Анатолий Бурак - Через годы, через расстояния...
— О чём задумался, напарник? — Ткнула меня в плечё Лена.
— Да так… — Пробормотал я. — Что-то на лирику потянуло.
— Тоже мне, мятущаяся душа. — Хмыкнула та. — Садись давай. И помни: наша цель — починить антенну и слинять по тихому. И совсем не обязательно махать кулаками по любому поводу.
— Кто хочет делать, ищет способ, а кто не хочет, — оправдание. — Я постарался подпустить ехидства в голос.
— Делателей и без нас уже хватило. — Отрезала Лена. — Помнишь, что сказало начальство? Эта раса проводит политику межзвездной экспансии. И, попадись мы то даже представить страшно, что будет. Одно неверное движение, и человеческой расе каюк.
— Да в курсе я, в курсе. — Как от назойливой мухи отмахнулся я от девушки.
Но та упорно гнула свою линию. А за словами прятала старую как мир народную мудрость. Гласящую, что «своя жопа ближе».
Хотя, так ли уж она неправа?
— Подумаешь! — Присвистул я. — Первопроходцы частенько портачат. Это последователи крепки задним умом.
— Вот-вот! И я про тоже! — Воскликнула Лена. — Ты — не первый, кому доверили столь ответственное дело. Так что, пожалуйста, будь осмотрительней. И, извини за банальность, семь раз отмерь, перед тем, как рубануть с плеча.
За милыми сердцу ностальгическими воспоминаниями мы сделали третий виток вокруг планеты. И, наконец, «приземлились».
Судя по полнейшему отсутствию всяческих «пограничных» патрулей, как воздушных, так и наземных, этот мир представлял собой единое государство. Да и «внешних» врагов, они как будто имели не слишком много.
И то верно. Кто осмелится угрожать тем, кто походя уничтожает целые цивилизации? Причём, существующие чёрт те знает, в скольких световых годах от их собственного дома.
Несмотря на антиперегрузочные компенсаторы, пресловутые антигравы и прочая и прочая и прочая, корпус нашей посудины изрядно накалился. Во всяком случае, вокруг здорово шипело и нас окутали клубы пара.
Я натянул перчатки, входящие в комплект лёгкого скафандра и спрыгнул на землю. На грунт, то есть. Ибо то, что было сейчас у меня под ногами, никак нельзя назвать именем родной планеты.
Лена весьма грациозно приземлилась — ага, опять я сказал «приземлилась»! — следом и дотронулась до моей руки.
— Ближайший город вон там. — Информировала она. — Десять километров по прямой. Следовательно, реально придётся протопать все пятнадцать.
Запас пищевых таблеток, пилюль, обеззараживающих воду, и аптечка были встроены в комбинезон.
Язык десяти миров нам загнали в головы варварским методом гипнообучения.
Так что, в принципе, нас ничего не держало возле корабля.
Я набрал код на охватывающем левое запястье браслете и космический челнок, сработанный через чёрт те знает сколько веков после моего рождения включил магнитное поле и начал маскировку.
Вокруг корабля закружил маленький вихрь. Частички почвы, кусочки мха и палые листья покрыли корпус ровным слоем. И уже через несколько минут чудо техники стало походить на небольшую продолговатую скалу. Или, если хотите, огромный замшелый валун. Который не трогали, как минимум несколько сотен лет.
И тут нас ждал еще один сюрприз.
Одновременно запищали встроенные в рукава комбинезонов коммуникаторы. Вызвав тем самым у обоих огромное удивление.
Как вскоре выяснилось, никто с нами не связывался с другого конца галактики. Это была инструкция, записанная еще на Земле. Нам приносились извинения за имитацию поломки, спланированной заранее. И предписывалось оставить законсервированный космический корабль на этой планете. Вероятно, для следующих бедолаг, так же ненавязчиво завербованных системой. И добираться домой самостоятельно.
Для чего купить билет на любой пассажирский звездолет, следующий по маршруту, на котором пропал корабль найденной мною инопланетянки.
По словам надиктовавшего сообщение Старшего, при подключении наших коммуникаторов к разъемам компьютеров анабиозных камер в нужной точке пространства произойдет аварийный сброс капсул в открытый космос. Где нас непременно подберут и, разумеется, целыми и невредимыми, доставят на Землю.
Глава 20
В весьма хмуром настроении мы вышли из ресторана, расположенного под самыми облаками, и расселись по машинам.
— Летим назад в отель? — Спросил я Лену.
— Зачем? — Притворно удивилась она. — Что мы забыли в этой дыре? И вообще, хочу пожить как принцесса. — Надув и без того пухлые губки капризно пропищала она.
И в самом деле, что это я? Кто сказал, что мы должны добираться домой, используя «бюджетный вариант»? А Лена молодец. Принцесса! И, ей Богу, сейчас я ни капельки не иронизирую.
Одно из украшений спасенной мною инопланетянки было экспроприировано, а попросту заныкано доблестными представителями нашей организации. И отдано нам, как и знание местного языка на вот такой вот запланированный начальством «всякий случай».
Имея «мани» мы уладили это дело меньше чем за час. Услужливый клерк гостеприимно распахнул перед нами ворота снятой на месяц усадьбы, и у меня поневоле округлились глаза.
М-да. Вот так, по мнению обывателей, и выглядит счастье. И настоящая роскошь.
На огромной вилле было несколько спален, пять, по-моему. Каждая с ванной комнатой с кучей всяких косметических прибамбасов. Кровати, разумеется, больше хотелось назвать сексодромами, такие они были огромные и мягкие на вид. Но я прогнал прочь игривые мысли и быстро настроился на серьёзный лад.
На втором этаже тоже имелись комнаты, так же, как и на третьем. Но я туда заглядывать не стал.
Большущая гостиная поражала воображение. Там находился бар со стойкой, высокими креслами и холодильником. В одном из углов устроили нечто вроде холла, с галовизором и камином. И всё равно, места оставалось столько, что хватило бы поиграть в футбол.
Ко всему этому великолепию примыкала немаленькая кухня, щедро оборудованная всем необходимым, по мнению делателей рекламы, для приготовления пищи. Как из кухни, так и из гостиной можно попасть вверх, на террасу, опоясывающую дом. с неё открывался великолепный вид на сад, в котором устроили бассейн с подогревом.
Сад — огромный. И простирался он до самой реки, то есть километра на два. Мало того, в нём вырыли ещё и рукотворное озеро, почти правильной круглой формы.
Сзади, на первом этаже располагались комнаты для обслуживающего персонала, имеющие отдельный вход.
И, само собой, вся эта роскошь по самое «не могу» напичкана ультрасовременной техникой. Вроде силового массажера, в спортзале. Мысленно отдав ему приказ, можно зависнуть прямо в воздухе и отдаться на волю невидимых, но мягких и сильных рук.
Я, дитятко великовозрастное, не утерпел, и тут же начал выпендриваться, подпрыгивая и неподвижно замирая метрах в полутора над полом. Приняв экзотическую позу, виденную в столь горячо любимых в юности фильмах-каратэ. Ну, знаете, удары ногами в прыжке, всякие сальто там «морталистые». В общем, оттянулся на полную катушку.
Лена, глядя на моё дурацкое поведение, сначала малёк опешила но, оценив прелесть новой забавы вскоре присоединилась. «Матрицу» она, само собой, успела посмотреть, так что, вскоре мы вовсю пародировали знаменитый «поединок Кунг-фу» из первой части знаменитого в прошлом сериала.
Вволю надурачившись, мы покинули спортзал, и Лена пошла к себе. Я же, выбежал в сад и помчался на берег реки.
Как следует размявшийся в этом волшебном спортзале, я вновь до изнеможения проделывал все странные упражнения, которым научили меня в гипносне. Ведь благодаря «интенсивному курсу» мышцы их запомнили навсегда.
В основе многих лежала своеобразная техника дыхания, как понимаю, исключительном эффективная для самых разнообразных нужд организма. Особенно если они связаны с быстрым расходом энергии.
Под конец я, полностью отключив сознание, ухитрился выполнить сложнейший каскад прыжков и ударов, рассекавших воздух с — ей Богу — вполне ощутимым свистом.
О том, что станет с хрупкой и податливой человеческой плотью, оказавшейся на пути моей руки или ноги, я старался не думать. Хотя, нет нет, да мелькала шальная мыслишка, заставляя невольно пожалеть воображаемого противника. Ибо картина, «имеющая место быть» после такого столкновения оказалась бы по истине удручающей.
Наконец, обессиленный, я повалился на траву и блаженно закрыл глаза. Всё же физическая нагрузка человеку необходима. Разная заумная дурь просто-напросто покинула голову. И, в здоровое тело стал проникать не менее здоровый дух, напрочь лишённый сентиментальности.
Увы, живущие абстрактными надеждами плохо приспособлены ко вселенной, где доброта уступает место прагматизму, нежность — мужеству, а способность сопереживать — безрассудной храбрости. Про таких зачастую говорят: «слабый человек, идеалист или святой». Нужно уметь избавляться от столь оскорбительного снисхождения. Пусть даже и заехав кулаком в глаз.
