Амурский Путь (СИ) - Кленин Василий

Аратан слушал атамана с распахнутыми глазами, а в конце вдруг оглушительно расхохотался.

— Ты думаешь, что Гириясин работает на Ивашку? Нет, ты просто не знаешь! Если уж предположить, что богдоец этот подсыл — так он скорее подсыл Бахая!

— Кого? — рассеянно спросил атаман, думая о своем, но вдруг вскинулся, ровно, молнией ударенный. — Как ты сказал⁈

— Бахай, — тихо повторил Дикий Зверь, не понимая, что случилось с его другом. — Бахай Гуарча. Это сяоцисяо с крепостицы в низовьях Сунгари. Мы видели ее, до того, как на дощаник с Темноводного напоролись… Ну, тот самый, что за пушнину и золото покрывает Ивашку и его дела.

— Бахай… — сын Черной Реки совершенно перестал слушать друга и целиком ушел в свои мысли. — Какова вероятность…

Потом ненадолго выплыл наружу:

— И что, считаешь, этот торгаш на него работает?

— Что? Нет, это я так, к слову сказал! Хороший мужик Гириясин. Для купца — так вообще! Щедрый, справедливый, всегда готов помочь за то, что мы его по Черной Реке пускаем торговать.

— Щедрый купец — это, конечно, очень хорошо, — атаман нервно мял свою жуткую бороду и морщился, как от боли. — Щедрые купцы, разумеется, никаких подозрений не вызывают. Нигде. Верно же?

И, не дожидаясь ответа:

— Мне надо идти.

Глава 28

Поздно вечером атаман заявился в светелку Дёмки.

— Демид… Мне нужна помощь. Очень нужна.

— Какая?

— Найди Муртыги, и вместе приходите к берегу, туда, где стоит моя лодка.

И ушел. Лоча всегда был странным, но сейчас… Однако, что-то в его голосе было такое… След Ребенка вышел из усадьбы, безошибочно нашел Маркелку на подворье Акулькиного отца и не без труда уговорил пойти к озеру. Сын Черной Реки ждал их там вместе со своим никанцем.

— Садитесь, — скомандовал он и первым полез в суденышко.

Четверо в лодке еле уместились, и атаман принялся яростно взбивать воду веслом, уходя прочь от берега. В густых сумерках берег вовсе растворился.

— Как думаете, не будет нас там слышно?

— Сейчас ветер меняется, — ответил След. — С берега на нас дуть начинает. Так что твои слова туда не дойдут.

Сын Черной Реки уложил весло вдоль борта.

— Я сейчас скажу то, от чего мне самому страшно. Сегодня я уверился, что есть человек, который хочет стравить меж собой всех людей в Темноводье. Он уже, видимо, давно плетет свои сети и делает всё так, чтобы мы тут поубивали друг друга.

— Бахай? — изумился Дёмка, вспомнивший дневной разговор, от которого атаман будто с ума сошел.

— Именно! — глаза лоча ярко горели, что особенно жутко выглядело на фоне сгущающейся темноты. — Он подсылает своих людишек всюду. Гириясин готов торговать в ущерб, лишь бы отираться в Болончане. Я уверен, что именно он шептал на ухо Аратану и другим, что Темноводный готовится напасть на нас. У Ивашки кто-то другой наушничает — он этого от меня и не скрывал. И тоже, поди говорил ему, что Низ к войне готовится. А с хозяином Северного острожка, с Якунькой — третий беседы ведет. Якунька намекал мне, что у него есть свои знакомства на югах. И по всему было видно, что он Ивашке подчиняться не хочет. Сам ли он до этого додумался или кто нашептал?

— А среди людей Тугудая есть никанец, который скрывается под даурскими одеждами, — подал голос Олёша.

— Верно! — атаман аж подскочил, заставив опасно закачаться лодочку. — Ты же говорил мне, Бяо, а я позабыл. И Тугудая в оборот взял. Может быть, еще где-то ходят его люди и сеют раздор.

— Не слишком ли сложно это? — снова заговорил никанец. — Может, ваши вожди просто сами ищут ссоры. Зачем какому-то мелкому командиру отдаленной крепости строить такие мудреные козни?

Лоча какое-то время буравил взглядом своего товарища. Но кивнул.

— Верно. Всё верно говоришь, Олёша. И мне такое раньше в голову не приходило. Просто я не знал имя этого сяоцисяо. Даже мысли не было поинтересоваться. А сегодня услышал, — Сашика выдержал торжественную паузу. — Я знаю, кто такой Бахай Гуарча. Это сын Шархуды!

Первым ахнул Муртыги. А через миг и След вспомнил: Шархуда — старый богдойский князь. Тот самый, которого Сашика разбил под Темноводным и заставил бежать. Тот самый, что покончил с собой, когда войско лоча и дауров захватило Нингуту.

— Понимаете? — атаман кивал головой, словно, слышал воспоминания своих товарищей. — Если бы не мы, то Шархуда добился бы славы и почета. Он передал бы полученный княжеский титул сыну по наследству. А вместо этого Бахай лишился почти всего. Вместо того, чтобы править огромным краем, превратился в жалкого сяоцисяо с полусотней воинов…

— Сорок, — это Муртыги влез.

— Что?

— В той крепости сорок воинов. И это не богдойцы, а местные латники. Обучены неплохо, но всё равно слабые воины, и большинство без коней.

— Ясно, — атаман сделал зарубку на память и пытался вернуться к своей мысли. — Бахай стал никем. Вот и подумайте, будет ли такой человек, обиженный северными варварами, так мирно уживаться и даже помогать им здесь жить? Пусть и за мзду.

Сидящие в лодке задумчиво примолкли. Все странные мысли, что сыпал на них лоча, враз приобрели стройность. Не будет сын Шархуды вести себя так, как он вел, если…

— У него есть план, — закончил вслух сын Черной Реки. — Какой точно, я не знаю. Но он внедряет своих тайных подсылов каждому большому человеку в Темноводье. Сеет распри…

Атаман вздохнул. Ну да, жители Темноводья и сами с распрями неплохо справляются.

— Наверняка он узнал, что Аратан отправился за мной в Пекин — и передал эти сведения Ивашке через других людей. Что он шепчет Якуньке, Тугудаю и другим — можно только догадываться. Но общая цель Бахая понятна: рассорить нас и уничтожить.

— Надо рассказать об этом Княжне и Аратану; всем рассказать! — вскинулся Мурптыги, сжимая кулаки.

— Нет! — атаман крикнул неожиданно громко и сам испугался своего крика. — Никому не говорить! Чтобы только вода слышала наш разговор. Это не от недоверия. Просто мы не знаем, как широко раскинул Бахай свои сети. И любое случайное ухо может всё погубить. Он не должен ничего знать.

— А что же делать?

За миг до того, как атаман сказал, Дёмка ясно понял, что надо делать.

— Куча ниточек на один кол завязана. Вот этот кол вырвать и надо.

— Ну, в принципе, отряд в крепостице небольшой, — хищно улыбнулся Муртыги. — Одним нашим полком можно разметать…

— Так нельзя. Потерю крепости точно заметят, и тайна нашего существования на этом закончится. Если уж такое делать, то в самое выгодное время. Нам же надо провернуть всё тайно.

— Нам? — наконец, подал голос След и получил в ответ легкий кивок.

— Маловато нас для такого дела, — почесал затылок Муртыги.

— Для таких дел много и не требуется, — зловеще прошептал никанец Олёша…

…– Ненавижу ваши леса, — монгол Удбала злобно прошипел, когда еловая лапа шлепнула его прямо по лицу.

Чахарец был отличным воином, но спутником — отвратительным. Увы, на сегодня именно с ним Демке выпала «честь» сидеть в тайном дозоре. Да. Атаман все-таки решил усилить маленький отряд для тайного похода. И усилил его самым неожиданным участником.

«Во-первых, он тут живет чуть дольше меня и не оброс связями, — пояснял сын Черной Реки свой выбор. — Во-вторых, Удбала за хорошую плату сделает всё, что угодно. А в-третьих — нам просто нужен монгол».

Монгол потребовался ему ради тайности.

«Притворимся шайкой монголов, те докуда только не добираются. Так что на Темноводье в случае чего и не подумают. И Удбала будет нашим консультантом…».

Что бы последнее слово ни значило.

Несколько дней заговорщики потихоньку подбирали себе одежды, пробираясь в самые разные закрома. Чахарец очень скоро довольно зацокал, глядя на Маркелку, с трудом принял внешний вид Дёмки с Олешей, но, глядя на атамана, только закатывал глаза.

'А ему точно нужно ехать? — спрашивал он у остальных заговорщиков и понимающе вздыхал. А вздыхать Удбала умел! Это был главный из его талантов.