Брат (СИ) - Гуров Валерий Александрович

С другой стороны, бабки не должны лежать, они должны работать, плодиться и приносить еще больше своему обладателю. Инфляция сейчас в стране такая, что ценники в магазинах меняются иногда по несколько раз за день. Значит, хорошо бы эти деньги втихаря куда-то вложить. Банки отпадали сразу: во-первых, частные коммерческие банки в нынешних условиях могут бесследно исчезнуть в любой момент, а «официальные», большие могут заинтересоваться происхождением такого богатства. Ну и вложенные средства тебе могут тупо даже не вернуть.

Ну и второе тоже есть, да — это опять же засветка. Даже если банк без бандосов (что вряд ли) у бандюг там есть свои люди. И я жопу не успею со стула в отделении банка поднять, как о моих «богатствах» будет доложено.

Тогда куда бабки вкладывать?

От мыслей меня отвлекла молоденькая девчонка в ростовом костюме петуха, стоявшая с листовками.

— Ты не сможешь съесть только одну порцию! — пропищала она откуда-то из дырки в шлеме и сунула листовку мне в руку.

— Русская народная кухня, — прочитал я на листовке.

Ладно, уговорила. На голодный желудок и вправду думается не очень. Я увидел кафешку в паре десятков метров от носящегося по улице «петушка», вернее «курочки» и решил туда заглянуть. Место действительно выглядело колоритно — все изрисовано кокошниками и матрешками. Кто-то ж решил вложиться во все русское, и ошибся наверняка, потому что в начале девяностых все русское вытеснялось американским. Какой на хрен квас, когда есть кола? Я, кстати, сам когда велся на мейд ин USA, поэтому ничуть не удивился, что внутри кафе тишина и всего двое посетителей — немолодая пара за столиком у дальней стены. За витриной русского кафе стояла русская же девчонка, но в бандане цвета американского флага и жующая жвачку. Она была занят тем, что листала журнал и на меня не обратила внимания.

— Не отвлекаю? — я подошел к витрине, ломившейся от русских национальных блюд.

— Ой, а я вас и не заметила, — смутилась девчонка, закрывая журнал с выкройками. — Что будете?

Я заказал борща и котлету с картофельным пюре — что-то соскучился я по такой кухне. Конечно, борщ наверняка не пойдет ни в какое сравнение с тем, что готовила жена дяди Саши, но все-таки. Да и нравились мне простые блюда, без изысков. Жаль, что время спустя от этой милой кафешки не останется воспоминаний, открой его хозяин в будущем, лет так через тридцать, и от посетителей не было бы отбоя.

Еду быстро принесли, все горячее, свежее.

— Пожалуйста, — улыбнулась кассирша-официантка в американской бандане. — Приятного аппетита.

Следом в кафе вошли еще двое посетителей — блондинка и ее спутник, с лицом, означающим «ща всех урою». Они подошли к витрине, и долго выбирали, что поесть.

— Люся, пойдем лучше поедим в макдональдсе, здесь цены совсем озверели! — пробурчал парень.

Занятый своими мыслями, я поглядывал на посетителей и развлечения ради попытался прикинуть, где они могли бы хранить свои сбережения. Эти двое пожилых людей за столиком у стенки наверняка никаких других способов, кроме сберкассы, не признавали (если у них вообще есть, что хранить). А вот симпатичная блондинка вообще на эти темы не задумывается: у нее для этого есть спутник, явно браток.

«Марина Сергеевна — одинокая женщина, она никому не верит!» — вдруг раздалось из работающего в кафе телевизора. — «Ой, а чего это я здесь сижу?» — кокетливо повернула голову женщина перед зеркалом в телерекламе. «Пойду-ка еще куплю акций АО МММ!».

Мать честная. Как я мог об этом забыть? Грандиозная афера, ставшая символом целого десятилетия! И рекламой этой задалбывали так, что «Леня Голубков» стало именем нарицательным.

— Любимый, а мы вложимся в акции? — зашептала своему муженьку дама преклонных лет.

Тот закашлялся, подвигал стоявшие тарелки и буркнул коротко «аферисты». Сечет мужику, наверное поэтому и ест здесь, а не в маке. Но афера-то афера, а разорились в результате только те, кто слишком увлекся и продолжал держать деньги в этой пирамиде до последнего… Те же, кто успел их вытащить раньше, сорвали весьма неплохой куш.

Я поковырялся вилкой в пюре и резко насадил четырехзубцем котлету, отправив ее в рот.

А что, если вложить наши деньги в МММ? Я-то помню, когда все это навернулось. Если положить их туда, ну скажем, на несколько месяцев, можно будет увеличить наш капитал в несколько раз. Поскольку контора полукриминальная — полулегальная, то и на происхождение денег им будет наплевать. Тем более что крупными суммами там никого и не удивишь: некоторые особо доверчивые граждане, я слышал, продавали все имущество, что у них было, да плюс еще и занимали сколько могли в расчете на космическую прибыль. Чемоданами деньги тащили!

Я быстро доел свой обед, позвонил Илье из таксофона и помчался к Петьке. Нужно было обмозговать эту идею вместе.

Ребятам я изложил свой план уже через час в нашей — а точнее, в Петькиной — «конспиративной» квартире.

— Ну не знаю, не знаю, — задумчиво протянул Илья, уставившись в телевизор, где Леня Голубков как раз доказывал брату, что он не халявщик, а партнер. — Как-то я не доверяю всем этим конторам… Да и вообще — отдавать деньги непонятно кому… Брать-то бабки они все великие мастера, а что потом будет? Кидок?

— Илюх, а кто говорит о доверии? Или ты банкам, что ли, доверяешь? У нас родители всю жизнь в сберкассе копили, и где теперь эти накопления? Тут дело в другом. Даже если это афера, — я с трудом удержался от фраз вроде «навернется это только через пару лет» — на первых порах они всем дадут заработать, чтобы заманить и притянуть к себе еще большие суммы. Врубаешься?

— А почему ты уверен, что они дадут заработать, а не сбегут сразу с первыми миллионами? — спросил Петька. — Ведь если они, допустим, мошенники, то в их же интересах скрыться как можно скорее, пока их тут не раскусили.

— Потому что тут упор на психологию, — ответил я. — Первым, кто вложился, выплачивают проценты, беря деньги у вторых. Вторым — за счет третьих и так далее. Но клиентам наплевать, откуда берутся деньги — главное, что им их заработанные проценты платят. И получается, что чем больше таких волн вкладчиков успеет пройти через их схему, тем больше будет довольных людей, которые будут уверены, что она работает. И если даже в конце концов все это рухнет, они все равно будут верить в чьи угодно козни, кроме устроителей всего этого дерьма: ведь до этого-то им все честно выплачивали!

— Офигеть ты умный, — поддел меня Илюха. — Откуда у тебя такие познания-то?

— Так у меня одноклассник, Мишка, в армию по здоровью не пошел и в экономический поступил, — не моргнув глазом, ответил я. — Мы с ним как-то встретились, выпили, разговорились, ну он мне и нарассказал всякого. На западе-то такие схемы давно существуют, это у нас о них еще не знают. Их же обучают там всему, в их экономах-то.

— Ну допустим, капитализм такой, рынок, будь он не ладен, — проговорил Илья, рассеянно листая газету, взятую со стола. — Допустим, ты прав, и можно успеть на этом сыграть. Но документы-то там все равно требуют. Не просто же так они отдают деньги, не спросив ни имени, ни фамилии? И сам говоришь, бабками нам светить нельзя.

— А вот этот вопрос нам нужно хорошенько обдумать, — согласился я. — Заодно понять, как вложиться в несколько заходов и под разными именами. Чтобы внимания к крупной сумме не привлечь.

— Слушай, — вступил в разговор Петька. — А у тебя есть телефон этого твоего Мишки? Раз он у тебя такой умный, может, он что-то подскажет?

Телефона Мишки у меня не было, пришлось поискать в справочнике, благо фамилию помнил и адрес из памяти всплыл. Следом спустился на улицу, и прошел несколько кварталов — осторожность уже была возведена мной в принцип. Конечно, вряд ли нас уже пасут (мы бы это давно поняли или почувствовали), но все же светить место, откуда был звонок, тоже излишне. В конце концов, такие навыки терять не надо. Береженого бог бережет.

— Я понял тебя, понял, — раздался в трубке жизнерадостный голос даниловского одноклассника, которому я изложил нашу проблему.