Александр Александр - Волонтер: Нарушая приказы
Поутру князь Квятковский ускакал.
III
Жизнь меняется с удивительной скоростью. Бывший бизнесмен ставший в одночасье золотарем(15), потом таможенник, учитель царевича, солдат, комендант и наконец человек попавший в опалу (если так можно было назвать ссылку в этот край) теперь вынужден был стать искателем приключений. Авантюристом по принуждению. Об всех нововведения придется временно отказаться. Хорошо хоть задумки не угаснут (в том, что усовершенствования не закончатся клятвенно пообещал кузнец Афанасий). Юстас дал слово, что лично все проконтролирует, а заодно позаботится об Марте и детях.
Когда разговор в монастыре закончился, Андрей уговорил генерала, прежде чем тот отправится на Дон, переночевать у графа в доме. Тем более, что Марта была бы рада увидеть старого знакомого. Юрий сначала хотел отказаться, не представляя, как посмотрит в глаза женщины, муж которой вынужден отправиться неизвестно куда, да к тому же на неопределенное время, но все же под уговорами сдался. Впрочем опасения его оказались напрасными. Графиня с решением монарха согласилась. Марта посчитала, что в случае отказа в неизвестно во что превратятся взаимоотношения с Петром, и не будет ли уже путешествие (только уже всей семьей) куда-нибудь на Восток, ну, хотя бы в Сибирь.
Граф же с князем весь вечер просидели за чаркой вина. Попробовали жареную дичь, кузнец ее к Золотареву сразу же с причала принес. Отдал кухарке, ну, а уж та так приготовила, что оба собутыльника остались довольны трапезой. Уже потом Андрей предложил подняться на шаре в ночное небо. Юрий икнул и согласился.
Утром у обоих болела голова, но хороший рассол первым привел в порядок Квятковского. После обеда тот поблагодарил графа с графиней за гостеприимство, заскочил попрощаться в монастырь и ускакал сначала в Ярославль, затем в Москву, а уж оттуда на Дон.
Проводив князя, Андрей закрылся в своей комнате и не выходил из нее целый день. Марта даже забеспокоилась. Появился тот только утром. Приказал, чтобы Лемме сбегал в деревеньку за кузнецом. Пока тот не пришел отобедал и стал собирать вещи, что пригодятся в предстоящем походе. Проверил оружие, вздохнул.
Пришел Лемме и сообщил, что прибыл кузнец Афанасий.
-Зови! – произнес Андрей.
Вдвоем они просидел с часок. Золотарев рассказал тому, что знал об охотничьем оружии. Даже нарисовал пулю, что использовалась. Упомянул об ружье, что заряжалось с казенной части. Кузнец слушал и кивал. То, что говорил граф его заинтересовало. У него и у самого возникало желание изменить конструкцию. Уж больно много времени уходило на перезарядку.
Когда кузнец уже собирался уходить, он вдруг остановился в дверях вытащил из сумы, на которую Андрей внимание сперва не обратил странной конструкции пистоль.
-«Рука смерти"(16), – проговорил Афанасий, протягивая его графу, – авось пригодится.
Андрей взял пистоль и минуты две разглядывал. Действительно рука, правда беспалая. Стволов не пять, а четыре, но и те в какой-то степени расположены веером. Ударно-кремневый замок у него один.
-Стреляешь одновременно из четырех стволов, – пояснил кузнец. – Пули летят веером и поражают несколько противников.
Андрей в этом нисколечко не сомневался. Единственным условием было то, что и нападали бы атакующие веерным способом, причем находились они друг от друга на одинаковом расстоянии. Вещичка, как заметил он для себя, стоящая, но иногда бесполезная. А когда тет-а-тет так и не экономная. Но все равно за столь ценный подарок Афанасия поблагодарил.
Кузнец ушел, а граф продолжил собираться. Затем прежде, чем покинуть ставшую уже родной деревеньку, заглянул попрощаться к настоятелю. Батюшка его благословил, так как посчитал, что дело порученное Петром (в подробности вводить Андрей не стал) не может быть противно богу.
-Государь наш ставленник господа на земле, – произнес он, – и все, что совершает тот с разрешения и с воли его.
Золотарев надеялся, что монах ему даст что-нибудь в дорогу, ну, скажем вещичку полезную или грамотку, позволявшую бы путешественнику без проблем переночевать в попадающихся на пути монастырях, но тот этого делать не стал. Лишь позволил руку свою поцеловать эстонцу на прощание.
Заглянул Андрей, покинув монастырь, к старосте. Сделал на удивление вовремя. У того за столом сидел старичок и о чем-то беседовал.
-Вот граф знакомься, – проговорил староста, – местный мастер. Я тебе о нем говорил. Это он мастерит гусли и возит их на продажу. Ты вовремя зашел, а то мы уже к тебе решили пойти.
-Боюсь изготовление балалайки придется отложить, – вздохнул Золотарев.
-А, что так? – поинтересовался старичок.
-Так уезжаю я из этих мест. Причем на долго по делам государевым.
Староста понимающе закивал. Выдвинул из-под стола табуретку и произнес:
-Присаживайся. В ногах правды нет. А поговорить все равно стоит. Ты уже воду так замутил, что от объяснений тебе не уйти.
Пришлось Андрею сесть. Староста тут же кружку подвинул. Граф думал пиво, но когда сделал глоток понял – квас.
-Вот что я скажу, граф, – продолжал между тем староста. – Ты вот картинку нарисуй, по которой мастер инструмент сможет сделать. А далее мы уж как-нибудь сами разберемся что к чему.
То, что разберутся Золотарев не сомневался. Попытался отыскать в карманах хоть какой-нибудь листок бумаги. Не нашел. Махнул в отчаяний рукой. Подошел к печи.
Среди золы сыскал уголек и начал рисовать на побеленной стенке.
-Э ты что… – начал было рассерженный староста, но старик остановил его.
-Пусть рисует, – прошептал он.
Нарисовал в общих чертах. Зачем объяснил что к чему. Признался, что не знает из каких сортов древесины лучше всего делать, но старик сказал:
-Это уже моя забота.
Объяснил про три струны.
-Ладно попробую. Когда вернешься из странствий поглядишь, что получится.
Еще немного выпили и закусили. Мастер поинтересовался, как играть на диковине. Когда узнал поразился простате. Затем Андрей вернулся в свой дом. Вечером, обняв супругу и поцеловав детишек выехал из деревни.
Как давно, я здесь не был? – прошептал Золотарев разглядывая древние стены старого города.
До Таллинна или как его сейчас именовали Ревеля рукой подать. Пока это еще шведские земли, но им такими быть оставалось уже не долго. Скоро сюда придут русские. Андрей присел на поваленное ветром дерево и задумался. Что он помнил об истории своего родного города? Если задуматься не так уж и много. Когда был банкиром не очень то и задумывался об этом, может даже и зря? Стал перебирать в памяти, стараясь не упустить что-нибудь важное.
Считалось что на заре первого века в этих местах хозяйничали финно-угорские племена(17). Археологи обнаружили места стоянок их уже в черте современного города. Золотарев оглянулся и посмотрел туда, где в будущем (его будущем) будут высится высотные дома. Сейчас там был лес, густой темный и непроходимый. Потом, уже в одиннадцатом веке здесь на холме Тоомпеа возникли первые оборонительные постройки. Основали его, тут эстонец задумался, вроде русские. Вот и название не привычное для уха прибалта – Колывань. Долго те в этих краях не продержались уступили землю датчанам.
Датский город частенько переживал набеги эстов да немецкого «Ордена Меченосцев"(18), кои владели землями чуть южнее. Перешел после долгих атак к рыцарям, да не надолго. Датчане вернули себе, пока не продали его вместе Эстландскими землями магистру Тевтонского ордена(19), который уже в свою очередь уступил град ландмайстеру в Ливонии.
Затем была эпоха Ганзейского союза(20). Золотой век древнего Ревеля. Эпоха экономического подъема. Но все это рухнуло во времена Ливонской войны(21)
-Эх, – вздохнул Андрес, – лучше бы злодейка судьба меня в ту эпоху закинула.
Ну, а дальше, вплоть до сего момента город был в составе Швеции. Он конечно пережил новый подъем. Сейчас, как припомнил граф, здесь уже существовали первые мануфактуры. Появились учебные заведения, и жители в большинстве своем владели грамотой. О том, что существовала типография, Золотарев знал, его офис в будущем находился в нескольких метрах от нее.
Скоро правлению Швеции придет конец. Горд с окрестностями перейдет к русским. Но прежде, чем это случится…
Андрей побледнел, вспомнилась статья из местной газеты. В ней упоминалось, что в середине августа тысяча семьсот десятого года в городе вспыхнула чума. Через несколько дней к Ревелю подойдут русские и город падет.
-Сколько же тогда народу погибло? – пробормотал Андрей попытался вспомнить. Не получилось. – Неважно. В той истории город приходил в себя слишком долго. Если судьбе будет угодно, – прошептал Золотарев, – я не допущу этого.
В последних словах граф не был уверен. Что-то у него не получалось внедрить в этом мире те вещи о которых, он хоть что-то знал.
