Мой адрес – Советский Союз! Тетралогия (СИ) - Марченко Геннадий Борисович
– Ну, дай-то бог… А что за чистка?
– Будем прореживать чиновничий аппарат Украинской ССР. И особенно Западной Украины. Слишком уж много националистического отребья проникло во властные структуры, умело маскируясь под советских граждан. Я-то не понаслышке знаю, что такое националисты, приходилось, скажем так, сталкиваться, – немного грустно улыбнулся он. – Начнём с Украины, а после и за остальные республики примемся. Этих националистов хватает и в Прибалтике, и в Средней Азии. Поэтому будет якобы пойман стрелявший, который сознается, что стрелял в тебя из-за того, что ты москаль, да не простой, а знаменитый, тем самым желая вызвать серьёзный резонанс, в том числе на Западе. Вот и вызовет, только такой, что нужен нам. Ну что, прощаешь?
Я вздохнул.
– Ну что уж теперь, что сделано – то сделано. Надеюсь, эта операция действительно окажется полезной, пойдёт на благо нашему обществу. И спасибо, что раскрыли карты, ведь могли и ничего мне не говорить. Значит – доверяете, а доверие дорогого стоит. Так что обиды я не держу, тем более что ваш снайпер в самом деле профи высочайшего класса. За это отдельное спасибо!
Судоплатов расплылся в улыбке.
– Дилетантов не держим. Ладно, у меня дела ещё, – он посмотрел ан часы, – нужно ехать. Эта квартира в твоём распоряжении. В холодильнике еды достаточно: яйца, колбаса, курица варёная, консервы, даже фрукты есть. Хлеб в хлебнице. Пресса свежая в комнате на столе. Кстати, почитай, в той же «Комсомолке» сегодня уже вышла небольшая заметка. Ну и книги какие-то на полке стоят. Постельное бельё тоже свежее. И в ванной есть горячая вода. В 5 утра за тобой заедет мой человек, отвезёт в аэропорт. Билет уже взяли, спишешь в счёт выданных тебе командировочных.
Он встал, протянул, прощаясь, руку.
– Только я тебя на всякий случай запру снаружи. Мало ли… Мне так самому спокойнее будет.
Он ушёл, снаружи в дверном замке провернулся ключ, и я остался один. Включил чёрно-белую «Чайку-2», уселся в кресло, взял со стола свежий номер «Комсомолки», кое-как развернул с помощью висевшей на перевязи руки…
«Кто стрелял в Евгения Покровского?» Хм, нормальный такой заголовок. Заметка была на несколько абзацев, автор больше перечислял мои заслуги, нежели выдвигал какие-то версии покушения. И фото моё парадное, из Кремля. Блин, а ведь теперь Полина тоже прочитает, мы ведь выписываем газеты, или уж по-любому кто-то ей перескажет. А жене моей волноваться нельзя. Хорошо, что в конце заметки автор указывает, что сейчас здоровью отделавшегося ранением средней тяжести Евгения Покровского ничего не угрожает. Вот же Судоплатов, не мог подождать, когда Полинка родит…
И даже телефона нет, чтобы домой позвонить, сказать, что я живой и почти здоровый. Надо же, в прошлой жизни хромым стал, и больше ничего со мной не случалось. В этой же ногу спас, зато за пару лет получил несколько шрамов и даже откушенное ухо. Причём вроде бы как никаких усилия для этого не прикладывая. Не иначе карма, всё в этой Вселенной имеет свойства уравновешиваться.
Я отложил газету, закрыл глаза и под бубнёж телевизора вскоре задремал.
Эпилог
Сегодняшнее утро пришло без боли. Три дня назад он отказался от приёма обезболивающих, после которых сознание словно бы погружалось в туман. Чувствовал, что финал близок, и решил свои последние дни провести, что называется, в ясном уме и твёрдой памяти.
Ирония судьбы, но и в этой реальности Евгений Покровский умирал от рака. Но не от рака лёгких, а поджелудочной. Первые признаки болезни появились полгода назад. Слабость, отсутствие аппетита, рвота, снижение веса… Полина чуть ли не силком отправила мужа на обследование, но было уже поздно. Онкология в неоперабельной стадии. Оставалась слабая надежда на химиотерапию, на которую он согласился лишь потому, что на этом настаивали Полина и их дети.
Что ж, в глубине души Покровский был готов к тому, что за шанс начать жизнь если не с нуля, то с точки бифуркации, когда он спас свою ногу, придётся рано или поздно расплачиваться. Получилось в общем-то поздно, всё-таки 75 лет – вполне достойный возраст.
Он приподнялся, насколько хватило сил, протянул исхудавшую, костлявую руку к палочке регулировки жалюзи, привёл створки в горизонтальное положение, давая проникнуть внутрь солнечному свету. За окном начинался очередной сентябрьский день 2024 года.
Сколько же всего случилось за эти полвека с небольшим, что прошло с момента переноса его сознания в самого же себя, 21-летнего… Одни успехи на ринге чего только стоят! Семикратный чемпион СССР, трёхкратный чемпион Европы, двукратный чемпион мира и также двукратный олимпийский чемпион. Победитель самого Мухаммеда Али, который впоследствии вновь стал чемпионом мира среди профи и несколько лет удерживал этот титул.
На музыкальном поприще Евгений Покровский так же снискал немалых успехов, хоть в глубине души каждый раз и корил себя за то, что приходится «заимствовать» у других авторов ещё не сочинённые ими произведения. Его песни пели и на правительственных концертах, и в телепрограмме «Утренняя почта», выпускались на дисках и множились на магнитофонных лентах. Отдельная история – творчество группы «Альфа», выпустившей один альбом для внутреннего, так сказать, пользования, и восемь на международный рынок. Каждый из этих восьми стал платиновым, плюс пять статуэток «Грэмми» от американской Национальной академии искусства и науки звукозаписи.
Для Полины он тоже расстарался, даже выведя её в итоге на международную орбиту с несколькими беспроигрышными хитами. Она до сих пор вела активную творческую и гастрольную деятельность, правда, в последние полгода из-за болезни почти сошедшую на нет. Полина хотела забрать мужа в их загородный дом, где могла бы обеспечить ему уход с нанятой сиделкой, но Покровский наотрез отказался. Мол, не хочу близким создавать неудобств. Тем более у меня тут персональная палата, и сервис вполне на уровне.
– Ничего, Полька, скоро отмучаюсь, хоть вздохнёте.
Она ругала его за такие слова, но сама с трудом сдерживалась, чтобы не пустить слезу. Не любил он, когда женщины плачут. Навещала его в последний месяц, как он лёг в клинику, почти ежедневно, иногда часами просиживая у его постели. Особенно когда начались сильные боли, и ему стали колоть наркотические анальгетики. Иногда его сознание прояснялось, и он корил жену, что она столько времени тратит на него, есть же кому за ним ухаживать. Но Полина оставалась непреклонна.
Он взял с тумбочки смартфон «Автора» производства питерского объединения «ЛОМО», на экране загорелись цифры 07.23. Подключился к отечественному браузеру «Синтаксис». Пролистал сводку новостей. Надо же, и советские, и мировые СМИ всё ещё держат в топе новость о его болезни. Впрочем, это уже не новость. Информация о том, что знаменитый в прошлом спортсмен и до сих пор выдающий изредка на гора классные песни композитор Покровский тяжело болен, стала достоянием общественности, едва он лёг в диспансер.
Он не стал закрывать аккаунты в соцсетях, в том числе в самой популярной соцсети СССР «Земляки», просто везде опубликовал один и тот же пост, где всем желал счастья и здоровья, отключив комментарии. Да, а ведь социальные сети – это было его изобретение, не говоря уже о том, что он приложил руку к развитию в Советском Союзе интернета. Первая соцсеть, появившаяся в 2002 году, и была «Земляки». Не прошло и года, как в Штатах появилась своя соцсеть «Америка». А вот с приложением для смартфона Евгений не стал ничего выдумывать, взял хорошо известное ему название «Instagram» с прицелом на международный уровень. Ожидания оправдались, на сегодняшний день насчитывалось более 600 миллионов пользователей приложения. «Instagram» приносил очень приличный доход, правда, бо́льшая его часть шла в казну государства. Но и Покровскому оставалось немало, достаточно сказать, что процентов за месяц ему хватило бы на покупку «Москвича». В этой реальности советский автопром входил в пятёрку лучших в мире, и тот же «Москвич» легко мог поспорить с каким-нибудь «Рено», а в топовой комплектации, пожалуй, и с не совсем топовой «Тойотой».
