И такая судьба (СИ) - Леккор Михаил

Очень помог ему в этом Ивасий Семенович. Новосильцев быстро и до конца все понял в производственной задаче прироста продукции, и, хотя и не вник попаданческую сущность князя Хилкова, но поддержал его, внеся много европейских новинок. А уж под этим соусом князь Хилков мог внедрять много достоинств производства ХХ века.

Потом посмотрели на новые домны, уже строимые на Урале. Очень скромные с точки зрения попаданца XXI века и довольно огромные для современников XVIII века. В общем, князь Дмитрий Хилков, он же попаданец Саша Семенов с удовлетворением понял — радикальное увеличение объема металла есть!

Конечно, не сразу и не так быстро, одним совещанием тут не сделаешь, но главный начальный толчок был сделан, а все остальные шероховатости и недочеты сглаживались в ходе самого процесса. И, надо сказать, даже не князем Хилковым — слишком он был велик для этого (и недоученным), а самими мастерами. В первый раз что ли? Неопытный барин ставит невозможную задачу, думая, как баба, что его желание сумеет превозмочь любую реальность, а ты лбом бейся. А такая вот действительность — с одной стороны сотни плетей, с другой — сотни же, но уже наградных копеек.

Все это Дмитрий Александрович щедро обеспечил — и наказуемые плети, и наградные деньги, и даже, черт возьми, обещанные чарки водки и дополнительное продовольствие. Последнее, кстати, даже не пришлось заводить на рудник. Как и предполагал, можно сказать, мечтал попаданец, частные приусадебные участки рабочих за счет налогов и, особенно, за счет рыночных продаж, где центральным покупателем всегда был хозяин князь Хилков, а точнее его приказчики, буквально завалили рудник и продовольствием и кустарной продукцией.

Ему лишь было надо, опять же через приказчиков, брать обязательные двадцать долей налогов, да двадцать долей непременных долей княжеских товаров. А вместе с тем тщательно изменять цены. Разумеется, в основу ставился рыночный механизм, но ведь и хозяин не должен зевать. Стоимость товара на рынке не должна быть излишне дешева, чтобы производитель не страдал, но и чрезмерно дорога, чтобы уже покупатель не горевал карманом.

В общем, князь был покоен за свое будущее, как и за будущее семьи и даже рода. Металл он добывал и в большом количестве. Причем не только железо и чугуна, как и планировалось, но и практически напрямую сталью, спасибо камраду Новосильцеву. Сталью приходилось выплавлять не более трети, больше не позволяла довольно-таки кондовая технология. Но все равно, перспектива была в общем итоге такой грандиозной, что Дмитрий на радостях не только наградил от своего лица ста рублями (очень приличная сумма для того времени), но и обещал сообщить государю о его достижениях.

Продовольствия и прочих товаров на поселение при руднике и прочих деревнях и селах, по показаниям приказчиков, стали добывать так много, что с весенней кампании его, князя Хилкова, корабли буквально завалят Санкт-Петербург продукцией.

И даже милейшая и, надо сказать, прелестнейшая и очень любимая жена Дашенька в последнее время притихла и стала очень тихой, хотя и весьма капризной. И в этом ничего не было подозрительного. Женщина выполняла свою обязанность, доведенной до нее Божией волей, другими словами, природой — вынашивать и рожать новых людей. И боле в эту пору ей, как и всех ближайших человек, не должно было волновать, с точки зрения женщин.

У Дмитрия же, как у настоящего мужчины, мнение было другое, война же на носу! Но он благоразумно молчал, выполнял все положенные обязанности хозяина и будущего отца и стремительно удирал под знаком «некогда, работы очень много». В общем, делал все, как любые мужчин в любую эпоху и был почти счастливым. Только иногда что сосало в душе ненароком, но что? нервным он, кажется, не был.

И только уже в разгар осени, когда дожди все чаще сменялись снегами, а берега реки ночью все чаще укрывались льдом, вначале дозорные увидели густой столб дыма, а потом и сам пароход. О чем и немедленно сообщили своему начальству, в том числе князю Хилкову. Последний немедленно поспешил на корабельную пристань.

В такое позднее время, когда риск замерзнуть кораблю очень велик, пароход могут отправить в рейс с очень значительным вельможей, может даже царем. И с очень важным известием. Война, наконец, началась с супротивником?

Как он и предполагал, из перехода сошел на пристань царь Петр Алексеевич с минимум людей из придворных и гвардейцев — нужные телохранители и советники. Не нужных просто оставили в столице, как бесполезный балласт.

«Точно война со шведами началась!» — решил Дмитрий и начал рассказывать про мероприятияименно с этой стороны. Царь его не останавливал, хотя, будь мирное время, легко бы прервал, ведь монарх был человеком занятым. Напророчил-таки, клятый мерзавец!

Попаданец так был зол, что обругал сам себя. Уж очень не ко времени была война. И в плане личном — он теперь стал искалеченным до инвалидности и совсем не годился до боя в XVIII столетия, когда и генералы доводились до боя не только в картах, но и в самом обычном порядке мордобития. В плане же не личном, а государственном…

Что же тут скажешь, опять Россия была не готова к очередной войне, даже не смотря на наличие попаданца. Не хватало всего — подготовленных и неподготовленных войск, оружия или, хотя бы, железа и стали, продовольствия, даже заклятой водки.

И что из того, что деятельность самого Дмитрия и его организации смотрелись хорошо, Россия же все равно была не готова!

Потому царь Петр Алексеевич, несмотря на то, что Дмитрий говорил дельно, но скупо, а факты его были чрезвычайно положительны, не торопился радоваться и бить по спине и по плечам докладчика. Нет, он гримасничал нехорошо, как будто князь Хилков подозревался невесть в чем негативном, включая в содомии и зубоскальстве в большом количестве.

Его даже не веселили работающие домны, на глазах царя варящие сотни черного металла — не виданное для начала XVIII века дело!

Не радовали они и Дмитрия. Посмотрели равнодушно на невиданное для этого времени затеи, да и прошли мимо дальше. А шли они (царь Петр и хозяин) в собственное жилище Дмитрия. Замок — не замок, а приличное здание, полное слуг, большой снеди и напитков. А впереди всего этого ступала сама хозяйка — княгиня Дарья Хилкова.

Несмотря на большие заботы и негативное настроение, мужчины встретили ее знакомо — Дмитрий ласково, беременная жена все-таки с его ребенком. Царь тоже улыбался, но как-то откровенно нехорошо. Впрочем, Даша на данный момент оказалась совсем в прошлом времени и на современность совсем не влиявшую. Куда она с большим животом и с заботами женщины на сносях! Потому и лишь показалась мужчинам и сразу скрылась в женскую часть дома, прямо, как и предполагал «Домострой».

А сам царь, вопреки обычаю, не стал интересоваться ее здоровьем и будущим, что было в другом времени грубо и хамски, а сейчас и без того неплохо. Вместо этого они, не сговариваясь, прошли к столу, царь торопливо налил водку из стоявшего здесь же графинчика.

Выпили, закусили, а потом сразу укрылись за облаком табачного дыма. Только после этого царь глухо признался:

— Сколько лет прошло, парадиз вон строим, гвардия есть, армия регулярная и настоящий военный флот. А общее настроение как перед Нарвой. Доколе будем идти от поражения к поражение, а?

Петр грозно посмотрел на хозяина, словно тот был главным виновником всего этого непотребства, не выдержав, хватанул кулаком по столу. массивное сооружение, смастеренное из массивных сырых досок (делали из того, что было), даже не дрогнуло. А вот монарх явно руку ушиб, подул по детской привычке по ушибу, зло посмотрел на Дмитрия, как на главного виновника.

Тот совсем не испугался, понимал, что царь злится не на него, а на текущую обстановку. Плохо, конечно, у такого самодержца ничего не получишь — ни денег, ни помощи, ни даже ласково слова. Хотя Бог с ним, все еще приобретешь. Только спросил:

— Карлус шведский опять лезет на Санкт-Питербурх? Неймется ему никак!