Ревизор: возвращение в СССР 12 (СИ) - Винтеркей Серж

Глава 14

г. Москва

— Как? — ошарашенно спросила жена. — Кто собрал? Как посадят? Как конфискуют?

— Вот так! — отрезал Артём. — Думать надо, хоть иногда, с кем скандалы затеваешь! Дура!

— А я тут причём? — сделала невинные глаза Мария. — И почему ты меня ругаешь?

— Притом! Сколько раз зарекался тебя слушать! Выгнал этого мальчишку взашей, мужа твоей племянницы! Тот разозлился. И вот пожалуйста! Собирай чемоданы!

— Да причем тут этот пацан??? Он же совсем еще зеленый?

— Зеленый??? Молодой, да ранний! Он к нам сегодня проверку привел полноценную! И главный в ней был! Они нарыли на нас столько, что меньше десяти лет мне не дадут, да с полной конфискацией! А директору еще больше! Или меньше, если ему удастся все на меня свалить!

— Ох, как же это? — заохала жена, перепугавшись.

— Вот так же это! Дура! Все пальцы в золоте, квартира, машина, дача, шубы три, в магазины забыла, как ходить, все на дом с рынка привозят — а ты все это под хвост собаке пустила, потому что захотелось тебе, корове дурной, заставить аборт чужую девку сделать! Вот они нам теперь аборт сделают, и без наркоза!

— А что же теперь делать-то?

— Я откуда знаю! Мне сейчас не до тебя. Передо мной реальный срок маячит. — Артем в кои-то веки не стеснялся в выражениях, разговаривая с супругой. И прямо-таки чувствовал, что зря не делал этого раньше. В голову ему пришла идея, и он мстительно добавил:

— А давай-ка, снимай с пальцев золотые свои перстеньки! Пойду к пацану в гости, подарю его супруге, поздравлю с беременностью. Мало ли прокатит… И книжку на предъявителя тащи. Ту, что на две тысячи, в «Сорок пять» Дюма под обложкой. Авось хватит.

Он был страшно зол на жену за то, что она опять втянула его в историю. И теперь ему придётся идти с повинной головой к какому-то чужому пацану, которого он с самого начала не знал и знать не хотел. Придётся унижаться, просить прощения и уговаривать не губить. Блин! Ну, что за дура ему в жёны досталась⁈

— Думаешь, сработает? — начиная рыдать, спросила жена. И начала послушно стаскивать с пухлых пальцев кольца.

— Не знаю. Пойду запчасти из гаража вывезу куда-нибудь. А то ещё за них сроку добавят. Сложи пока золото и книжку на столе, да адрес напиши их домашний. — сильно злясь на жену, сказал Артём и вышел из дома, даже не притронувшись к ужину.

А сам направился к телефонной будке и набрал номер знакомого завмага.

— Здравствуй, дорогой. Узнал? — заговорил он, услышав знакомый голос на том конце. — Выручай, завтра надо человечка одного подмазать. Обычное не годится, только импортное. Я заеду?

Услышав согласие и приглашение, он поехал в надежде раздобыть редкого дефицита для завтрашнего разговора. Зарубежное всякое, с иностранными этикетками. Задобрить для начала, чтобы разговор легче шел.

Квартира Епихиных.

Представив своё будущее совсем не в радостных тонах, Мария, сложив сберкнижку и кольца на бумажку с адресом, почувствовала страшную обиду на сестру, которая расписала ей зятя, как пустого, бестолкового малолетку, от которого никакого ни толку, ни проку. Подставила, так подставила! А она ей в ее этот Мухосранск такие подарки возила! Так ее принимала, когда в Москву приезжала! Ну ничего, сейчас она ей все выскажет!

Продолжая рыдать, испуганная и обиженная Мария заказала межгород. За двадцать минут, пока она дождалась связи, она накрутила себя так, что рыдала уже не только сама, но и плакали рядом испуганные дети.

— За что ты так со мной⁈ Оксана! Что я тебе сделала⁈ — прокричала она в трубку, услышав голос сестры.

— Что случилось? — испугалась та.

— Что, что? То! Артёму моему срок грозит из-за тебя! Нам теперь надо срочно разводиться и разъезжаться, пока всё не конфисковали! К тебе с детьми приеду!.. — рыдала Мария.

А Оксана не могла взять в толк, причём тут, вообще, она⁈ Но, зная сестру, не спорила, давая ей время выговориться и надеясь, что среди потока ругательств и обвинений промелькнёт суть произошедшего.

Наконец она поняла, что всё из-за Пашки! Так и знала! Мерзавец!

— Он захотел с Артёмом поговорить, а я ему сказала, что нечего с ним разговаривать. А теперь Артёма посадят!… — ревела в трубку Мария.

— Да что ты говоришь такое⁈ Причём тут Пашка-то? Он же студент! — недоумевала сестра.

— Студент??? Продолжаешь мне мозги пудрить, да? Он, оказывается, серьезными проверками руководит! Пришел в таксопарк, перерыл там все! И у Артёма теперь большие неприятности! И муж обвиняет в них меня, что это я посоветовала ему, а нельзя было его выгонять, когда он поговорить с Артёмом хотел. А это же ты мне говорила, что Галия зря его слушает. В общем, не звони мне больше, и не приезжай — дверь не открою! Не сестра ты мне больше!

Выговорившись, Мария почувствовала себя лучше и обратила, наконец, внимание на перепуганных и тихо плачущих детей. Бросила трубку и метнулась к ним, оставив Оксану в полной растерянности.

Где Машкин муж, а где Пашка⁈ — в недоумении думала Оксана. — Получается, взрослый мужик не смог с этим выскочкой справиться? А как вообще он у Артёма на работе оказался?..

Пятница закончилась, а товарищ Епихин так и не появился. Или он явится завтра, или я ничего не понимаю в людях. В субботу с утра пораньше погулял с Тузиком, чтобы он не приперся, когда Галия одна в квартире будет. В семь-то он точно не заявится.

Галия тоже встала с утра, занялась уборкой. Потом напекла каких-то печенек.

Мы сидели после плотного завтрака за столом и обсуждали планы на выходные. Точнее, я обсуждал, пытаясь отвлечь от навязчивых мыслей жену. Как ее не успокаивал, что победа уже за нами, теперь дело только за контрибуцией с проигравшей стороны, она все равно переживала. Такое впечатление, что на всякий случай.

Тут раздался телефонный звонок. Звонила Инна. Её интересовало, как чувствует себя Галия и почему она не пришла на приём к врачу на прошедшей неделе?

Конечно, я догадываюсь, почему так случилось, но вслух пообещал сестре, что напомню жене о необходимости посещения доктора и, ссылаясь на неотложные дела, свернул разговор.

Только улыбаясь, спросил жену, почему она игнорирует врачей, как в дверь постучали. Мы переглянулись с Галией, и я пошёл открывать, настраиваясь на серьёзный разговор с её родственниками.

На пороге оказался Родька и улыбаясь, сообщил, что пришёл доклеивать модель. Ну, не выгонять же его, тем более, вдруг я ошибся в оценке товарища Епихина, и тот предпочтет тюремный срок, лишь бы с малолеткой вроде меня не общаться. Логично, в тюрьме точно людей своего возраста встретит, — потянуло меня на черный юмор.

Галия освободила нам стол на кухне, мы с Родькой принесли коробку с недоклеенной моделью и оставшимися деталями. Только разложились, начали работу, как в дверь опять постучали. А у меня руки уже клеем вымазаны. Галия пошла открывать дверь. И, конечно, это был Епихин. В самый неподходящий момент.

Он вежливо поздоровался, представился и попросил разрешения войти. Галия, естественно впустила его. Он был один.

— Проходите, в кухню, пожалуйста. — сказала ему Галия, предложив гостевые тапки. — Мы не так давно переехали, у нас ещё мебель не везде есть, так что мы там часто сидим.

Степан Архипович, директор пятого таксопарка, не спал всю ночь. И с каждым часом ему все более подозрительным казалось предложение Епихина. Никогда прежде его заместитель не козырял серьезными связями при проверках… И почему вдруг ситуация так резко изменилась, что он с готовностью взял на себя решение этого вопроса?

Очень неприятная мысль навестила директора и не отпускала — а не собрался ли Артем, видя, насколько серьезные улики против таксопарка и его руководства собраны при проверке, попросту сдать директора органам в обмен на то, что сам пойдет по делу свидетелем? И не занят ли он сейчас тем, что согласовывает условия, при которых останется на свободе, засадив в тюрягу своего шефа?