Михаил Ланцов - Россия Молодая. Том 1
— Ведь это казне встанет в копеечку, — покачал головой Голицын.
— Поначалу — да. Но деньги у меня есть.
— Эко ты размахнулся… — тихо произнесла Софья, рассматривая карту Дальнего Востока. — А не боишься, что я там свое царство создам?
— Нет. Не боюсь, — с хитрым прищуром ответил брат, твердо глядя ей в глаза. Да с такой интонацией, что поди разбери, чего конкретно он не боится. Василий же, не удержался и хмыкнул. Он почему‑то подумал о том, что этот странный человек продолжает с ними играть, полностью контролируя ситуацию. Как сытый кот с малыми, измученными мышатами.
Глава 9
Генерал задумчиво разглядывал слегка потрепанный долгим обстрелом земляной ров перед старой каменной крепостью. Уже не первый месяц ломовая артиллерия пытается разгрызть этот орешек, но ничего толком не получается. Очень уж слабое действие оказывают ядра на земляные укрепления. Каждое попадание — что слону дробина.
— Гриша, к нам гости, — заявил его друг Иван с весьма довольным выражением лица.
— Опять татары? Им не надоело? Сколько мы их тут положили картечью?
— Много Гриша, много, — согласился друг. — Но не татары. Там войска идут. С севера. Вроде бы наши.
— Вроде бы?
— Далеко еще.
— Ладно, пойдем посмотрим.
Уже немолодой Григорий Косагов взгромоздился на коня и выехал с полком рейтаров навстречу подходящим войскам. По–хорошему нужно было бы подождать, но никого кроме московских войск там идти не могло. Поэтому он и рискнул размяться.
Первыми он встретил небольшой отряд в десять человек, одетых в характерную темно–лазоревую форму, что носили все войска, подчиненные лично Петру Алексеевичу. Причем, с отставанием в километр шел еще один такой же отряд. И только после него на некотором отдалении выползала голова походной колонны. Причем солдатики двигались не пешком и не верхом, а на хорошо узнаваемых повозках, что Государь применял для роты сопровождения. Только в этот раз, пехотные транспортеры, как их официально называли, шли попарно длинной вереницей вперемежку с прочими. Григорий никогда не видел, чтобы их было столь много. А справа и слева от них, на удалении более чем в шестьсот шагов двигались небольшие отряды конных егерей, по всей видимости, охраняющие пехоту на марше так же, как и два головных.
— Сержант Светлов, — козырнул старший отделения, подъехав с встречающим. — Командир головного дозора.
— Генерал Косагов, — благожелательно кивнул Григорий, отмечая выправку и плавность движения сержанта. — Что за войска?
— Преображенский полк, господин генерал, с частями усиления. Конные егеря и артиллеристы. Идем с большим обозом и новой артиллерией.
— Прекрасно! Кто старший?
— Генерал Патрик Гордон.
— О! Старый пенек снова в деле? Замечательно!
— Господин генерал, я не смею задерживаться. Мне нужно выполнять приказ и двигаться дальше.
— Добре, — с удовольствием кивнул Косагов, отпуская сержанта и его людей.
Спустя пятнадцать минут, там же— Ну, дружище, удивил. Удивил, — с улыбкой Григорий направился навстречу Патрику.
— Рад тебя видеть в добром здравии! Как у вас тут дела? Надеюсь никакого мора не случилось?
— Бог миловал. Строго соблюдаю распоряжения Петра Алексеевича и в целом положение очень хорошее. Заболевшие, конечно, есть. Но не сравнить с обычным количеством. Так что, почитай, что и нету.
— Превосходно!
— Слушай, понимаю, что лезу не в свое дело, но скажи, чем там все закончилось?
— Ты про Софью и Василия?
— Слышал, что Ваську арестовали, а дальше — тишина. Софью вроде бы судили, но ничего толком узнать не удалось.
— О! Ты многое пропустил. Об этом деле вся Москва судачит до сих пор. Да и, по всей видимости, не только Москва — вряд ли послы не сообщили в свои столицы.
— Патрик, не томи.
— Петр Алексеевич дважды нас удивил. Первый раз, когда мы все думали о том, что он сестрице голову снимет за проказы ее. Там ведь столько всего накопилось — не перечесть. Даже иезуитов хотела нанять, чтобы его отравили. В общем — злодейка еще та. Но он придумал ей такое изощренное наказание — мы все смогли лишь только подивиться.
— Что же он такое удумал? Что может быть хуже смерти?
— Наверное помнишь, что Софья рвалась царствовать. Просто грезила. А простой люд за скот говорящий почитала, как и труд простой. Вот Петр Алексеевич и лишил ее всего, постриг в монашки и отправил добывать руду киркой на далекий северный остров до скончания ее дней. Ох и взвилась она. Выла нечеловеческим голосом. Бежать пыталась и не раз. На караул бросалась в надежде, что ее убьют.
— Да уж. Обломал он ее. Поди караул руки распускал, чтобы такую буйную упокоить?
— И не раз. Били ее, конечно, аккуратно, но били. Государь ведь поставил туда людей, семьи которых семь лет назад потеряли кого во время бунта стрельцов и имели зуб на нее. Как ты понимаешь, обращались они с ней хуже, чем с бродяжкой.
— Неужто и насильничали?
— Слухи ходят, но не думаю. Всему есть пределы. Одно дело покуражиться, да пинка доброго отвесить. И совсем другое дело силой взять женщину царских кровей, пусть и наказанную сурово. Ох и сомневаюсь, что после такого ты вместе с ней на тот северный островок не отправишься. Раз она тебе так понравилась.
— Сурово.
— А чего ты хотел? — Удивился Патрик. — Они вели себя как умалишенные. Дел наворотили — не пересказать. Вон, Василий не стал запираться и во всем повинился. Так Федор Юрьевич свыше тысячи человек привлек к царскому суду.
— Многих казнили?
— Ни одного. Всех приговоренных к казни Петр Алексеевич на Новую Землю сослал, грехи с киркой в руке замаливать. Он вообще не стремится кровь пускать.
— Да что он к тому острову привязался?
— Там, как оказалось, есть свинцовые руды. Погода — дрянь. Жрать нечего. А разрабатывать их кто‑то должен. Вот и договорился с патриархом там две пустоши поставить монашеские и вести добычу осужденными.
— Остров и стал вторым удивлением?
— Нет. Что ты, — махнул рукой Патрик. — Подождав пока Софья и Василий доедут до Архангельского монастыря и свыкнутся со своей судьбой, пережив массу «приятных» эмоций, он вернул их обратно и предложил искупить вину. Дескать, задумал он основать колонию в далеких землях и предложил им ее возглавить.
— Что?! — Вытаращил глаза Григорий.
— Вот так и отреагировала вся Москва. Бояре так и вообще ходят с тяжкими думами. Он их ведь не только вернул, но и обвенчал. Хотя, конечно, княжеского достоинства не восстановил.
— Опасно такое делать. Разве Петр Алексеевич не боится, что сестра его снова начнет глупости чудить?
— Чего ему боятся? — Улыбнулся Патрик. — Главным назначил он Василия. Софья при нем только как супруга. Понятно, конечно, кто там всем заправлять станет. Но то не суть. Ведь детей и жену Василия Государь вернул из ссылки, вернул княжье достоинство и посадил в Москве. Но земли оставил в казне. Вместо них — положил твердую пенсию. То есть, Вася теперь у него на крючке сидит. Он ведь в детишках души не чает. А Софья… хм… уж не знаю, о чем они там говорили, да только последние пару недель, они немало времени проводили вместе.
— Вот те раз…
— И не говори. Причем общались много и с интересом. По всей видимости — помирились. Сломил он ее гордыню и заставил преклониться перед ним.
— Чудеса… Как же он смог ее приручить?
— И не спрашивай — не знаю. Пробовал с Васькой поговорить, но тот лишь улыбается.
— А Москва что? Нормально отреагировала?
— Конечно. Чего ей бузить? Самые дурные головы тут сидят. А там все схвачено — никто и не пикнул.
— Инвалидная команда?
— Она самая. Сама всех урезонила. Он ведь ее взял на довольствие. Впрочем, особого шума нет еще и из‑за того, что в конечном итоге он Софье с Василием на свадьбу титул пожаловал и право вести переговоры в тех далеких краях от лица России и в ее интересах. Государь, конечно, не хотел, но все равно пришлось. Ведь наказание наказанием, а дела нужно делать. Сам подумай — кто из иностранных правителей с простым говорить станет? Хотя, после обращения «Государыня» слышать «княжна» Софье, наверное, тяжело. Но она не ропщет.
— Чудны дела твои, Господи, — произнес Григорий и перекрестился. — А ведь не только новости неожиданные, но и вы. Мы ждали обычный обоз с огневым припасом, харчами и теплой одеждой.
— Петр Алексеевич не думал, что пушки получиться отлить в этом году, но, с Божьей помощью, получилось. Вот и решили облегчить ваше дело. А то, поди, утомились на одном месте топтаться?
— Есть такое, — махнул рукой Косагов. — Не осада, а стояние по соседству. Батареи на реке поставили, но толку мало. Галеры забирают к другому берегу и обстрел становится совершенно бестолковым. С двух с половины сотен шагов попасть по небольшим и довольно ходким кораблям непросто. А если и попадаем, то что одно ядро сделать может? Даже десяток.
