Анатолий Логинов - Социалистический реализм
Выбив трубку, он встал и прошелся мимо стола, продолжая держать ее в руке.
– Без теории нам смерть, – повторил он, словно пробуя слова на вкус.
24/06/2010 г. г. Батуми.
Александр Тучков, капитан ГБ
Александр вышел на улицу. Не потому ушел, что поздно. Больше хотелось побыть одному. Странная эта штука – перемещение во времени. Пришел незнакомый мужик, и пожалуйста: 'У тебя родится сын'. И непонятно, хорошо, что узнал или наоборот. Всё-таки существует некая прелесть в неопределенности ожидания. Когда, конечно, ожидаешь либо хорошего, либо очень хорошего. Надо зайти домой, а то выбираешься раз в неделю, всё некогда. Так недолго и до греха. Хотя здесь и не Сухумский НКВД, за свою жену Тучков был уверен, но это не повод заставлять ее ночевать в одиночестве.
Поднял взгляд к небу. Звёзды светили, словно прожекторы, и казалось, только протяни руку… Пахло цветущей липой и йодом. Как там было в песне: "Трава пахнет горечью"? Александр вытащил из кармана коробку папирос, потянулся было, но раздумал портить ночь дымом. Спрятал папиросы в карман, расправил гимнастёрку под ремнём и пошёл домой. На подходе к подворотне, над которой располагалась его квартира, почуял неладное. Вытащил из кобуры ТТ, и, держа пистолет в опущенной руке, просочился в подворотню.
– Товарищ капитан, – негромко сказали ему в два голоса, – осторожно, не упадите!
– Куда? – спросил он, узнав голоса соседских мальчишек. – И почему не спите?
– Мы здесь щель вырыли от бомбёжек, – тут же разъяснили невидимки ситуацию. А не спим потому, что дежурим.
– Черти полосатые, какие бомбёжки? Не будет войны, вы что же, выступление Молотова не слышали?
– Слышали, но щель отрыли ещё до выступления. А сейчас дежурим.
Александр улыбнулся. Ох, детки! Вечно вам героизма не хватает. Не раскрывая полученных инструкций, которые всё равно наутро станут известны всем, приказал:
– В семь тридцать быть у управления. Будете нужны. А щель – засыпьте.
Капитан усмехнулся, услышав, тут же начавшуюся возню и поднялся к себе. Потянул ручку, дверь послушно подалась навстречу. Английский замок, конечно, для красоты вделан. Сколько Александр не предупреждал, как не доказывал, жену не переупрямишь…
Очевидно, услышав шорох, а может и разговор с мальчишками, проснулась Артемида. Появилась на веранде в белой ночной рубашке до пят, похожая на приведение. Бросилась на шею, тесно прижалась.
– Я знала, чувствовала, что сегодня ты придёшь!
Александр старался не выражать чувств, не след сотруднику органов показывать своё слабое место. Даже перебарщивал немного, 'доброжелательные' соседки постоянно твердили Артемиде:
– Поматросит он тебя, и бросит, он – большой начальник, а ты?
Но сейчас, забыв обо всем, подхватил жену на руки, и закружил по комнате, стараясь не задеть печку…
А потом жена уснула, примостившись головой в ложбинке между плечом и ключицей, а он положил руку на едва угадывающийся животик и мысленно говорил с ещё неродившимся сыном…
г. Батуми, порт.
Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант ПВ НКВД
В порту те, кто решил остаться в СССР, 'кучковались' уже по интересам.
***
– Блин, у меня в фуре помидоры сгниют.
– Твой товар?
– Нет.
– Ну и забей! Здесь никто тебя за это не накажет. К тому же там столько всяких химических добавок, что здесь их жрать никто не будет. Ты о другом подумай, чем мы наших коней кормить будем? Моя 'Вольва' и 'камазовскую' соляру не принимала. А масла?
– Точно, помню, гнал я 'Туарег', позарился на дешевизну, взял сто пятьдесят литров у 'СуперМАЗа', так подзалетел не по-детски, форсунки менять пришлось, даже прочистить не получилось…
– С маслами фигня, заливаешь отработку в бочку, а на донышке – вода, где-то на четверть. Месяцок так постоит, и аккуратненько сливаешь, чтобы не замутить. Чище, чем с завода, проверено. Я даже крантик, чтобы со шлангом не заморачиваться, врезал.
– Чую станут тут наши лайбы, придётся на полуторки пересаживаться, а там переключение с двойным выжимом сцепления, синхронизаторов нет. Кто-нибудь помнит, как это делается?
– А ты почём знаешь?
– Так у меня дед на ЗИС-5 отъездил, а меня на первом 'Москвиче' вождению учил…
***
– Форсунки у тебя от парафина забились. Я тоже такую соляру бочками брал, а как морозец ударит, так парафин густеет, вот и сливай чистую. Так что жди зимы.
– Братан, вот сказал ты о зиме. Я разок на летнюю напоролся, а тут мороз. Разбавил керосином, и ништяк. Керосин то здесь есть?
– Керосин-то есть, да мощность упадёт.
– Да у меня и так выше крыши…
***
– Товарищи, – старик демонстративно смаковал почти забытое слово 'товарищи', – паромы ведь надо разгружать. А порт не приспособлен. Давайте мозговой штурм?
– Я смотрю, в порту плавучий кран стоит, может им?
– Долго. Да и железнодорожные вагоны может не поднять. Есть другие предложения?
– А если понтоны? Есть армейские понтоны, на них и рельсы проложить можно.
– Сейчас пойду, выясню.
– Сходи, отец, сходи. Хотя лично я думаю, что эту проблему и без тебя решили…
***
– И где мы жить то будем? Опять на 'тридцать восемь комнаток всего одна уборная'?
– Я себе всего год, как сруб поставил. За два месяца. В 'лимон' уложился, так на первом этаже потолки до трёх с полтиной поднял, у них тариф – сантиметр высоты в 'штуку' обходится, вот я и решил доплатить сто 'штук'. Ну и мансарду утеплил.
– И как?
– Тепло и уютно. Главное – экология. Слушайте, а может нам здесь срубы поставить? Мой-то в России, а в Грузии теплее намного!
– Сказал тоже – теплее! Про Грузинскую Сибирь слышал? Отапливаться чем собираешься?
– Котёл 'Дон', на газе.
– Ну и где сейчас возьмешь твой 'Дон'?
– Отопление не страшно, и 'буржуйку' поставить можно, а что с кондиционерами делать? Летом хоть в погребе живи…
– Слушай, а это – мысль. Берётся холодный воздух из погреба и направляется в помещение. Чем не 'ноу – хау'?
– Где ты здесь вентиляторы возьмёшь?
– Самотоком? Простая вытяжка, как в 'хрущёбе', тёплый воздух стремится вверх. Только канал из погреба в пол проведи.
– Ага, и дыши затхлостью.
– Это ты брось, довелось мне старые дома ремонтировать, подвалы сухие, только пыль удали.
– Так ты не дом охладишь, а подвал прогреешь!
– Кстати, отличная идея! Сделать первый этаж заглубленным. Полуземлянку. Как у славян в старые времена! Летом прохладней, зимой – теплее!
– Историк, блин! Да хрен с ней, с жарой! Лом костей не парит! Но идея с коттеджным поселком мне нравится. Как-то не накопил миллионов на Западе! Товарищ старший лейтенант!
Каха подошел к большой группе мужиков, откуда раздался возглас:
– Слушаю Вас, товарищи.
– Ну, ты старлей, совсем советским стал, – засмеялся Ладо. – Слушай, идея есть. Разрешат нам свою деревню отгрохать? Срубов наставим, жить будем, да? Пока лето – успеем. Если со стройматериалом помогут. А то ведь ни жилья, ни денег, да. А строить, какой грузин не умеет?
– Знаешь, не в моей компетенции вопрос. Но думаю, что и разрешат, и помогут. Надумали остаться?
– Я грузин, Каха. И мой дом в Грузии.
– Хорошие слова. Добро пожаловать домой, Ладо!
Где-то в Америке.
Клуб 'Темная комната'
Джордж в очередной раз старательно проверил, хорошо ли прислуга подготовила гостиную. Служа дворецким в этом доме уже много лет, он еще не помнил случая, чтобы подготовка к встрече велась в такой спешке. Конечно, 'кузенам' далеко в отношении соблюдения традиций до его соотечественников, британцев, но собиравшиеся здесь люди вполне могли претендовать на звание настоящих джентльменов и, надо думать, без особой причины не стали бы ломать сложившийся обычай. Он посмотрел на часы – еще час и эта гостиная превратится в темную комнату – закрытый элитный клуб. Маститые бизнесмены и известные политики, ученые и журналисты, собирались вместе в этой, в прямом смысле, темной комнате – и обсуждали самые различные вопросы, проблемы и пути их решения, определяя политику правительства и направления развития человеческого общества.
Джордж не знал имен и званий джентльменов, но едва ли не лучше их самих изучил все их привычки и прихоти. Вот тут обычно сидит джентльмен, предпочитающий виски, в этом кресле – гость, пьющий только коньяк… В углу на диванах собиралась молодая компания, которая вообще не употребляла спиртного, а только новомодные экологически чистые напитки, а в этом кресле под часами, очевидно, восседал какой-то почетный член клуба. Джордж привычным движением, старательно смахнул несуществующую пыль, как всегда залюбовавшись искуснейшей резьбой черных голов павианов, венчавших собой спинку старинного кресла. Все готово. Еще раз оглянувшись на часы, он зажег часть свечей в массивном бронзовом подсвечнике, стоявшем в центре стола, и задернул тяжелые бархатные шторы. Комната погрузилась в полумрак.
