Волк 9: Лихие 90-е (СИ) - Киров Никита

Но, как и сказал Павел Андреич, они знают обо мне только то, что слышали, а далёкая Сибирь для них вообще неизвестная дикая земля, и наши порядки они не знают. Вдруг я и правда остановлю производство, блокируя работу предприятия, откуда они могут быть уверены, что это не так? Тогда плакали те сто миллионов вечнозелёных американских президентов. Риск высокий.

Так что придётся им теперь или думать, как меня подкупить, или как меня убрать, или что-нибудь ещё. Но главное, что планы я им смешал, а пока они в замешательстве, узнаю, с какими ветеранами связан Кравцов, кто у него враги, и как это использовать.

Да, раз они хотят те миллионы, то комбинат должен работать без перебоев. Это тоже может сыграть нам на руку. Правда, легко они не слезут.

— Лимон долларов устроит? — напрямую сказал Тренер, а Кравцов поморщился и чуть покачал головой. Значит, это инициатива Тренера.

— За самый крупный комбинат в Сибири? — я усмехнулся. — Скоро он уже раскрутится. В любом случае я уже работаю с Вишневскими, а комбинат нужен нам самим. Но если вам нужно железо и регулярные поставки, — я ткнул Андрея локтем. — То мы можем дать вам хорошую скидку и заключить долгосрочный контракт.

Вишневский быстро закивал. Чем больше я говорил, тем увереннее он становился.

— Это хорошие условия, — продолжал я. — Скоро железо пойдёт с комбината, а за ним медь через пару лет. Чем дольше работаете с нами, тем лучше условия. Вот это мы готовы обсуждать. А комбинат — наш, и продавать мы его не собираемся.

— Тогда… — начал Тренер.

— Мы вас услышали, — подал голос Кравцов, и Тренер тут же замолчал. — Позвоню вам завтра. Придём с новым предложением, — он посмотрел на меня, потом на Вишневских. — Более подходящим.

Они собрались и ушли, забрав охрану. Нет, я не думаю, что они легко отступят, но время я выиграл. Если бы ещё Вишневские сразу сказали бы про эту проблему, чтобы я подготовился. Но раз нет, пусть тогда расплачиваются.

В любом случае надо готовиться, чтобы решить вопрос, чтобы они поняли, что зря связались с этим и мы им не по зубам. И главное, нужно чтобы все наши понимали, что это не конец.

Будь мы дома, было бы проще, ведь здесь чужая для меня территория. С другой стороны, здесь действовали те же самые правила выживания, что и там. Не потерялся тогда, не потеряюсь и сейчас. Есть козыри, и это не только старые пыльные бумаги покойного Револьда, из которых я выбрал те, которые касались питерских авторитетов. Надо ещё узнать, кто из них жив.

Андрей Вишневский достал из кармана пачку таблеток и съел сразу три штуки, не запивая. Олег сел рядом с ним и залпом выпил рюмку виски. Оба с облегчением выдохнули.

— Я уже хотел согласиться, — пробормотал Андрей.

— Как вы вообще можете управлять комбинатом, раз даже простой гопник чуть не отобрал всё ваше имущество? — проговорил я.

— Да там другие должны были с ним говорить! — он поморщился. — Продажные суки, все сразу с***сь. И только вы, Максим, остались с нами.

— Он не знал, что будете вы, — добавил Олег. — Поэтому не пришёл со своим предложением к вам. Но ещё может дойти. И предложит уже больше. Они легко не отстанут.

— Я уже озвучил свои условия, — сказал я. — Я беру дорого, но и как я работаю, вы знаете. Только машину в этот раз взрывать не буду, не уговаривайте, новая стоит дорого.

Олег склонился над плечом Андрея и зашептал. Тот кивнул один раз, потом второй, но затем возмутился.

— Ты серьёзно? Я себе хотел оставить!

— Так надо.

— Кроме того, — я посмотрел на притихшего Белоглазова. — Мне нужна дополнительная охрана, транспорт, охрана для моих людей и брата, чистое оружие на всякий случай и ресурсы всей службы безопасности. Надо выяснить про Кравцова всё. Ещё нужны все ваши контакты среди силовиков и знакомых ментов, которых не подкупил Тренер.

Ну и у меня есть свои знакомые. Серёга Ремезов дал мне визитку своего давнего друга, полковника ФСБ из питерского управления, с которым он выпивал, когда ездил в отпуск этой весной после задержания Исы.

Жаль только, что другой его товарищ, с которым он тоже встречался, пока ещё в службу не вернулся, тут надо ждать конца июля. И надо посмотреть, сработает ли это знакомство или нет. Если сработает, многое станет проще.

— Всё будет, — сказал Павел Андреевич. — Отвести их в гараж?

— Да, — Олег Вишневский кивнул.

Гараж холдинга был неподалёку, а в пробку по дороге мы не попали. Я отправил Лёню и Машукова в гостиницу под охраной, а со мной теперь неразлучно будет ходить Женя или Слава. Сегодня будет Женя.

Гараж находился под основным офисным зданием питерской конторы. В огромном холодном помещении находилось множество чёрных джипов охраны и несколько мерседесов и прочих деловых седанов для руководства холдинга и прочих важных шишек.

А Вишневские меня удивили. Пообещали мне за решение вопроса процент со сделки по поставкам железа по бартеру, ещё и авансом. Я думал, будет какой-то товар, который ещё придётся продавать. В чёрной металлургии мало наличных денег, почти все сделки идут по бартеру. Взамен за железо получают другой товар сходной цены, а деньги появятся в Москве на бирже, далеко не сразу, только после долгой цепочки перепродаж.

Товары бывают разные: и детали от самолётов, и списанные вагоны, и мебель, провизия, спирт, Жигули, шубы, да что угодно. И вот такое, что я видел перед собой, тоже бывало, хотя и редко.

— Это вы для Антонова купили? — я усмехнулся, а Женя присвистнул.

— Нет, — сказал Павел Андреевич. — Пусть он сам наворует и купит себе. Среди всех управленцев, которых мы искали, он ворует меньше остальных, и серьёзно увеличивает доходы.

— И откуда вы это взяли? — спросил я.

— Расплатился один покупатель по бартеру, а братья решили оставить это себе. А сам покупатель взял это у знакомого банкира… вернее, забрал в счёт…

— Отобрал за долги?

— Да.

— По нашим дорогам подойдёт не очень, — я обошёл машину. — Я бы лучше взял джип.

— Попросите братьев отправить вам Чероки, — сказал Павел Андреевич. — У нас есть бронированный. В счёт оставшейся суммы. А это — для представительских поездок по городу.

— Кабанчик, — Женя тоже обошёл машину. — Шестисотый кабанчик, V12. О***, Волк! Он чё? Реально? Глянь. Бронированный?

Чёрный Мерседес W140, с надписью S600 и узнаваемой эмблемой на капоте, роскошная тачка, которую мог позволить себе далеко не каждый авторитет или коммерсант. Даже не думал, что когда-то у меня такой будет.

Павел Андреевич усмехнулся и достал из наплечной кобуры пистолет, ПММ с утолщённой рукоятью. Оружие он протянул Жене, а сам открыл переднюю дверь чёрного Мерседеса и встал за неё.

— Стреляй, — с усмешкой сказал он, глядя через стекло. — Выдержит очередь из Калашникова в упор. И даже бомбу. У Шеварнадзе почти такой же был, вот и пережил взрыв.

— Да ладно, — Женя неуверенно покрутил оружие в руках. — Ну не, верю на слово.

— Стреляй! Мы проверяли похожий, не такой крепкий. И из ТТ палили, и из Кольта, и из Калаша, ничего не было. Тут левых никого нет, пали!

— Да отрикошетит ещё.

— Ну ладно.

Я подошёл к машине поближе, открыл и закрыл саму дверь. На ней доводчик, но видно, что сама дверь очень тяжёлая. Это и подтвердил Павел Андреевич:

— Дверь весит почти сто килограмм. А сама машинка больше четырёх тонн. Но даже с ними он гонит ого-го сколько! Максималка только ограничена на 210 километров. Надо ещё к инерции привыкнуть, он с таким весом поворачивает, как автобус.

Женя открыл капот, удивляясь, как легко поднимается, несмотря на вес, ведь капот тоже бронированный и очень тяжёлый. Затем посмотрел на идеально чистый двигатель, потом обошёл машину и открыл багажник.

— А это чё? — Женя показал на красный баллон, установленный внутри.

— Система пожаротушения. Положено, вдруг из гранатомёта прилетит.

— Ого!

Я заглянул в салон. Сиденья кожаные, на окнах шторки, управляемые кнопкой, а на сиденьях сзади установлены маленькие экраны. Это не жидкокристаллические, это маленькие телевизоры старого образца.