Русская Америка. Сухой закон 3 (СИ) - Дорохов Михаил Ильич

Сарнов недоверчиво покосился на меня:

— Вы уверены, что приёмники будут покупать те, кто небогат?

Я усмехнулся. Ну да. Сейчас мы живём в эпоху раскрутки ар-деко. Многие радиоприёмники двадцатых в моём «мире» сами по себе представляли громадные махины. Но они были произведением искусства. Резные панели, слоновая кость тумблеров, красное дерево…

Большинство массовых товаров двадцатых так и делились. Или очень просто, или очень дорого. Или только очень дорого. Даже авто «среднего» класса сейчас редкость. Улицы наполнены простенькими дешёвыми Фордиками. Среди них очень редко мелькают редкие авто тех марок, которые окажутся тут же поглощены автомобильными гигантами. И редко, но броско смотрелись дорогущие лимузины. Расслоение, в котором между имущими и остальными настоящая пропасть, во всей красе. И Сарнов рассуждает исходя из того, что видит вокруг: раз радиоприёмник достаточно технологичная и массивная вещь, которая будет ещё и частью интерьера, то он должен быть дорогим.

— После того как мы запустимся, я уверен, что приёмник станет мечтой каждого. И мы постараемся максимально удешевить производство. Нужно опередить тех, кто захочет кусок эконом-рынка, как только их начнут покупать.

— А почему в центре столько пустого места? — остановился посреди широченного прохода Давид.

— Здесь будет конвейер. Это, пожалуй, одна из самых дорогих вещей.

М-да, на которую ушла приличная часть накоплений Горского, которые мы нашли в его «секретной» квартире, после того, как нам её сдали его же приближённые.

— Вы хотите собирать всё, как на заводах Форда?

— Примерно, — поморщился я.

Сравнение с человеком, некоторые воззрения коего были для меня в их весьма противны — мне не понравилось.

— Это объясняет удешевление, — оживился Сарнов.

— Отчасти, — усмехнулся я, — У меня есть ещё несколько интересных вещей.

— А где будут собирать корпуса? — спросил Давид.

— У меня есть мебельная фабрика. Собственно, это первый мой бизнес, который появился ещё до перевозок. Его сейчас перепрофилируют под изготовление корпусов. Затем они будут доставляться сюда. Это единственное производство, что расположено не на этой территории. Разумеется, пока мы не откроем заводы в других городах. Кстати, сама фабрика недалеко, так же в Бронксе.

Я не лукавил. Рощупкин-старший по моему указанию уже готовил цеха под новый технологический процесс. Пригодился и пустырь за фабрикой «Соколов и Ко» и гаражами. Теперь там быстро возводились новые простые боксы для грузовиков. А более основательные здания старой автобазы передавались мебельщикам.

Пришлось снова обратиться к Симону Дугласу из управления хозяйством города, который помогал нам со зданиями и землёй под суповую кухню, детсады и клуб «Колизей». Не бесплатно, разумеется… Симон очень любил хруст купюр. Но и работал на славу, не задавая лишних вопросов. Поэтому в проекте дорожного строительства Нью-Йорка появился дополнительный пункт с врезкой новой дороги, которая будет вести к новым гаражам.

Конечно же, не за счёт бюджета города. Чиновники и не посмотрели бы в нашу сторону. Как всегда и везде — планы расписаны, финансирование выделено… Поэтому не то что нужные мне лишние триста метров, а даже метра бы дороги не положили. Однако на деньги мецената-инвестора, который не просит из казны мегаполиса ни цента — это всегда пожалуйста! Очевидно, что этим инвестором выступил я… А они поставили галочку об успешно проделанной работе — привлекли сторонние средства и «сделали доброе дело».

Радовало, что сейчас не двадцать первый век, где нужно миллион согласований, соблюдений технических регламентов и подготовки экспертиз. На которые уходят огромные деньги.

Мы прошли в следующее здание, бывшее когда-то большой пристройкой. Здесь, помимо света под потолком, были ещё качественные лампы над каждым рабочим местом.

— Цех для точных работ? — догадался Сарнов.

— Именно, — кивнул я, — Сердце нашего продукта будет собираться здесь. Пойдёмте наружу. Я покажу вам места для погрузки…

— Вы очень хорошо здесь все устроили, как будто с десяток лет занимаетесь отладкой процесса производства, — заметил Давид.

— Вы мне льстите.

— Нет, простите, для…кхм… такого возраста, вы продумали все до мелочей.

Я улыбнулся про себя. Ну да. В теле молодого Алексея Соколова «сидел» историк-экономист. Которому гораздо больше лет, чем самому Сарнову. Обладающий приличным послезнанием. Отчего бы не сделать всё качественно?

— Но у меня есть пара вопросов… — вдруг сказал Давид, когда мы вышли в просторный внутренний двор.

Мои люди, стоявшие у машин, подобрались при нашем появлении. Сарнов покосился на них, а затем продолжил:

— У этого места не очень хорошая слава. Пару месяцев назад здесь убили банду ирландцев. Если не ошибаюсь — во-он в том угловом здании. Там был оборудован бар, который стал прикрытием для бандитского притона. Я читал в газетах, что убили где-то с десяток человек. И сейчас вспомнил ту статью. Она была во всех изданиях на первой полосе…

— Эта история сделала данное место намного более дешёвым для съёма, — парировал я, — Более того, мы заключили договор аренды с правом приоритетного выкупа в течение полугода. Я планирую перевести его полностью в свою собственность в кратчайшие сроки.

— А что, если бандиты снова пожалуют сюда? — поёжился Сарнов.

Понятное дело. Ему и так очень не понравилась вся эта история с бандитами Джима Кравеца. Хотя он держался молодцом и не дал заднюю.

— Не пожалуют! — отрезал я, — И у меня есть собственное охранное агентство, которое будет обеспечивать безопасность нашего предприятия.

Не говорить же ему, что мне прекрасно известно — кто расправился с ирландцами Томпсона. Ведь это сделали я и мои люди, когда бандиты объявили нам войну и похитили Алю.

— Хорошо, положусь на ваше слово, — кивнул Сарнов и зашёл на склад, осматривая его.

— О чём ещё хотите узнать? Вы же сказали — «пара» вопросов…

— Вы так уверены в этом предприятии, что я, признаться, тоже быстро очаровался возможными перспективами. Откуда такая решимость?

— Всё просто. Человек всегда жаден до двух вещей. Удовольствия и информации. Мы предоставим ему и то и другое. Музыка, много разной и новой музыки! Передачи, звонки на радио, реклама, викторины, розыгрыши, которые, кстати, так любят американцы. Новости, результаты спортивных соревнований. И всё это слушателям будут рассказывать лучшие дикторы. Представьте! Вы не можете побывать на концерте Эдди Кантора? Вы не можете услышать Чарли Чаплина? Как он говорит или отвечает на вопросы слушателей. А мы дадим вам эту возможность! Для компаний это реклама. Для политиков это аудитория. Для звёзд это общение с их поклонниками.

Я, естественно, не стал открывать Сарнову знание о том, что впереди вдобавок ещё и Великая Депрессия, когда все начнут искать хоть какое-то развлечение от серых безработных будней. Именно в это время был бум Голливуда, который стал фабрикой грёз для миллионов американцев. «Хлеба и зрелищ!». Эти слова будут актуальны всегда и везде.

Давид даже остановился и задумался. На его лице появилась блуждающая улыбка.

— Вы правы, Алексей! Это может стать проектом всей жизни!

— Поэтому я надеюсь, что вы подумаете над моим новым предложением, — я решил воспользоваться моментом.

— Каким?

— Подумайте об уходе из радиокорпорации Америки.

Он хотел было что-то сказать, но я поднял руку в предупреждающем жесте:

— Я не тороплю. Обдумайте все. Взвесьте. И примите правильное решение.

Он постоял несколько секунд и воскликнул:

— Это будет поистине каламбур! Два выходца из России управляют желаниями миллионов американцев! Ха! Кому не скажешь — не поверят!

И он пошёл дальше, осматривая складские помещения.

А я посмотрел ему вслед с улыбкой. Знал бы Давид, что эти слова так близки сейчас к моей задумке…

Я подозвал жестом Виктора, который маячил позади в проёме одного из погрузочных терминалов.