Евгений Белогорский - На сопках Манчжурии
От этих слов девушка стала кумачовой, и она отвернула от Фултона горящее лицо.
— Ну, к чему подобная щепетильность, право слово не понимаю. Ваш жених по достоинству оценит ваше самопожертвование, да и не только он. У вас самой ещё нет детей, но наверняка есть младшие братья или сестры, которым очень хочется есть. Я знаю, о плодовитости немецких женщин. Почти каждая из них имеет не меньше трех детей, — Фултон раскрыл перед лицом девушки пухлый бумажник и вытащил банкноту в пять долларов. — Вот что, возьмите дядюшку Линкольна и прямо сейчас купите им вкусной еды, от которой у них не будет урчать в желудках. Устройте своим родным маленький праздник, и они будут помнить его всю свою жизнь.
И Фултон решительным жестом впихнул в безвольную девичью ладонь шершавую бумагу с изображением американского президента, а затем сжал её в кулак.
— Не беспокойтесь, она настоящая. Итак, до встречи. «Эксельсиор», 105 номер, семь вечера. Спросите мистера Фултона, и я гарантирую вам незабываемый прием, — мужчина вежливо приподнял шляпу, похлопал девушку по щеке и с довольным видом двинулся к двери.
Выбранная им девушка как нельзя лучше дополняла прелести высокой статной певицы из кабаре, которую Фултон снял прямо на улице перед посещением полиции. Прямая как стрела, шатенка заметно выделялась среди общего людского потока, бегущего по берлинской мостовой, и господин ловелас никак не мог пройти мимо неё.
Совершенно не обращая на идущего с ней пожилого мужчину, требовательным взмахом руки Фултон остановил пару и подозвал их к себе. Вначале он думал, что против знакомства будет протестовать спутник шатенки, но к его изумлению, несговорчивость проявила девушка, а седовласый энергично подталкивал красавицу к Фултону.
Как оказалось потом, он был антрепренером шатенки с лицом ангела и за свою расторопность получил от иностранного гостя Берлина хорошую гаванскую сигару. Сама девушка согласилась поработать в вечернее время за двадцать семь долларов плюс ужин, плюс немедленный задаток в три доллара. Когда стороны пришли к соглашению, шатенка деловито спрятала полученные деньги на груди и с достоинством продолжила путь, как ни в чем, ни бывало. Берлинка оказалась весьма прагматичным человеком.
Московский поезд прибыл на Лертский вокзал точно по расписанию, в 9:42. Также ровно в отведенные полчаса уложилась вся церемония встречи высокого гостя дорогими хозяевами, после чего кавалькада лимузинов устремилась к рейхсканцелярии. Там, на Вильгельмштрассе 77, в бывшем дворце князя Антона Радзивилла, прибывших гостей ожидал господин рейхсканцлер Вильгельм Маркс.
Несмотря на свою «пролетарскую» фамилию, господин канцлер был типичным представителем прусского парламентаризма. Не склонный к быстрым действиям, поборник поиска компромисса, Маркс, по мнению Эбберта, был именно той политической фигурой, которая могла нивелировать последствия прошлогодней инфляции. Новый рейхсканцлер всех внимательно слушал, со всеми соглашался, но не торопился действовать, чем сбивал волну напряженности, охватившую Германию.
Играя на соперничестве Англии и Франции, он добился, что Париж не только отказался от намерений аннексировать Рурскую область в счет погашения долгов по репарациям, но даже согласился на месячный мораторий их выплат. Заигрывая с Россией, соглашаясь на тайное сотрудничество рейхсвера и русской армии, Маркс ловко будил у Запада настороженность по поводу возможного поглощения азиатским медведем европейской золушки. И все это происходило на бурлящем фоне многочисленных внутренних проблем.
Так за пять минут до прибытия русской делегации, принесли сообщение из Мюнхена, в котором сообщалось, что Бавария отказывается признавать главенство законов германской республики над баварскими. Канцлер предчувствовал подобный ход со стороны баварских сепаратистов, во главе с Густавом фон Каром, за спиной которого проглядывались французы, не мытьем так катаньем забрать у Берлина Рур.
Логичным шагом, способным вразумить гордых баварцев, было введение чрезвычайного положения, но в данный момент это подрывало позиции Германии на переговорах. Маркс очень опасался, что узнай русский вице-президент о возникших проблемах, тон на переговорах будет иным, и немцам придется идти на дополнительные уступки. По полученным канцлером сведениям, черноусый горец был мастером по выжиманию молока из сыра и сока из уже выжатого лимона.
Поэтому, баварская проблема была отложена на потом, а все внимание было приковано к гостям. Господин канцлер, одетый во фрак, лично встретил их перед парадным входом рейхсканцелярии и проводил на второй этаж, в зал для переговоров.
Вопреки ожиданиям Маркса, Сталин не производил впечатления отъявленного хитреца. В меру сдержан и вежлив, он доброжелательно встретил речь канцлера и в ответном слове не допустил проявлений откровенного пренебрежения, коим часто грешили французы, англичане, американцы и даже голландцы. Русский вице-президент обращался к Марксу как равный к равному, но за каждую оказанную немецкой стороне услугу требовал равноценного ответа. При этом военная сторона сотрудничества отходила на второй план перед желанием русского гостя создать собственное промышленное производство немецкими руками.
Именно поэтому и была организованна поездка в Рурскую область, где русские манили голодных немецких специалистов сладкими пирогами эмиграции. Канцлер подозревал, что у господ вербовщиков уже имеются готовые списки, но ничего поделать с этим не мог. Сегодня черноусый кавалер заказывал музыку и танцевал немецкую девушку.
Когда документы были подписаны и договаривающиеся стороны подняли бокалы с шампанским, к высокому гостю подошел барон Бакст — главный церемониймейстер рейхсканцелярии.
— Как собираются дорогие гости завершить сегодняшний день? Какие достопримечательности нашего города они хотят увидеть? Осмелюсь взять на себя смелость и со всей ответственностью предложить вашему вниманию наше знаменитое «Аполло». Там сегодня будет весьма занимательная программа, — доверительным тоном обратился он к гостям.
— «Аполло»? Я слышал о нем много хороших отзывов. Думаю, нам стоит принять предложение наших хозяев, — поддержал предложение Бакста заместитель министра торговли Ямщиков и выразительно посмотрел на Сталина.
В ответ тот вежливо поднял бокал в сторону Бакста и неторопливо произнес: — Не имею ничего против посещения «Аполло» членами нашей делегации. Возможно, его действительно стоит посетить и увидеть своими глазами. Однако я бы очень хотел посетить университет имени великого Гумбольдта и осмотреть его знаменитый музей и коллекции. Надеюсь, это не доставит нашим хозяевам серьезных хлопот и затруднений?
Этот ответ для Бакста был подобен грому среди ясного неба и поверг его в шок.
— Музей Гумбольдта? Право не знаю, как и быть. Он только недавно открылся после ремонта и ещё не совсем готов для приема столь важного гостя как вы. Возможно, лучше будет посмотреть Александерплац, там тоже есть много интересного? — предложил Бакст, но черноусый был непреклонен.
— Для того чтобы прикоснуться к великому, не нужно облачаться в торжественный костюм. Я готов посетить университет Гумбольдта не как высокопоставленное лицо, а как простой посетитель, господин Бакст.
— Я охотно составлю вам компанию, господин Сталин. Тем более я неплохо знаю университетский музей и смогу быть вашим гидом — вмешался в разговор Маркс.
— Буду только рад этому, господин канцлер — ответил черноусый и легонько чокнулся краем своего бокала с бокалом Маркса. Казалось, что вопрос о культурной программе для российской делегации уже закрыт, но господин Бакст не собирался просто так сдаваться.
— Тяга нашего дорогого гостя к познанию, это прекрасно, но те же философы говорили о необходимости сочетания полезного и приятного. Осмотр музея Гумбольдта займет никак не более трех часов, и господин Сталин вполне успевает в «Аполло» к началу его зажигательной программы.
— Благодарю вас, господин Бакст за столь большое внимание к моему досугу, но при всем моем уважении к вам, я не смогу воспользоваться вашим предложением. Дело в том, что в восемь вечера я покидаю Берлин с тем, чтобы завтра уже быть в городе Эссен. За время моей поездки в Берлин, советник Кройзвик столь много рассказывал об индустриальном сердце Германии Руре, что я хочу незамедлительно начать свое знакомство с ним. Что касается «Аполло», то я надеюсь, что мой визит в Берлин не последний, и я ещё посещу это достойное заведение, — молвил Сталин, и Баксту стоило больших усилий сохранить на своем лице непринужденную улыбку.
— Как вам будет угодно, господин вице-президент. Как вам будет угодно, — сказал церемониймейстер с видом легкой досады, что не смог угодить высокому гостю.
