Ларри Мэддок - Три Ганнибала
А Ганнибал Форчун в роли Масиниссы имел очень важную историческую беседу.
Сципион, хотя и был на пять лет моложе Масиниссы, держался с нумидийцем покровительственно, как старший брат. Этот стиль был вполне в духе Рима, становившегося великой державой.
— Я полагаю, Масинисса, что ты увидел во мне какие-то хорошие качества, еще когда мы подру жились в Иберии, — сказал римлянин. — Я тоже увидел в тебе много хорошего. И вот наша дружба дает свои плоды.
Выдержав драматическую паузу, Форчун кивнул, но не стал прерывать его.
— Но лично я среди всех своих достоинств — главным считаю способность контролировать соб ственные эмоции.
— Понял твой намек. Ты хочешь, чтобы я из бавился от нее, — сказал Форчун.
— Я не могу заставить тебя покинуть ее, — мяг ко сказал римлянин. — Это должно быть только тво им решением.
Фальшивый нумидиец прищурился, явно не обрадованный перспективой упустить из рук свою добычу.
— Когда ты станешь царем Нумидии… — Сципион не закончил фразу, ожидая реакции Масиниссы на это соблазнительное предложение. Форчун изобразил на своем лице радость, как и должен был поступить настоящий Масинисса. А для Рима союз с Масиниссой гарантировал победу над Ганнибалом Одноглазым.
— Когда? — резко спросил Форчун.
— Все зависит от…
— От чего? — От того, как ты поступишь с Софонисбой, — сказал Сципион.
— Я подумаю над этим.
Сципион отечески улыбнулся.
— Я ожидаю ответа завтра утром. А пока нас лаждайся жизнью.
Беседа была окончена. Форчун вернулся в свой шатер, где с облегчением расстался со своей протоплазматической маской. Аррик превратился в обезьянку и уселся на край кушетки, пока Форчун переодевался в костюм Себастоса. В его складках он спрятал кое-что из найденного на украденном скиммере.
Он уже сделал все, что мог, направив войну Сципиона в исторически правильное русло. Пора было возвращаться к собственной войне против Грегора Малика. Сифакс был для Сципиона хорошим трофеем для демонстрации народу по возвращении. Ганнибал Форчун не видел причин, почему бы ему не забрать такой же трофей на ТЕРРУ.
Софонисба вполне подойдет.
В виде Себастоса он подошел к хорошо охраняемому шатру, который она делила со своим пленителем.
— У меня послание к пленнице от Мисиниссы, — сказал он охранникам.
Они пропустили его внутрь.
— Любопытно, что же ты с ним сделала? — сказал ей Форчун.
— Кого ты имеешь в виду?
— Сифакса. Когда-то он был опасным воином. Пару лет назад он был верным союзником Рима.
Софонисба засмеялась:
— Мужчинами на этой планете изумительно легко управлять — если знать, на что давить.
— По земным стандартам, Сифакс — уже старик.
Она подняла идеальную бровь.
— Он ничем не отличается от мужчины любого другого возраста. Они все любят, когда им говорят, какие они крутые любовники.
Форчун внимательно посмотрел на соблазнительную Софонисбу и вдруг вспомнил Луизу, вспомнил чудесное время, проведенное ими в отпуске. Его сердце мучительно заныло.
— У меня больше нет на тебя времени, — сказал ей Форчун. — Возьми это.
Софонисба с опаской поглядела на капсулу у него на ладони.
— Ты собираешься отравить меня?
Я отключу тебя, замедлю твой метаболизм для симуляции смерти.
— Как у настоящего Масиниссы?
Он утвердительно кивнул.
— А ты включишь меня потом?
— Кто-нибудь включит, раньше или позже, — пообещал он.
— Хорошо. Давай пилюлю.
Софонисба проглотила то, что ей дал агент, грациозно легла на кушетку и через несколько минут ее было не отличить от трупа. Ганнибал Форчун посмотрел на нее и вздохнул, потом вышел из шатра.
— Вот это номер, — сказал он двум легионерам, охранявшим вход. — Что же вы прозевали? Софонисба умерла.
Он поспешил в командный шатер нумидийцев, где Аррик снова принял вид маски. Теперь Масинисса, поспешил в шатер своей пленной невесты, шокированный неожиданной новостью о смерти.
Менее чем через час он объяснял Сципиону, что случилось:
— Я поклялся ей — что бы ни случилось, я не дам ее живой в руки Рима. По моей просьбе Себастос дал ей яд. Она приняла его добровольно и оставила предсмертную записку.
Он аккуратно расправил ее и прочитал вслух:
— «Я принимаю этот свадебный подарок, раз мой муж не может предложить мне ничего лучше. Жаль, что для меня невозможен другой выход из этого положения. Софонисба».
Сципион кивнул и не стал возражать, когда Масинисса предложил похоронить ее по карфагенским обычаям.
— Римляне сжигают своих покойников и не имеют особенных хлопот с мертвыми телами, — только пожал плечами циничный Сципион. — Что ты предлагаешь сделать с ней?
— Она — знатного карфагенского рода и поэто му ее тело, безусловно, должно быть помещено в катакомбы, в фамильный склеп. Я знаю, где он на ходится.
— Где же?
— К северу от Карфагена. Я похороню ее там и вернусь завтра.
— Тебе нужно взять с собой большой отряд. У тебя здесь столько врагов! — воскликнул Сципион. — Они убьют тебя!
Форчун покачал головой.
— Я один. Здесь уважение к умершим включает уважение к скорбящим. Никто не остановит скорбящего мужа, возвращающего свою умершую жену на родину ее предков. Может, у римлян так и бывает, но у карфагенян и нумидийцев — нет! Сципион сузил глаза.
— Запомни, Масинисса, я не потерплю оскорблений себя и моего народа при всей нашей дружбе.
Масинисса-Форчун повернулся и вышел, решив не давать ссоре разгореться.
— Заверните ее тело в белые простыни и при вяжите к коню. Большую часть пути нам придется проделать по жаркому солнцу, — отдал он приказ охранникам. — Это приказ Сципиона.
Прибывший к ним римский офицер подтвердил это приказание.
16
ОДИНОЧЕСТВО
Добраться до катакомб на лошади, ведя еще одну в поводу, оказалось само собой гораздо труднее, чем неделей раньше на скиммере. Форчун оставил римский лагерь на рассвете и нашел склеп, в котором спал Масинисса, только поздно вечером.
— Сколько надо переделать, — пожаловался Форчун, отвязывая Софонисбу и внося ее внутрь, — чтобы началась романтическая легенда.
— Ты уверен, что мы довезем плененного вражеского агента до ТЕРРЫ? — спросил симбионт.
— Если мы благополучно выберемся отсюда, Таузиг пошлет кого-нибудь за ней. А если нет, то это уже будет не важно. — Отключив капельницу, он вынул тело Масиниссы из гроба и положил его у стены пещеры, рядом с Софонисбой. — В любом случае, она вошла уже в историю. Одни назовут ее ведьмой, а другие скажут, что она была благородной жертвой — и все будут не правы.
Когда Софонисба была уложена и подключена к капельнице, Форчун послал Аррика в Сирту за скиммером, который они замаскировали во дворце.
Возвращение бессознательного нумидийца к жизни было сложной операцией с применением некоторых медицинских препаратов. Масинисса проснулся снова с своей одежде и увидел склонившегося над ним Себастоса.
— Твоя сила вернется чуть позже, — заверил его грек. — А сейчас просто расслабься и слушай — у тебя все равно нет другого выбора.
Масинисса попробовал сесть, но на него постоянно накатывали волны головокружения.
— Ты был без сознания почти десять дней, — сказал Себастос. — Об этом знаем только ты и я, потому что все это время я играл твою роль. Я многое сделал от твоего имени, царь Масинисса, по этому ты должен быть мне благодарен.
Грек рассказал Масиниссе все, что случилось за эти десять дней — пленение Софонисбы, спор с Лаллием, обвинения Сифакса, разговор с глазу на глаз со Сципионом, самоубийство Софонисбы и его собственная поездка с ее телом сюда, в катакомбы.
— В ближайшее время с помощью римлян, ты будешь коронован как царь всей Нумидии. Я пола гаю, ты не станешь возражать против того, что я только что рассказал тебе.
Масинисса улыбнулся:
— Неплохо. Я поступил бы так же, как и ты.
— Я здесь затем, чтобы помочь тебе и Сципиону сокрушить Карфаген, — признался Форчун, не вы давая, на кого он работает в действительности.
— Иначе ты просто убил бы меня, — согласился Масинисса. — У тебя не найдется чего-нибудь по есть?
Они вышли из склепа наружу и поужинали вдвоем при лунном свете лепешками и мясом, прихваченными Форчуном в дорогу. Масинисса поглядывал на Себастоса все еще с недоумением, но уже не таким, как прежде. А Форчун пожалел, что рядом не было Аррика, чтобы посмотреть, что происходит в мозгу Масиниссы. Наконец нумидиец вскочил на коня, собираясь обратно в римский лагерь.
— А ты не едешь, Себастос? — удивленно спросил нумидиец, видя, что грек никуда не собирается.
— Езжай один и можешь взять второго коня. У меня есть другой вид транспорта. Удачи тебе!
