Помощник ездового (СИ) - Башибузук Александр

— Пойдем, — послушно согласился Алексей.

И гуляли до самого вечера. Посмотрели на шахскую резиденцию, какие-то мавзолеи, облопались сладостями, просто бродили, держась за руки, а когда совсем выбились из сил, вернулись в казармы. Лешка чувствовал себя совершенно счастливым. В прошлой жизни так получилось, что он пропустил все эти моменты, а сейчас просто наслаждался жизнью.

Проводил Гулю в лазарет, а в казарме узнал…

Что Модя и Федот банально нажрались в увольнении, мало того, попались патрулю.

— Как?

— Вот так, — хмыкнул Костя. — Нахлебались и еще что-то там буровили.

— Кобылья сиська, — не сдержался Лешка.

— Ага, еще и сбежать пытались, полоумные, — Костик покрутил пальцем у виска. — Таскать им теперь дерьмо месяц, если вообще под трибунал не отдадут. Борух им лично рожу начистил. И поделом.

— И где они?

— Сидят в кутузке, убогие, — ухмыльнулся Фрол, ожесточенно ковыряясь в своем ухе. — А комиссар еще и на нас наорал зачем-то. Злой, как та собака. Накрылись наши увольнения. Выйдут, сам им сопатку сверну.

— Козлы, — в сердцах ругнулся Алексей и взял фуражку.

— Пойдешь просить за них? — догадался Костя.

— Угу…

— А стоит? — в один голос поинтересовались сослуживцы. — Пусть страдают, скоты повапленные.

— Стоит, — Алексей кивнул и вышел из казармы.

Насчет успешности мероприятия по смягчению гнева командиров он сильно сомневался, но, все равно, решил попытаться, так как привык всегда отвечать за подчиненных. И заранее приготовился к основательной взбучке, потому что прекрасно понимал — отцы-командиры такой возможности ни за что не упустят.

И не ошибся.

Из-за двери несся разъяренный рев комиссара.

— Что, повтори?

— Закончились… — промямлили в ответ.

— А любовь к партии и Ленину в тебе не закончились? — заорал Баронов. — Пошел вон, ишак ленивый. Делай что хочешь, но веники достань, иначе я тебя сам своими руками разорву…

Из канцелярии вымелся красный как рак Сенька Филиппов из второго взвода, при виде Лексы чиркнул ребром ладони по горлу: мол, лучше не суйся и убежал.

Алексей тяжело вздохнул, немного поколебался, но все-таки постучал в дверь.

В комнате витал густой табачный дым, командир эскадрона и комиссар сидели в нательных рубашках за столом, а на столе лежала расстеленная карта. И оба дружно встретили Лешку неприязненными, злыми взглядами.

— Разрешите…

— Что-то мне кажется, — резко перебил комиссар. — Что мы сильно поспешили с назначением тебя, красноармеец Турчин, на должность командира отделения.

Каменное выражение на лице комэска подтвердило, что он полностью согласен с комиссаром.

— Распустил личный состав, разгильдяй хренов! — заорал Баронов. — С людьми работать надо, а не сюсюкать!!! Это тебе не шашкой махать!

Лешка молчал, прекрасно понимая, что начальству надо дать выпустить пар. Что и случилось минут через пять.

Баронов еще раз зыркнул на Алексея неприязненным взглядом и буркнул.

— Последнее предупреждение, понял? За своих идиотов даже не проси, неделю черпать гавно будут и точка, а перед тем на гауптвахте насидятся вдоволь. И запомни, личный состав драть надо не вынимая, иначе добра не будет. Свободен!

Лешка откозырял, четко совершил поворот через плечо и уже возле двери услышал раздраженный голос командира эскадрона.

— Да, я понимаю, надо устроить засаду, когда басмачи будут возвращаться с набега, но пройти туда незамеченными не получится, сам знаешь, Муэтдин-беку сразу доложат. Не пройдешь туда незамеченными. А так мы его будем ловить до нового года, чтоб его…

— Десант высадите с самолетов, — неожиданно для себя вслух посоветовал Алексей и приготовился к очередной выволочке.

— Стоять! Вернись, — резко скомандовал комиссар. — Какой такой десант?

— Десант — это название операции по высадке войск, — пояснил Казанцев. — Но я слышал только о десанте личного состава с кораблей. А с самолетов нет. Турчин, откуда ты знаешь про десант?

— Читал в гимназии, — быстро соврал Лешка. — Это… морской пехотой вроде такие войска называют. Если можно с кораблей высаживать, почему нельзя из самолетов? Десяток хороших стрелков с пулеметами, если неожиданно, да в упор, положат любую банду.

— Ты идиот, Турчин? — хохотнул Баронов. — Выбросить людей из этого летающего гроба, как мешки с картошкой? Хотя… — он осекся. — Я что-то слышал о… как их… черт, забыл. Ну, что-то типа зонтика, на котором спускаются.

— Александровский на таком прыгал, — подтвердил Казанцев. — Но этих устройств здесь нет и не будет. Правда… — он посмотрел на комиссара. — Можно самолеты и посадить? Насколько я помню, в тех местах есть ровные площадки. Надо поговорить со Смирновым, смогут ли его архаровцы там сесть. Возможно, даже слетать на разведку. Турчин прав, подгадать момент, когда банда выдвинется и по воздуху перебросить им в тыл отряд. Никто в воздух смотреть не будет, а если и будут, не поймут ничего.

— Иди сюда Турчин, — комиссар ногой отодвинул табуретку из-за стола. — Садись. По карте читать можешь? Неважно, научим. Муэтдиновские ублюдки приходят отсюда, со стороны Маргелана и уходят вот так… — он провел тупым концом карандаша кривую линию на карте. — Ты возьмешься высадиться… этим… как его, десантом? С пулеметом у тебя хорошо получается, докладывали. Людей тебе подберем, пулеметы найдем. С летчиками договоримся, как раз сюда недавно перебросили авиаотряд. Мы подгадаем время, зажмем банды со всех сторон и выдавим их на тебя. Понял? Получится, проси что хочешь!

— Возьмусь! — четко ответил Лекса.

Собственно, другого ответа он для себя и не предполагал, правда, летающие этажерки этого времени откровенно побаивался.

Вечером того же дня, он лично сходил на гауптвахту за Модестом и Фролом — командиры милостиво помиловали «алкоголиков» в честь предстоящего подвига.

— Ээ-э, прости командир… — виновато промямлил Модя, осторожно трогая шикарный фингал под глазом. — Отпускают, что ли? Но как так?

— Отпускают? — повторил за ним Федотка, хлюпая опухшим носом. — А взамен? Неужто Борух просто так помиловал? Не в жисть не поверю…

Выглядели оба красноармейца, мягко говоря, неважно. Опухшие, помятые, да и Баронов на славу отделал нарушителей дисциплины и воинского устава.

— Конечно, не просто так, — спокойно ответил Лекса, сурово смотря на проштрафившихся сослуживцев, и немного помедлив, ехидно поинтересовался. — Высоты боитесь, убогие?

Глава 13

Глава 13

С момента начала обсуждения плана, до начала его практического исполнения прошло почти полтора месяца. Как не старались, ускориться не получалось — никак не складывалась благоприятная оперативная обстановка. Да и сама техническая подготовка заняла много времени — только согласование, разрешения и перегон нужного количества самолетов из Ташкента длился три недели. А еще две недели их потом ремонтировали.

Алексей никуда не торопился и использовал это время максимально возможным образом. Тщательно отобрал личный состав группы, подобрал оснащение и вооружение, загонял бойцов до седьмого пота на стрельбище, лично слетал на рекогносцировку, изучил местность и пути отхода, словом — сделал все возможное для успешного проведения операции. Комиссар работал в тандеме, словно стенобитный таран, играючи, круша все возникшие проблемы. Лешка понимал, что комиссар руководствуется, в первую очередь, своим желанием выдвинуться на первые роли, но, справедливости ради, без его помощи, ничего бы не получилось. Выбивать пулеметы и остальное пришлось буквально с боем: на складах нашлось всего два исправных Льюиса, а в строевых частях становились на дыбы — не отдадим, хоть режь и все. К счастью, все получилось, по итогу, в свое распоряжение группа получила шесть Льюисов под отечественный патрон и два Мадсена, в том числе тот, с которым Алексей прибыл в Коканд. Пытались впарить четыре Шоша под родной, французский патрон, но от них Лекса сразу отказался. Только при виде жутковатого магазина, руки сами отказывались брать это чудо французского оружейного гения. До их отстрела на полигоне даже не дошло.