Михаил Гуткин - Попадать, так с музыкой
— Сначала, товарищ…
— Товарищ Северова, — ответила я.
— Сначала, товарищ Северова, я должен проверить, как вы вообще стреляете. С какой дистанции начнем?
— Давайте по порядку, товарищ младший лейтенант. С двадцати пяти метров.
Я достала свой любимый «парабеллум» и стала к черте. По команде «огонь» быстро расстреляла всю обойму и подняла пистолет дулом вверх — все строго по инструкции. Инструктор подошел к мишени, поменял ее и вернулся к линии огня.
— Хорошо, теперь пятьдесят метров.
Я перешла на новый рубеж и повторила серию. Инструктор снова проверил мишень, опять поменял ее и предложил вернуться на двадцать пять метров. Там он взял у меня «парабеллум», дал вальтер в правую руку, и я снова отстреляла обойму.
— Теперь этим же вальтером, но левой рукой.
Я повторила серию. Инструктор принес пробитую мишень и показал мне:
— Левой рукой вы немного дергаете — видите разброс, а одна пуля вообще только зацепила черный круг. Эта рука у вас еще не поставлена, поэтому хотя результаты и неплохие, но для одновременной стрельбы двумя пистолетами не годится. Но все не так плохо. Сегодня и завтра поработаем поочередно, причем для левой — упор на кучность. А послезавтра перейдем к двум пистолетам.
После этого я еще раз, уже только на двадцать пять метров, отстреляла правой из вальтера, а перед стрельбой левой инструктор подошел ко мне с какой-то тряпкой:
— Так, внимание. Прицельтесь, но не стреляйте — держите руку.
Я прицелилась. Он взял тряпку и завязал мне глаза.
— Теперь огонь!
Закончив стрельбу, я нетерпеливо сорвала повязку. Инструктор принес мишень:
— Видите, с повязкой вы думали не столько о попадании, сколько о кучности. И вот результат — в силуэт не попали, зато все пули рядышком. Значит, не безнадежны. — Тут он хитро усмехнулся. — Перерыв десять минут.
После перерыва тренировка продолжилась с переменным успехом. Правой даже вслепую я попадала нормально. Левой с завязанными глазами научилась только цеплять силуэт. Но и то хорошо. Есть подвижки. Через полтора часа инструктор закончил занятия и взял вальтер, чтобы унести. Я вцепилась в пистолет:
— Товарищ генерал сказал, что он мой.
— Не знаю, не знаю. Я получил приказ только выдать его вам для тренировок, а не в личное пользование. И обязан вернуть на склад. Будет письменный приказ — выдам насовсем, а пока извините. Но так и быть, разрешаю вам его почистить.
Во дает! Издевается просто. Но ничего не поделать — младший лейтенант был абсолютно прав. Так что пока облом. Зря только губу раскатала. Ладно, еще раз поговорю с генералом. Никуда он не денется. А пока под придирчивым взглядом инструктора тщательно вычистила вальтер, потом точно так же мой «парабеллум». Видимо, все сделала правильно, так как удостоилась одобрительного кивка, после чего вальтер приветливо так мне улыбнулся.
Но раз нельзя зажать пистолет, то можно набирать информацию.
— Скажите, товарищ младший лейтенант, это вот стрельбище для всех или только для командиров?
— Это для командиров и для разведроты. Бойцы стреляют только из винтовок на полковых стрельбищах.
— На полковых? А это тогда какое?
— Это для тех, кто служит непосредственно при штабе. Здесь ведь только штаб, медсанбат, некоторые вспомогательные части и разведрота. А полки распределены по всей нашей зоне ответственности.
— А где еще тренируются разведчики?
— У них есть свои полигоны, но это вам лучше выяснять у майора Ипполитова. Он их тренирует и за них отвечает.
— Понятно. Спасибо за сегодняшнюю тренировку. Когда к вам можно будет прийти завтра?
— Давайте в это же время.
— Договорились. И заодно постараюсь принести бумагу от генерала.
— Желаю успеха, — усмехнулся младший лейтенант.
И я пошла к штабу.
Разговор, о котором мне стало известно несколько позже.
— Вызывали, товарищ генерал?
— Заходи, Аркадий, садись. Как тебе новая подопечная?
— Честно говоря, просто поражен. И откуда такие берутся?
— Откуда, откуда — от майора Григорьева. Так что, она действительно могла голыми руками скрутить трех бандитов?
— Без сомнения. У нее отличные природные данные и очень неплохая подготовка.
— Поясни.
— Когда мы сегодня с ней работали, я поймал себя на мысли, что, будь у меня такая гибкость и такая скорость движений, я бы не грамоты за призовые места привозил, а чемпионские кубки.
— Так что, она сильнее тебя в рукопашной?
— Нет, не сильнее, если иметь в виду официальные соревнования. Тут она мне не противник. Да и огрехи в исполнении некоторых бросков присутствуют. Я все-таки мастер спорта, а она работает на уровне первой категории. Вот года полтора ее потренировать, и на чемпионате РККА был бы еще один серьезный конкурент. Но это все про соревнования. А вот в реальном бою, в котором никаких правил и ограничений нет, я бы очень не хотел с ней встретиться. У нее необычная постановка ударов и, повторю, потрясающая резкость движений. А вообще, товарищ генерал, мне бы таких, как эта Анна Петровна, четыре-пять человек, и за ночь наша группа запросто могла бы ликвидировать вчистую целую роту.
— Не шутишь? Что-то уж слишком!
— Ни в коем разе. Снять часовых, зайти в казарму и в ножи или руками. Никто бы и не пикнул. У нее пока я выявил только один серьезный пробел. Боится крови до обморока. Я ее на Степе проверил.
— На каком еще Степе? Ты мне про него ничего не рассказывал.
— Виноват. Не успел. Просто на последнем чемпионате я немного побеседовал с рукопашниками из других частей — обменялись опытом. Так вот один из них рассказал, как они приучают разведчиков не бояться крови. Делают манекен и внутрь заправляют несколько грелок с кровью — свиной, коровьей и т. п. Можно даже красной краской заполнить. Ударил ножом, и на тебя брызжет кровь. Вот я такой манекен по возвращении и сделал. А называют ребята такие манекены Степой. Почему именно Степой — не в курсе. Да по мне и все равно. Степа — так Степа.
— Так вот почему у нее щека такая красная была.
— Да, ударила ножом и чуть не потеряла сознание — пришлось принимать срочные меры.
— Озадачил. Вижу, что хорошо бы ее к нам в разведку, да майор Григорьев не отдаст. И муж не отпустит. Ладно. Я тебя понял. Иди тренируйся и тренируй. Секретов от нее не держи, но и от нее требуй того же самого. Если есть у тебя на примете пара-тройка перспективных парней, то подключи и их. Возможно, что скоро нам всем придется применять эти знания на практике. И неизвестно, кто и с кем окажется в одном строю или в одном окопе.
— Что, товарищ генерал, все-таки будет?
— Очень не хотелось бы, но боюсь, что да. Иди, свободен.
Глава 21
На ужин генерал пригласил нас с Васей к себе домой. Собственно, проживал он прямо на территории дивизии — в отдельном небольшом домике. Его жена, Екатерина Михайловна, приготовила потрясающие котлеты, к которым прилагались картошка, квашеная капуста и соленые хрустящие огурчики. А потом чай с вкуснющим пирогом и моим любимым клубничным вареньем. После чая я решила, что пора настала.
— Федор Саввич, я думала, что вы пистолет мне на-со всем отдали, а инструктор его после стрельб сразу забрал. Сказал, что только по вашему письменному разрешению.
— Да, так и сказал? Молодец. Завтра объявлю ему благодарность. А бумагу напишу, как утром обещал.
— Только вы выпишите мне и разрешение на вальтер, а то товарищ майор разрешение на «парабеллум» выписал, а на второй пистолет уже не может.
— Вот в чем дело. Хорошо, выпишу. Но чувствую, что это не все твои просьбы.
— Не все. Еще хотелось бы, если можно, потренироваться вместе с бойцами из разведроты, а то я только стрелять умею и рукопашный бой знаю. Но этого ведь очень мало.
— Согласен. Того, что ты знаешь, действительно мало. Я сам хотел тебе это предложить. С Ипполитовым я такую возможность уже обговорил — он тоже за. Только с одним условием: не жалуйся, что тяжело — поблажек не будет.
— Спасибо. Надеюсь, что поблажки не потребуются.
— И еще, Аркадий обещал для тебя спецпрограмму подготовить, чтобы больше в обмороки не падала.
— Постараюсь не падать. Просто очень неожиданно все получилось.
— А в армии все неожиданно. Так, о делах закончили.
Я встала и пошла помогать Екатерине Михайловне убирать со стола и мыть посуду, а мужчины еще о чем-то вполголоса продолжали беседовать. Значит, это уже о других делах, в которые мне лезть не следует.
Утром вместо традиционного стакана парного молока я получила «подъем по команде» и общую разминку с разведчиками. Эта разминка, начавшись обычной зарядкой, быстро перетекла в серьезные упражнения, включавшие бег по пересеченной местности, преодоление препятствий с подвохами (то яма с водой после забора, то бревна, которые не увидишь, пока не запрыгнешь на стенку, то еще какая-нибудь пакость). И на десерт, как положено, бег по полосе с МЗП. Единственная поблажка, которую мне позволили, — бежать без нагрузки. Но Ипполитов предупредил, что это только на первый день. Честно сознаюсь, что лишь реакция и гимнастическое прошлое позволили пройти эту зарядку без травм. Но даже налегке я оказалась где-то в последней десятке. Правда, два бойца получили травмы и были отправлены в медсанбат.
