Валерий Большаков - Позывной: «Колорад». Наш человек Василий Сталин
Готов.
Увернувшись от дымчатых шнуров трасс, ответил, словно на дуэли.
Немецкий пилот промахнулся.
А вот он попал.
– Есть! – крикнул Орехов. – Три и три! Шесть – ноль в твою пользу, командир!
– Сзади, Володя!
Ждать, пока ведомый среагирует, Быков не стал – перечеркнул кабину «фоки» трассой.
Самолет противника стал валиться на крыло, пока не вошел в штопор.
– Аллес капут!
– Семь – ноль!
Немцы дрогнули, бешеная карусель, где крутились краснозвездные истребители, мешаясь с теми, что были заклеймены крестами, стала растягиваться, «Фокке-Вульфы» покидали место битвы по одному.
В следующий момент все резко осложнилось – подвалила эскадрилья «лаптежников» – «Юнкерсов-87».
Эти, в отличие от давешних «Юнкерсов», драпать не стали – сбросили бомбы куда-то в поле, облегчились – и кинулись на подмогу «фокам».
Бомбовозы из «лаптежников» были хилые, зато в ипостаси штурмовика этот самолет представлял собой опасного соперника.
Имея под консолями две 37-миллиметровые пушки, они могли поспорить с кем угодно.
Да только и «лавочки» не были беззубы…
Быков сбил двух «лаптежников», Орехов – одного.
Открыл счет и Яценюк – крепко зацепил «лаптя», аж дым пошел.
А после и огонек завился…
И полетел «лапоток», куда ему положено, туда, где кончается небо и начинается земля.
Прах к праху. Аминь.
Небо как будто само очистилось от немецких самолетов – «фоккеры» улетали на запад, догоняя «Юнкерсы».
Пропагандист-агитатор в своей горячей речи непременно окрестит это бегство трусостью.
Вот только трезвомыслящие немцы считали иначе – они покидали место воздушного боя, дабы не понести неоправданных потерь.
Ведь у них под крыльями не родной Фатерлянд, а варварская Россия. Так какой смысл гробиться?
– Я – «Колорад». Уходим.
На аэродроме их встретил траур – не вернулся из боя командир 2-й АЭ, Александр Мошин.
Бабков молча хлопнул Григория по плечу, снял фуражку, вытер потный лоб.
– Я на вторую Савельева поставил, – проговорил он, – знаменосца нашего. Дельный, вроде, парень.
Быков кивнул.
– Должен справиться.
– Помянем вечерком наших ребят?
– Что, еще кто-то… того?
– Из «братского» полка восьмеро погибли. Двое пропали без вести… Ну, считай, тоже… там.
Григорий мрачно покивал.
Обратив внимание на суету, разводимую инженером полка, он поинтересовался:
– Чего это «гвардии Петрович» там делает?
Бабков обернулся.
– А-а… Это нам локаторы завезли.
– Да-а? Это дело!
С Микояном, Котовым и Володькой Ореховым Быков приблизился к компании техников и радистов.
Развернуть локатор РУС-2 было несложно, он размещался на трех грузовиках – четырехтонном шестиколесном «ЗИС-6» и парочке «ГАЗ-ААА», тоже трехосных машинах.
На «ЗИСе» стоял фургон со здоровенной передающей антенной, на «Газоне» находился другой фургон – с приемником.
Оба фургона вращались, улавливая «эхо» от самолетов. На третьем грузовике тарахтел генератор.
Цели на экране выглядели узкой вертикальной полосой на темном фоне. От истребителей метка тусклее, от бомбовозов – поярче.
Быков ничего не понял в мельтешении сигналов, но планшетисты на КП уверенно наносили на карту воздушную обстановку по данным с «Радиоулавливателя самолетов»[18].
Для этого у них были особые фишки – оловянные фигурки самолетов, помеченных цифрами 2, 4, 8, 16.
Если «Юнкерсов» или «фоккеров» летело больше, соединяли несколько фишек.
– Недурно, да? – повернулся Григорий к Микояну.
Лишь теперь он заметил, что Степан нервничает.
– Ты чего?
Микоян оглянулся и сказал:
– Я, пока вы летали, «Хана» гонял. Потом мы с ним пошли дровишек собрать и наткнулись на странных персонажей. Пятеро их было. Главное, все в форме НКВД, а скрываются, исподтишка аэродром наш разглядывают. У двоих бинокли. А потом тот, кто у них старший, сказал: «Сталин вылетел. Ждем». И они ушли…
– Вот, новости…
Быков задумался. Потом вынул «Астру» из кобуры, проверил, снял с предохранителя и сунул обратно.
– Если энкавэдэшники и впрямь по твою душу явились, – медленно продолжил Степан, следя за Григорием, – то зачем им тогда прятаться?
– А кто тебе сказал, что они из НКВД?
– А откуда? – вытаращил глаза Микоян.
– Вот и я бы хотел знать, откуда.
– Не нравится мне все это…
– Думаешь, я в восторге?
– Вот ведь… Я нашим не докладывал, тебе первому.
– Ладно, пошли в столовку. Через час – вылет.
Пока пилоты хлебали борщ, их самолеты заправляли бензином.
Подполковник Бабков присоседился к летчикам.
Полистав бумаги, судя по всему, важные, он сказал:
– Вась, тебя что, действительно на «свободную охоту» потянуло?
Быков кивнул.
– Надо Марлена поднатаскать, – сказал он невнятно, откусывая от хлебного ломтя.
– В тылу врага?
– Орехову можно, а мне нельзя? – улыбнулся Григорий.
У Бабкова сделался несчастный вид.
– Нет, это школа отличная, когда в «охотниках», – поддержал идею командира его ведомый. – Вон, мы с Петром знатно погуляли! «Мессера» погоняли!
– «Мессера» они погоняли! – пробрюзжал комполка. – А случись что с твоим командиром? А? Что тогда со мной случится? А?
– Они будут очень осторожны, – заверил его Орехов.
– Они будут… – буркнул Бабков. – Ладно. Отпускаю. На войне, как на войне…
– Спасибо.
– Ровно на сорок пять минут! – поднял палец комполка.
– Так точно.
На том и порешили.
На «свободную охоту» вылетали, кроме Быкова, Володька Орехов с ведомым Яценюком и еще одна пара – Микоян с Ибрагимом Мкртумовым.
«Свободная охота» – это высший класс боевой работы. Одиночно, а лучше парой летчики проникают в тыл противника, самостоятельно находят цель и внезапно уничтожают ее, избегая встречи с крупными силами врага, стремясь не попасть под огонь зениток.
Как волк натаскивает волчонка, так и ведущий на «ягд фрай» учит ведомого.
Делай, как я! Летай, как я! Сбивай, как я!
Обойдя свой самолет – Вавула горделиво стоял рядом, вытирая руки ветошью, – Быков покивал довольно, и в эту минуту стали происходить события.
Из рощицы, прикрывавшей стоянки истребителей, внезапно показались пятеро в форме НКВД.
Впереди шагал невысокий человек в погонах майора.
Григорий, стоявший боком к самолету, положил ладонь на пояс, поближе к кобуре.
Невысокий подошел и лязгающим голосом сказал:
– Гражданин Сталин, вы арестованы!
От внимания Быкова не скрылось то, как «энкавэдэшник» мигом обшарил глазами стоянку, застывшего Микояна и Никитина, закрывавшего капот командирской «лавки».
– А ты кто такой? – мягко проговорил Григорий.
Его пальцы сомкнулись на рукоятке пистолета, и он выхватил оружие.
Невысокий шарахнулся – дуло смотрело ему прямо в глаза и не дрожало.
– Как вы смеете?! – процедил он. – Немедленно сдайте оружие!
Быков повел стволом и выстрелил.
Пуля снесла «комиссару» фуражку, и тот присел от неожиданности, демонстрируя блестящую плешь.
Этим сразу же воспользовался Марлен.
Он ушел в кувырок и довольно-таки ловко подсек одного из «конвоиров».
Тут же оседлав его, нанес пару ударов, и «энкавэдэшник» затих.
Микоян тоже было бросился на помощь, но тут грохнули винтовки, поражая двоих конвоиров, и из рощицы вынырнули майор Стельмашук, потрясавший «ТТ», и давешние знакомые – Кадыров с Ховаевым.
Плешивый с «конвоиром» бросились в бега, но тут уж летуны не подкачали – догнали и повалили обоих.
Главарь ужом вывернулся из цепких объятий Марлена и снова дал деру.
Быков не стал упражняться в беге, решив за лучшее потренироваться в стрельбе.
Прицелившись, он сделал пару выстрелов по ногам.
Плешивый с криком полетел в кусты.
Попал!
Подбежав, Григорий развернул бегуна и ткнул ему ствол в шею.
– Кто послал?
– Сво… лочь… – захэкался лжеэнкавэдэшник.
– То, что сволочь послала, мне известно. Какая именно?
Взгляд плешивого в какой-то момент изменился.
Но что мелькнуло у него в глазах?
Злорадство? Или сожаление?
– Маленков, – четко выговорил он.
В следующую секунду лицо его перекосилось, он вздрогнул и выгнулся, затряс подбородком, с которого капала белая пена.
– Все! – выдохнул подбежавший Стельмашук. – У этого яд в зубе! Цианистый калий какой-нибудь…
– Похоже, – кивнул Быков.
Поставив пистолет на предохранитель, он сунул его в кобуру.
– Спасибо, майор. Вовремя вы.
– Служба такая! – расплылся в улыбке замполит.
А через полчаса три пары «свободных охотников» вылетели на «промысел».
Быков на своем «Ла-5», Никитин – на «Як-9».
Вооружение на «Яке» стояло послабее – пушка и пулемет против двух пушек на «лавочке» – но бывало, что сбивали и одним пулеметом.
Высоко Григорий не поднимался, хоронясь ближе к земле.
Если появятся «фоккеры», то могут и не разглядеть «Ла-5» на фоне зеленого разнотравья да рощиц.