыку Ада слишком жестокосеречным существом, не способным оценить уровень его трагедии.

Мы с патологоанатомом сидели на поляне, со всех сторон окружённой рекой, если это, конечно, можно так назвать. Я про реку.

Поляна находилась на возвышении, что очень радовало, однако река…

Для начала она просто возникла ниоткуда. Вообще. Буквально некоторое время назад, когда я объявил привал, ее не было. Не успели оглянуться — вот она.

Второй пункт — река представляла собой густой, ползущий по кругу поток бурлящей крови и дерьма. И кстати, насчет дерьма, чтоб вы понимали, я говорю буквально. Такое чувство, будто вся канализация всех существующих реальностей сливалась конкретно в данное место.

Действительно, куда должно сливаться дерьмо всего мира? Почему бы не в Пристанище, которое находится посреди хрен-знает-где? И почему бы этой реке не возникнуть из воздуха именно таким образом, чтоб два любопытствующих создания оказались внутри ее кольца.

Как все было? — спросите вы. Я отвечу. Снова проблемы начались со Степана.

Мы присели отдохнуть. Маркову показалось, что он вот-вот сдохнет, из-за чего пришлось напомнить смертному об отсутствующем теле. Он просто-напросто достал меня стенаниями о том, как болят его ноги, руки и даже немножко почки. При чем тут почки — вообще не понятно.

Я пояснил Степану, что в Пристанище у него ничего болеть не может, но потом сжалился. Мы выбрали небольшой лесок, который выглядел так, будто все деревья здесь умерли еще до Великого потопа, сели отдохнуть и после этого внезапно нас окружила срань в виде реки. Выглядела она ужасно, воняла еще хуже. И по-моему, это представляло гораздо бо́льшую проблему, чем придуманное гладание ног Маркова.

Поток был достаточно широкий, чтоб не иметь возможности его перепрыгнуть, а лезть в бурлящую кровь, смешанную с черт знает чем, не хотелось даже мне.

— Твою мать…Я на грани того, чтоб выблевать всё, что съел со времён детства.– Простонал патологоанатом, зажимая нос рукой. Тема с обглоданными ногами, похоже, была, наконец, закрыта. — Мне кажется, твоя малышка Элеонора просто заманила нас в какую-то долбанную ловушку, чтоб мы тут сдохли.

— Не думаю. Слишком сложный план. И потом, не забывай, в любой момент я могу вытащить нас обратно. Однако мы должны решить задачу, поставленную вампиршей. Нам нужна девчонка, которую нашли в лесу после Сергеевой. Очень нужна. Напоминаю, это — оплата услуг, которые мы окажем данному месту и призракам.

Марков что-то промычал из-под ладони, закрывающей его лицо, я не расслышал, что, но мне кажется там был только мат.

Изначально Элеонора выдвинула два условия. Первое было верхом наглости с ее стороны– чтоб я не мешал этой дряни вернуться в мир живых. Стоумовая дамочка все просчитала, когда сбежала в Пристанище. В том числе, отходные пути.

— Нет.

Мой ответ выглядел достаточно коротким и понятным. Я был категоричен в данном вопросе.

Вампирша убила ведьму. Мою ведьму! Смертную, которой я обещал защиту взамен на определённую работу. Причем сделал это Элеонора очень нагло, хамски и вопиюще открыто. Обошла мою печать хитростью. Использовала кровь Люцифера, чтоб избежать мгновенной мучительной смерти за посягательство на собственность Владыки Ада. Откуда у вампирши моя кровь? Лучше не спрашивайте. Это история из разряда 18+.

— Ну… Я должна была хотя, бы попробовать, — Усмехнулась Элеонора.

Второе условие вызвало у меня совсем другую реакцию. Удивление, недоверие, даже, наверное, подозрение, не сошла ли дамочка с ума от пребывания в Пристанище.

— Подожди… — Взмахнул я рукой, останавливая ее словесный поток, когда она опустилась в дальнейшее обсуждение. Призраки по велению Элеоноры расползлись кто-куда и мы, оставшись втроем, обговаривали условия взаимного сотрудничества. — Ты хочешь сказать, что здесь, в месте, где обитают неприкаянные души, появилось нечто неконтролируемое этими душами?

— Да. — Элеонора недовольно поморщилась. — Началось все около… если судить по меркам смертных, около двух лет назад. Наверное. Сложно определить временные рамки там, где нет времени. Сначала мы почувствовали некоторое волнение пространства. Сам знаешь, здесь такого быть не должно. Временной карман — мёртвая, неподвижная субстанция. Он не растет, не меняется и не становится меньше или больше. Последний раз Пристанище волновалось, когда его создал необдуманный поступок папы Римского с этими пятнадцатью днями. И все. Больше подобного не случалось.

— Что ты имеешь в виду под «волнением»? — Задумчиво уточнил я, переваривая сказанное вампиршей.

— То и имею. Кошмары будто взбесились. Метались туда-сюда, верещали, как умалишённые. Некоторые буквально взрывались, разлетаясь на куски. Потом я заметила, что в отдаленной части территории появилось слепое пятно. Оно похоже на туманное облако. Плотное. Никому из призраков внутрь не попасть. Мы словно натыкаемся на преграду, если пробуем хотя бы заглянуть. Сейчас это пятно растет. Медленно, но растет. Оно становится больше. Оттуда я ощущаю Тьму. Так, наверное. Ты знаешь, мы, Дети Ночи очень чувствительны к любым проявлениям Хаоса. Кроме того… Как бы это сказать… Начал меняться ландшафт некоторых мест. То есть внезапно высохла и рассыпалась оливковая роща. Рассыпалась. Трухой. Будто сгнила за одно мгновение. Почему? Не понятно. В любом случае, неизвестно, сколько я еще буду находиться здесь. Ты же бываешь крайне непреклонен в некоторых вопросах. Мне бы не хотелось, чтоб единственное место, где я могу существовать, схлопнулось, как мышеловка. И это не считая факта, что в подобном случае все неприкаянные души рванут отсюда в мир смертных. Сам понимаешь, к чему это приведет. В общем-то, конечно, на людишек плевать. Они все равно размножаются как тараканы. Но…Если полчища призраков, голодных и злых, больше не будут привязаны только к Пристанищу и к месту своего убийства, они расползутся среди людей, как чума. Лично для меня люди — корм. Я не хочу, чтоб коровье стадо скосил чертов мор.

— То есть в одном временном кармане, в Пристанище, появился свой временной карман? И от него распространяется волна изменений? — Переспросил я, на всякий случай пристально сканируя вампиршу взглядом.

Искал признаки безумия. Потому что описанные ею симптомы не могут существовать сами по себе.

— Да. Я хочу знать, что это. Раз уж так вышло, что к перемирию мы пока с тобой прийти не можем и обратно дороги мне нет, я переживаю за состояние этого места. Говорящий сможет пройти внутрь туманного пузыря, уверена. Ему доступны контакты с любыми проявлениями потустороннего. Ты тоже сможешь, думаю. Но с Говорящим это всяко надежнее. У меня ощущение, будто пузырь — живой. Говорящему нужно выяснить, что это, откуда оно взялось и чего оно хочет.

— Простите… — Марков, до этого момента стоявший тихонько в сторонке, влез между нами с вампиршей, растолкав нас в стороны. — Конечно, дико извиняюсь, но вы сейчас договариваетесь о том, чтоб я проник в какую-то непонятную хрень и выяснил, что это за непонятная хрень? Верно? Причем хрень, о которой идёт речь, пугает даже её?