Андрей Величко - Дядя Жора
На посадку я заходил аккуратно, заранее снизившись и выпустив шасси. Перед самым аэродромом дернул за находящийся под сиденьем рычаг, и сдвижная часть фонаря кабины с лязгом отъехала назад — у прототипа такого не было, это мы придумали сами в порядке его улучшения. Вот до земли осталось метра полтора, самолет задрал нос, и всякое подобие обзора вперед исчезло. Я высунул голову и, свесив ее влево, смотрел вперед чуть сбоку капота, так было видно полосу хоть и не прямо под собой, но достаточно близко к этому. Очки тут же начало помаленьку забрызгивать масляной пылью, но самолет уже катился по бетону. Я подрулил к краю полосы и попытался вылезти из машины. Однако фиг вам — оказалось, что проклятый фонарь открылся не до конца! Голова пролезала, а вот насчет седалищной части у меня были определенные сомнения. Решив не рисковать и не давать повода для рассказов, как застрявшего канцлера тащили из самолета, я стал ждать, когда ко мне подбегут механики.
Минут через пять меня освободили, я сообщил, что все в порядке, список замечаний невелик и будет к вечеру, и потихоньку пошел к КДП. На душе было грустно.
В японскую войну я мог считать себя одним из лучших пилотов мира. В черногорскую — просто неплохим летчиком. Сейчас же меня можно назвать администратором, политиком, инженером, генералом — кем угодно, но только не пилотом, теперь это в прошлом. На таких, как эта, машинах я нормально летать уже не могу, а учиться банально некогда. Значит, ни на чем, что в пилотировании сложнее «Ишака», летать лучше и не пытаться. Увы и еще раз увы, вот такие дела…
Из ждавших окончания полета только Фишман правильно понял мое состояние.
— Да не расстраивайся ты, подумаешь, полет у тебя получился без должного блеска. Я вон на «Тузике» летаю хуже, чем ты на «Стриже», и что, думаешь, я тебе завидую? Хотя… действительно, когда ты меня сюда вез, что-то такое было. Но сходил в «Путаниум» — и как отрезало! Может, и ты сейчас слегка расслабишься? А то физиономия больно траурная. У меня машина с тонированными стеклами, что внутри, совершенно не видно, и ее появление там никакого интереса ни у кого не вызовет… Все лучше, чем переживать на пустом месте.
— Поди ты в зад со своими похабными предложениями, — посоветовал я Боре, — у меня моральный облик. И жена ревнивая, что тоже немаловажно. И вообще мне надо отчет о полете писать, а не соучаствовать в бытовом разложении своего генерального комиссара. К нему величество в гости приехало, а он по девкам намылился! Офигеть можно.
— Так я же только тебя проводить!
— Да, представляю себе картинку… Привез ты меня туда, значит, сдал персоналу, а потом сел на скамеечку ждать, пока меня там обслужат. Самому не смешно? Вон, кстати, тебя твоя Алечка ждет, и морда такая взволнованная, как будто это ты тут черт знает на чем летал.
Глава 16
С аэродрома я отправился в свою пристройку, писать про обнаруженные в полете недостатки машины. Не так уж их было и много — фонарь, раз уж имеет рычаг принудительного открывания, под действием этого рычага по идее должен открываться, а не застревать в промежуточном положении. Опять же не помешает разобраться, за что может цепляться каблук при одновременной подаче ручки и педалей. Сектор газа лучше перенести сантиметров на десять вперед. И обратить внимание на то, что в конце полета хоть и совсем немного, но фонарь забрызгивается маслом.
Пока я занимался маранием бумаги, с прогулки вернулся Фишман в сопровождении Алисы с детьми — она остановилась в бывшей Гошиной резиденции, а ныне георгиевском дворце главнокомандующего ИВВФ. И через некоторое время ко мне подошел управляющий моим здешним домовладением и сообщил, что ее величество спрашивает, когда ей можно будет посетить господина канцлера.
— Да прямо сейчас пусть и посещает, — отложил я бумаги.
Минут через десять вдовствующая императрица была у меня в кабинете.
— Георгий Андреевич, я очень беспокоюсь, — поделилась она со мной.
— Так расскажите, о чем именно, и начнем беспокоиться вместе.
— Я про вашего зверя… Он такой огромный, у него такие когти и зубы, а уж как он бросился на этого несчастного! Загрыз бы, если бы ваш управляющий не вмешался. Мне просто страшно за Алешу…
Вопрос «какой еще к этакой бабушке зверь?!» явно не соответствовал образу мудрого и всезнающего канцлера, так что я произнес его только мысленно, а вслух попросил гостью подождать минут пять. И пошел к управляющему, потому как раз он вмешался, то, наверное, сможет рассказать мне, во что именно.
— Зверь? — удивился вопросу домоуправ, — так это же ваш Рыжик! Только что тут пробегал, небось опять на кухню. Рыжик! Рыжик, зараза мохнатая, хватит жрать, иди сюда, хозяин тебя зовет! Рыжик! Вот ведь скотина ненасытная… Сейчас придет, он же не собака, чтобы сломя голову на первый зов бросаться, да вот, смотрите.
По лестнице навстречу нам важно поднималось нечто, имеющее определенное сходство с котом. Довольно-таки сильное сходство, за исключением размеров — тварь была высотой примерно мне по колено.
Да уж, вымахал котеночек…
Тем временем Рыжик явно узнал меня, но подошел солидно, без щенячьей торопливости, потерся об ногу и негромким мявом сообщил, что хочет на руки. Я поднял животное — ох и ни фига себе! Да что же в нем, двадцать кило?
— Пятнадцать с половиной две недели назад было, — пояснил управляющий, — а сейчас, наверное, больше пуда. Это он еще сожрал не очень много… Но расти вроде перестал.
Рыжик повозился, удобнее устраиваясь на руках, и заурчал.
— И как он тут у вас, говорят, на людей бросается?
— Да вы что, тихий такой котик и ласковый! Нинка, дура, недавно ему на хвост наступила, так он ее даже не укусил. Так, рыкнул маленько для острастки, и все. Правда, собак не любит… Особенно если дворняга, да еще светлой окраски, может ненароком и погрызть, если сразу не оттащить. Или, как вы босяков называли, я, извините, запямятовал?
— Бомжами.
— Вот-вот! Тоже на дух не переносит, а уж коли тот пьяный, так и вообще. Вчера такой непонятно как недалеко от дворца оказался, так Рыжик его в мусорный бак загнал! Я котика еле уговорил домой идти, пришлось пообещать дополнительную миску сметаны.
Понятно, подумал я, кто обижал Рыжика на помойке в Сергиевом Посаде сто лет вперед. Но один вопрос, однако, подлежал немедленному выяснению.
— То есть, если я правильно вас понял, у мусорных баков рядом с задними воротами дворцовой территории вчера ошивался бомж?
— Да что же вы такое говорите, Георгий Андреевич, кто бы его туда пустил? Он был у тех, что на углу Самолетного и Химической.
— Так ведь это метров триста отсюда!
— Очень уж он орал громко, — пояснил управдом, — а я уже беспокоиться начинал, что Рыжик к обеду не идет, вот и сбегал на шум. Там как раз ее величество с детьми на машине проезжать изволили, из монастыря возвращаясь. И зря, скажу я вам, она за Алешу опасается, Рыжик — животина с понятием, ребенка даже не царапнет. Мой обормот вообще за хвост его додумался таскать, так котик просто вывернулся и ушел.
Вернувшись в кабинет, я попытался убедить Алису в безобидности Рыжика, но, кажется, не преуспел. У меня вообще сложилось впечатление, что она приходила за чем-то другим, но так и не решилась об этом сказать. Ладно, сама не решилась — спрошу Танечку, на что и почему. А пока следовало зайти к начальнику охраны, прояснить насчет бомжа. В принципе триста метров от дворца — это открытая зона, теоретически там может гулять кто угодно. Но теория теорией, а часто ли встречаются бомжи в радиусе тех же трехсот метров от Кремля в двадцать первом веке?
Выяснилось, что визитер задержан, и не один, там их было три штуки. И собаки, кстати, тоже сбежались к тому перекрестку, потому как вчера со стороны химзавода пахло чем-то очень вкусным. Так что скорее всего это просто бродяги, пришедшие на запах, но на всякий случай с ними побеседуют люди из шестерки, как дойдет очередь.
На этом суть происшествия для меня окончательно прояснилась — все правильно, вчера должны были состояться испытания «изделия МВ-1», но мне было не до них, я, как вы помните, занимался рулежкой и подпрыгиваниями на «Стриже». А теперь, пожалуй, можно и на это новшество посмотреть, так что я позвонил на химзавод, узнал, что сегодня они продолжают испытания, и сообщил ординарцу, что через полчаса мы туда едем.
Изделие представляло собой мотовонялку на базе «Чайки». Представьте себе картину — сидят китайцы в окружении. Неделю сидят, две… Питаются в основном травой, так как мышей там мало, их и командному составу не хватит. Сначала у меня родилась мысль просто подтаскивать полевые кухни поближе и с наветренной стороны, но потом я задумался. Полевая кухня — она малоподвижная, при смене ветра просто не успеет переехать куда надо. Потом из-за этих передвижений могут возникнуть трудности с кормежкой своего личного состава, и самое главное — вдруг голодные китайцы, нанюхавшись обеденных ароматов, побегут не сдаваться, а в атаку, отбивать кухню?
