Взлет (СИ) - Старый Денис

— Асламбеку ты?.. Он сильный воин и еще… — начала задавать девушка вопрос, но осеклась.

Тон ее был неоднозначным. С одной стороны, все еще игривый, но с другой — опасливый. Уже переживает за меня? Сама же затеяла… Или не она? Может так быть, что это и что-то политическое? Варианта два: или меня хотят унизить и этот Асламбек величайший боец, или же, напротив, Аепа хочет продемонстрировать своим соплеменникам, что общается и заключает союзы с сильными людьми. Мол, вон, сморите, воевода такой молодец, что даже Асламбека победил, давайте ему земли дадим!

Хочется верить во второй вариант. Устал я уже в двух жизнях чаще видеть обман и хитрость, чем честность и дружелюбие.

— Ты готов? — спрашивал Аепа, — Уверен? Можно и без этого обойтись. Ты гость у меня, твое слово стоит многого.

Какая робкая попытка!

— Ты должен победить Асламбека, — сказал с надеждой в голосе хан.

Я тут прибыл заключать договора, но не понятно, а так ли крепко держит Орду молодой хан? Сильны ли наши договоренности, не откажется ли от своих слов Аепа? Когда я вышел из шатра, и мы направились на тренировочную площадку, которая была в метрах ста пятидесяти от жилища хана, стало понятно, что оппозиция у Аепы имеется.

Несколько богато одетых мужчин в возрасте и не меньше десятка молодых, явно не рядовых, воинов, взирали на своего хана без особого пиетета. В таких нарядах: красных сапогах, шелковых халатах, с дорогим на вид оружием, могли быть только беки, половецкие бояре. Ну а воины — это их сыновья или родственники. Если бы простые люди из Орды Аепы имели возможность так экипироваться и одеваться, то им явно союзы ни с кем не нужны, ибо это показатель богатств.

— Во что ты меня втягиваешь? — спросил я, а мое сопровождение, идущее следом, подошло ближе.

Они почувствовали опасность и взяли меня в полукольцо. Тут не нужно быть психологом, чтобы понять — эти люди против моего присутствия здесь.

— Я жду, «друг», ответа! — с нажимом сказал я.

Подраться — это пожалуйста. Новые противники мне нужны для самосовершенствования. Но быть пешкой в какой-то игре, я не допущу. Чай не у великого князя сейчас, чтобы стиснуть зубы и покориться.

— Они против твоей женитьбы, воевода, — перевел мне слова хана Кудалин.

Аепа явно нервничал, он стискивал кулаки с злобе.

— Переводи! — сказал я Кудалину и продолжил, обращаясь к бекам. — Я не против доброй драки. Я против бессмысленной драки, в которой не понятно, за что стоит бить. Говорите, почему вы смотрите на меня, как на врага!

Тон мой был требовательным и хан с укоризной смотрел на меня. Ну, если он не может толком объяснить, так нужно спрашивать напрямую. Задать вопрос необходимо уже для того, чтобы понимать, как именно мне сражаться. Это разный бой, если он на смерть, или он чтобы показать удаль богатырскую. И не столь важно, что мечи, или сабли будут тренировочными, можно и таким оружием как убить, так и покалечить.

— Я скажу! — перевел мне Куделин.

Вперед вышел седовласый мужчина, который, несмотря на то, что явно был в годах, оставался моложавым и держался ровно, горделиво.

— Мы против пришлых у нас в Орде. Уходите! — сказал мужчина. — Иначе я пожелаю тебе смерти.

Глава 13

— Уймись, бек Мустафа, я извергаю твой род из Орды! — разъярился Аепа и выхватил здоровой рукой из ножен саблю.

— Хан, мы с тобой были, поддержали тебя на курутае, но я не могу называть другом того, кто пришел из Леса. И ты принял христианство, мы разной веры, но и ты не можешь лишить нас возможности верить в Аллаха, — пошатнувшись, явно неожидая напора Аепы, сказал бек, стараясь сохранить лицо. — А еще Теса обещанаАсламбеку.

— Чтобы можно было убить меня, и твой сын стал ханом? Или она стала мусульманкой? Не бывать этому, — сказал Аепа и вокруг нас начали собираться воины.

— Остыньте! — как можно спокойнее, но от этого не тише, чем кричал хан, сказал я. — С моей женитьбой до конца не решено, если в этом дело.

Можно было сказать, что я не так, чтобы и претендую на то, чтобы стать мужем Тесы, пусть она мне и понравилась. Можно и жениться, если выгодно. Почему я отказался от Евдокии? Только во благо развития Руси. А тут с какого «поркуа» я отказываться стану? Поймал себя на мысли, что если бы Аепа захотел моего согласия жениться на его сестре, то такой спектакль, где меня хотят лишить возможности обладать красивой половецкой девушкой, сработал бы. Теперь я отказываться от Тесы не хочу, хоть завтра в ЗАГС, в смысле, в храм венчаться.

— Вы должны знать, что я уже назвал хана Аепусвоим «другом», другом Братства. Степь стонет от поступей полков русичей, но вас никто не посмеет тронуть, пока вы друзья мне, — сказал я, пытаясь урезонить беков-бунтарей.

— Наши рода проливали кровь за тех, кто победил в войне. Рядом с тобой, воевода, нас не за что воевать, свой долг выплатили — несколько неуверенно сказал один из мужчин, которые стояли напротив и уже растеряли свой боевой астрой.

Наверняка, наслышаны, как действуют русичи в степи. Если находят, выслеживают Орду, то почти уничтожают ее. А еще хан сказал свое слово и они теперь изверги, может только еще не поверили в это.

— Арух! Ко мне! — закричал Аепа, и возле него материализовался знакомый мне командир личной гвардии хана. — Схватить этих, согнать всех их родичей!

Я стоял и молчал. То, что сейчас происходило, было позором для хана. Он не может держать в узде своих подчиненных, значит недостоин быть предводителем Орды. Ну а то, что протест высказывается еще и присутствии меня… Позор. И, видимо, Аепа решил действовать по непреложным законам стаи. Если вожака хотят смести, нужно грызть глотки, но доказывать всем, что ты имеешь право быть вожаком. Так что хан будет поступать жестко, наверное, я бы посчитал, что такие слова от подчиненных требуют своей виры.

— Друг, могу ли я просить тебя, дать мне возможность сразиться с Асламбеком? — спросил я. — Не хочу, чтобы у кого-то сложилось мнение, что я спрятался от боя за твоей спиной.

Аепа, пребывая в состоянии крайней раздражительности, с уважением посмотрел на меня и только и смог что сделать, так это кивнуть в знак согласия.

Нужно было показать всем половцам, дабы запомнили, что с русскими воевать накладно. Демонстрация силы позволит и к себе снискать уважение от одних, людей хана, как и страх у других, у противников Аепы. У меня двести воинов и устраивать бунт против хана, у которого под рукой еще и поддержка от меня, слишком опасно. Если кто в Орде и сомневается, не выбрал сторону, то пойдет к сильнейшему, а это хан. Хотя, я почти уверен, что до драки дело не дойдет. Ну не самоубийцы же эти оппозиционеры-бунтари!

А еще, себе можно в этом признаться, я хотел доказать Тесе, что имею право на нее, спешил увидетьреакцию девушки на поединок. Было бы неприятно, если влез третьим углом в любовный треугольник и этотАсламбек крутит роман с Тесой уже который год. Не то, чтобы не хочу разъединять два любящих сердца, тут не в сантиментах дело. Мне нужно иметь надежный тыл, опору, чтобы жена любила меня, а не терпела, не таила злобу. И при каждой ссоре, или при малейших трудностях, винила бы меня в своей ужасной жизни с ненавистным человеком, со мной. Думаю, что в мире не найдется ни одного такого морального извращенца, который хотел бы, чтобы его ненавидела жена.

— Отпустите Асламбека! — скомандовал Аепа, указывая на одного из молодых воинов, взятых в кольцо охранниками хана. — Пусть сражается!

— Пришлый! Ты же не ребенок, чтобы сражаться на деревянных саблях. Давай насмерть. Это будет честно, — перевел мне крик воина Куделин.

Я обернулся и встретился глазами с Тесой.

— Ты сильно хочешь, чтобы он выжил? — спросил я девушку.

Она задумалась, смотрела на меня и поворачивала свою симпатичную головку к Асламбеку, вновь на меня.

— Я не хочу, чтобы ты дрался. Я не хотела идти за Асламбека, он мусульманин, я христианка, я не хочу…- растерянно говорила девушка. — И это ваше дело, не впутывай меня, воевода.