Алексей Махров - Период полураспада. В ядерном аду
Из гостевого дома выскочил Владик. Невзирая на царившую в городе тревогу, в руках он вместо автомата держал давешнюю толстую книжку. Увидев приятеля, наскоро замотанного в окровавленные тряпки и с целой кучей оружия у ног, Владик замер на крыльце, растерянно хлопая глазами. Пашке пришлось на него прикрикнуть, чтобы тот помог перенести в дом трофеи.
– Ты… ранен? – зачем-то спросил Владик. И Пашка чуть не расхохотался от нелепости этого вопроса.
– Нет, блин, колючками поцарапался! – едва сдерживаясь от смеха, ответил Пашка. – У тебя бинты есть?
– Я сейчас аптечку принесу! – обрадовал Владик и рванулся наружу, но притормозил в дверях. – Ой, а аптечка-то в машине деда, а машина в мастерской!
Скорострел все-таки не выдержал и заржал в голос, давая выход накопившемуся нервному напряжению. Владик, топчась на пороге, смотрел на приятеля с удивлением и укоризной. Мол, он ведь хотел как лучше…
– Тогда поднимись наверх и пошарь в рюкзаке дяди Толи! – посоветовал Паша, отсмеявшись. Его вдруг повело, и он почти упал на стоящий у стены топчан Моряка. – Там должна быть такая маленькая коробочка с крестиком на крышке.
Владик понятливо кивнул и буквально взлетел вверх по лестнице. Со второго этажа донеслись непонятные звуки, словно там двигали мебель. Пашка некоторое время прислушивался, а потом «поплыл». И уже не видел, как в дом буквально ворвались Моряк с Нахамсоном. Его бережно раздели, промыли раны, присыпали стрептоцидом, перевязали и уложили под одеяло. Очнулся он только тогда, когда Анатолий Абрамович попытался влить в него стакан самогона в качестве противошокового средства.
– Сема, дядя Толя, я… – начал было Паша, но Моряк жестом прервал его:
– Молчи уже, Аника-воин! У тебя шок, ты языком еле ворочаешь. А мы уже все знаем – «сарафанка» передала. – Сема придвинул к топчану табурет и устало присел. – Устроил тут локальный конфликт в одном отдельно взятом сарайчике! Теперь все наши планы побоку. Бритва рано или поздно узнает, кто трахал его жену, и придет за тобой.
– Если только Вратарь раньше не вмешается! – пробурчал Пашка. – Он за Танюшку обиделся. Сказал, что поедет собирать народ.
– Вот как? – Моряк переглянулся с Нахамсоном. – Тогда и нам надо выступать! Владик, бери ствол и беги в тот кабак, где мы давеча с одноглазым толковали. Найдешь его, скажи, чтобы начинал немедленно, не тянул до завтра.
Владик кивнул, подхватил свой автомат и выскочил на улицу.
– Сейчас отморозки атакуют дворец Бритвы, а мы тем временем… – Моряк задумчиво почесал бороду и посмотрел на Пашку. – А мы тем временем сделаем ноги – менять власть в этом чертовом княжестве в мои планы не входит. Пусть Вратарь сам с этим разбирается. Абрамыч, начинай грузиться!
Дядя Толя встал и, кряхтя, полез на второй этаж собирать вещи. Моряк, быстро упаковав свой и Владиков рюкзаки, вышел из дома и прислушался. Где-то в городе разгорался бой.
– На южной окраине стреляют! – уверенно определил направление Моряк. – Там казармы несемейных гвардейцев. Вот, а теперь на главной площади перестрелка слышна! Похоже, что передел уже начался… Странно, я думал, что у княжества Бритвы больше запас прочности. То всех все устраивало, а то вдруг как с цепи сорвались…
Пашка попытался встать, и, к его удивлению, у него это получилось. В голове еще немного шумело, раны болели, но в целом он чувствовал себя намного бодрее, чем полчаса назад. Сев на кровати, Скорострел свесил ноги и стал ждать, когда предметы перед глазами перестанут двоиться.
Моряк мельком глянул на Пашкины перемещения, но ничего не сказал. Чай, не маленький, сам знает, что делать. Нахамсон спустился вниз, таща свой гигантский рюкзак и тощий Пашкин мешок. Закинув вещи в машину, дядя Толя присел за стол и принялся что-то писать на клочке бумаги. А Сема все так же стоял у открытой двери, ожидая внука.
Прошло полчаса. Стрельба в городе усилилась, возникло еще два очага боестолкновений. В нескольких местах к небу поднялись столбы дыма. Подумав, Моряк достал из-под топчана свой «дегтярь» и встал за косяком двери, продолжая наблюдать за улицей и прислушиваясь к выстрелам.
Наконец прибежал запыхавшийся Владик.
– Все в порядке, они скоро выступят! – еще с улицы закричал он.
Моряк только поморщился от такого нарушения конспирации, но не стал пенять внуку.
– Занятно! Наши отморозки еще только готовятся выступить, а на главной площади уже почти час идет бой! – поднял голову от стола дядя Толя. – Что там происходит, интересно?
– Так это… народ в кабаке сказал, что Бритва вернулся во дворец в бешенстве. И с ходу пристрелил пару дружинников. Вот они между собой и сцепились! – отдышавшись, поделился свежей сплетней Владик. – Вроде как любовников жены наказал, а их там не один и не два!
– Ага, мадам говорила, что в садовый домик ее дружинники сопровождают! – подтвердил Пашка. – Наверняка они ее не только охраняли!
– Все зло от баб! Запомните, ребята! – наставительно сказал Моряк. – Поскольку все в сборе, предлагаю садиться в машины и ехать. Паша, ты как?
– Почти как огурец! – криво усмехнулся Паша, медленно, придерживаясь за стенку, вставая на ноги. – Мне бы одеться!
– Я тебе сейчас чистое подыщу! – сказал Нахамсон и полез в Пашкин рюкзак. – Вроде бы у тебя запасные штаны с рубахами были…
– Переодеться в чистое – звучит крайне двусмысленно! – хмыкнул Моряк. – Впрочем… кто его знает… Давайте в темпе вальса, а то сейчас общая свалка начнется, и нас какая-нибудь сволочь свинцом угостит. Из-за машин или просто так… Тут весь город – сплошные отморозки.
Владик помог Паше надеть чистую одежду и сам намотал ему портянки. Правый сапог оказался покрыт запекшейся кровью, и Владик торопливо вытер его об матрас. Дядя Толя скривился от такого кощунства, но сразу отмяк – им ведь здесь больше не жить. Может так статься, что и от города к утру одни головешки останутся. Недавний пример Мухосранска это подтверждал.
– Ну, готовы? – нетерпеливо спросил Моряк, притопывая на месте.
– Готовы! – доложил одетый и обутый Паша. – Пулемет жаль!
– Какой пулемет? Те дрова, что у вас в кузове стояли? – усмехнулся Моряк. – Сбагрил, и хрен с ним!
– Оружейник сказал, что сможет починить! – не согласился Паша. – Эх… да ладно, не было счастья… Поехали!
Но не успели они сесть в машины, как прямо перед ними тормознул громадный бронированный «КамАЗ» с двумя ручными пулеметами на турелях. Из задней дверцы выскочил высокий плотный паренек лет двадцати пяти с огромным фиолетовым синяком под глазом. «Калаш» он держал в руках, но пока что с опущенным к земле стволом.
– Я от Вратаря! – прокричал парень, пытаясь переорать три работающих разом двигателя. – Он вас ждет на площади! Я провожу!
Краем глаза Пашка увидел, что рот Моряка открывается и закрывается в невиданно высоком темпе. И можно быть уверенным, что льющийся сейчас через него отборный мат предназначается именно Скорострелу, провозившемуся с одеванием лишнюю минуту. Делать было нечего – пришлось пристраиваться за «КамАЗом» и ехать на площадь. При этом задний пулеметчик грузовика всю дорогу держал их на прицеле.
Но на саму площадь они выезжать не стали – остановились в ближайшем переулке. Затем парень с фингалом проводил их до командного пункта бунтовщиков, находящегося в одном из казино. В главном зале разместились три десятка бредунов, укрывшихся за поставленными набок большими игровыми столами. Эти импровизированные баррикады располагались у дальней стены, точно напротив выходящих на площадь окон. Еще человек пять сидели в простенках, периодически осторожно выглядывая наружу при помощи зеркал.
– Снайперы бьют! – объяснил такие меры безопасности провожатый. – Завалили уже трех человек.
– Где Вратарь? – уточнил Моряк.
– Не знаю. Был здесь, – пожал плечами бредун. – Стойте тут, я пойду поищу.
И мужик с фингалом, пригибаясь, метнулся куда-то во внутренние помещения. А Моряк, жестом попросив у ближайшего наблюдателя зеркало, выглянул на площадь.
Перед дворцом было пустынно. Кучки бездельников возле дверей многочисленных развлекательных заведений словно ветром сдуло. У самого крыльца стоял на простреленных колесах щегольский «Тигр» с «Кордом» на турели, тот самый, на котором сбежал из бани Бритва. Броневик красовался свежими пробоинами в бортах, проделанными крупнокалиберным пулеметом. На водительском месте был виден обезглавленный труп. И судя по брызгам крови в десантном отсеке – труп в «Тигре» был не один.
– Моя работа! – раздался сзади знакомый голос.
Пашка оглянулся и увидел тихо подъехавшего в своем инвалидном кресле Пичугина. Великан довольно улыбался.
– Что? – не понял Пашка.
– Я говорю, «Тигр» перед дворцом – моя работа! – похвастался Пичугин. – Твой крупняк испытал!
– И как? – заинтересовался Паша.
– Как видишь – отлично работает! – усмехнулся Великан.
