Алексей Евтушенко - Стража Реальности
— Наверное, ты права, — хмыкнул я. — Но без мечты жить не очень интересно, разве нет?
— Это смотря какие мечты… А вообще, интересно, о чём может мечтать частный сыщик.
— О том же, о чём мечтают все остальные. О счастье.
— Счастье слишком мимолетно, — вздохнула она. — Вот оно есть, и тут же его уже нет. Улетучилось. Как его удержишь?
— Я думал об этом.
— И?
— И пришёл к выводу, что всё дело не в длительности, а в частоте.
— Как это?
— Очень просто, — я заговорщицки понизил голос. — Надо стремиться не к долгому счастью, а к частому.
— А лучше и то, и другое! — весело предложила Марта. — Чего уж там — мечтать так мечтать.
Мы выпили за долгое и частое счастье, после чего приняли решение всё-таки заказать телятину.
— Чтобы удлинить нынешнее счастье, — провозгласила Марта. — Потому что как его… э-э… участить, я не знаю.
— Мне кажется, здесь важную роль играет разнообразие, — заметил я. — Ну и фантазия, конечно.
— Это ты к чему? — осведомилась Марта, приподняв бровь.
— К тому, что счастливым может быть не только поход в ресторан. Вот ты говорила, что сама из Крыма, да?
— Говорила и могу ещё раз сказать, если надо. А что?
— Ничего. Просто я давно не был в Крыму. С удовольствием бы туда съездил вместе с тобой на несколько дней. Ты как?
— Великолепная мысль. Буду только рада. И… когда?
— Да хоть завтра. Правда, существует одна сложность. У меня при себе нет ни единого документа, удостоверяющего мою личность. Можешь себе такое представить? Так уж случилось. А пускаться в дорогу совсем без документов как-то не очень благоразумно. Мало ли что. Вот я и подумал, не найдутся ли у тебя знакомые, которые могли бы мне в этом помочь? Не бесплатно, разумеется.
Я умолк, откинулся на спинку кресла и замолчал, ожидая ответа. И он не замедлил последовать. Марта протянула руку, взяла бокал, медленно отпила из него глоток вина, посмотрела мне в глаза и негромко осведомилась:
— Кто ты, Мартин? Только давай без обмана. Потому что меня в этой жизни и так слишком часто обманывали.
Глава 16
Когда дело — труба
— По-моему, это какой-то люк, — без особой уверенности в голосе предположил Женька. — Люк в стене.
— Или глюк, — весело откликнулась Маша. — В нашей голове.
— Тогда уже в головах, — не остался в стороне Влад. — Лично мне проще вообразить один глюк на четыре головы, чем некую абстрактную среднеарифметическую голову, о которой можно было бы сказать, что она — наша.
— Неплохо, — похвалила Маша. — Один глюк на четыре головы — это тоже неплохо. Но не знаю, как вы, а я уже вижу, что это не люк и не глюк. Это — труба.
— Та самая, которая дело? — поинтересовался Борисов, не выходя из образа. — В смысле, что наше дело — труба?
— Этого я вам не скажу, потому что не знаю, — призналась Маша. — А врать не хочу. Я просто вижу, что это и в самом деле труба, уж извините за невольный каламбур. Мы видим её конец. Один из.
— А ведь и верно, — прищурившись, сказал Никита. — Во всяком случае, очень похоже.
В том, что Маша права, они убедились ещё через пять минут, когда вплотную подошли к стене, из которой на высоте около полутора метров действительно высовывалась труба.
Высовывалась она сантиметров на сорок, не больше, диаметром была почти в метр, и откуда-то из её глубины сочился наружу слабый белёсоватый свет.
— Хорошая труба, — сказал Женька, похлопав ладонью по гладкому круглому боку. — Толстая.
— И широкая, — склонив голову, добавила Маша. — Вполне можно пролезть. Даже с нашими рюкзаками за плечами.
— Кстати, хорошо, что вы не бросили рюкзаки, — сказал Влад. — Молодцы. Надеюсь, какая-то еда на первое время там есть?
— Есть, — сказал Никита. — Но не очень много, как вы понимаете. Мы ведь не на экспедицию в кроличью нору рассчитывали, а на нечто вроде командировки.
— Кроличью нору… — повторил за ним архивист. — Это по ассоциации с «Алисой в стране чудес»?
— С чем же ещё, — подтвердил Никита. — Тем более что перед нами и есть самая настоящая нора. Пусть даже в виде трубы.
— Думаешь, в неё надо лезть? — спросил Женька.
— Я ничего не думаю, — признался Никита. — Я только вижу, что мы попали в чертовски странное место, из которого единственный возможный выход — эта труба.
— А что, — обращаясь к Борисову, спросила Маша. — Наш камушек совсем умер? Может, ещё разок попробовать?
— Давай-ка ты, — предложил архивариус, снял с правой руки браслет и протянул его Маше. — В Приказе таких было всего два. Один сейчас у Мартина. Это второй.
— Я вовсе не хотела вас обидеть, — пробормотала Маша.
— О какой обиде ты говоришь? — искренне удивился Влад. — Это я должен на себя обижаться, что сразу об этом не подумал. В конце концов, я не «щупач» и вообще давно последний раз ходил в альтернативку, а уж браслетом пользовался и вовсе не вспомнить сколько лет назад. Плюс возраст как таковой.
— А при чём здесь возраст? — спросила Маша, принимая браслет.
— С возрастом снижается любая чувствительность, — пояснил Влад. — В том числе, думаю, и чувствительность к Камням. Давай, попробуй нащупать. Знаешь как?
— Нас учили, — сказала Маша.
Она надела браслет с Камнем на левую руку, прислонилась к стене и закрыла глаза, сосредотачиваясь.
Мужчины притихли. Так прошло около минуты.
— Нет, — с сожалением вздохнула Маша. — Иногда кажется, шевелится что-то, но так слабо, что не поймёшь — в самом деле или мне просто очень хочется это учуять.
— Скажите, Влад, а хоть что-нибудь подобное случалось раньше? — спросил Женька, присаживаясь на корточки у стены. — Я имею в виду, попадали ли Стражники с помощью ручных Камней или через Окна в какие-нибудь странные и непонятные места? Вы же у нас историк и архивист Приказа, кому, как не вам, знать об этом.
— Думал уже, — признался Борисов, усаживаясь прямо на каменный пол. — Вспоминал. Есть одна очень старая запись времен Екатерины…. — Он умолк, задумчиво почесывая бороду.
— Великой? — уточнил Женька.
— Ну да, урождённой Софии Фредерики Августы. Середины восемнадцатого века запись, не помню точно даты. Но это скорее всё-таки легенда, нежели факт. Во всяком случае, невнятицы там хватает.
— Не томите, Влад, — попросил Никита.
— Дословно не расскажу, давно читал, а суть в следующем. Якобы некий Матвей Сидяк, Стражник Приказа с десятилетним стажем, вернулся из иномирья — в те времена так называли альтернативки — с богатой добычей, получил свою законную долю и загулял по сему случаю по Москве большим загулом. Тут надо пояснить, что тогда Стража частенько занималась в альтернативках при всяком удобном случае прямым воровством или даже грабежом. Собственно, во многом на эти средства Приказ и существовал. А что? Очень удобно. Взял золотишко или, скажем, чернобурок-соболей там, продал-сбыл здесь. Ищи-свищи, как говорится. Ну, три четверти в общую казну, а законную четвёртую долю — на руки.
— Лихо! — засмеялась Маша. — Так мы, получается, прямые наследники самых настоящих разбойников?
— Ага, — подтвердил Борисов. — Но, если честно, не вижу в этом ничего предосудительного. Мы, что ли, одни такие? Взять то же казачество. Нынче это первые защитники Отечества, законности и традиций. А когда-то кем были? Натуральные пираты. Широкого диапазона. Более лихих и бесшабашных сорвиголов свет не видывал. Да что там казаки! Возьмите североамериканский народ в целом и вспомните, от кого он произошёл, если не считать местных индейцев. Во многом от ссыльных каторжников, бандитов, авантюристов всех мастей и рабов. Нет, не обошлось там, конечно, и без трудяг-протестантов, но им тоже бежать с родины пришлось. Как нежелательным элементам. А это, знаете ли, накладывает печать. Хороша была компашка, в общем. И потом, как учили нас классики марксизма-ленинизма, все крупные нынешние состояния добыты преступным путём. А если копнуть как следует историю возникновения и развития некоторых крупных фирм и корпораций… — он махнул рукой. — Не о чем тут и говорить. Точнее, есть о чём, но сейчас нам интересно другое. А именно Стражник Приказа Матвей Сидяк. Вернее, то, что с ним произошло в мае 1782 года от Рождества Господа нашего Иисуса Христа… Надо же, вспомнил!
— Аппетит приходит во время еды, — не удержался от комментария Женька.
— Вы остановились на том, что он загулял в Москве большим загулом, — напомнила Маша. — И что дальше с ним произошло?
— А дальше деньги кончились, — продолжил Влад. — Деньги-то кончились, а вот большой загул — нет. Тогда наш Матвей что делает? Проникает ночью на территорию Приказа, напаивает водкой до изумления двух охранников-дежурных, открывает тайник — это, видимо, что-то вроде нынешнего сейфа, — забирает оттуда браслет с Камнем и самовольно уходит в иномирье-альтернативку.
