Тим Пауэрс - НА СТРАННЫХ ВОЛНАХ
Прибывшие с «Дженни» матросы восхищенно заорали:
– Вот-вот, так оно и было, Фил! Невинен, как какой-нибудь проклятый ягненок, подумал капитан про нашего Джека!
– Но, – продолжил Дэвис, – когда никто не видел, он мне подмигнул, я сразу смекнул, что здесь что-то неспроста. Жду. И тут Джек убедил капитана, что меня, мол, надо непременно допросить с глазу на глаз, в кают-компании, и только они все там собрались: капитан, трое офицеров да нас двое – только дверь закрылась, как Джек выхватывает пистолет и первым же выстрелом отправляет капитана на тот свет!
На этот раз не отдельные крики, а рев пронесся над собравшейся толпой. Все ликовали. Несмотря на сопротивление, Шэнди подхватили и пронесли на руках вокруг костров. Бет сделала еще шаг назад, потом повернулась и кинулась бежать в темноту, не слушая больше, как Дэвис расписывает подвиги Шэнди.
Она нашла Боннета. Тот стоял на песке, глядя куда-то в море, но по наклону широкополой шляпы она поняла, что смотрит он на звезды.
– Отправляемся быстрее, – выдохнула запыхавшаяся Бет. – Боюсь, что я выдала наши планы человеку, который может предать нас. Но если мы будем действовать быстро, то это уже не будет иметь никакого значения. Мы можем использовать прибытие «Дженни» в своих интересах. Притворитесь, что провизия в шлюпке нужна для пополнения запасов «Дженни». Ради Бога, поторопитесь! Каждая секунда…
Слова застряли у нее в горле, ибо, когда Боннет повернулся к ней, на лице его играла несвойственная ему саркастическая улыбка.
– Ах, – сказал он тихо. – Бегство, вот как? Это объясняет его тревогу и волнение – очень заметные для того, кто чувствителен к таким вещам. – Боннет пожал плечами и не без симпатии в голосе добавил: – Мне жаль. Обе фигуры, которые вы собираетесь убрать с доски, важны именно сейчас.
Бет ахнула и в отчаянии опрометью бросилась бежать обратно к кострам. Все ее сложившиеся представления об окружающем мире впервые оказались под сомнением: она точно знала, хотя и не надеялась найти этому разумное объяснение, что, хотя слова произносил Боннет, говорил с ней кто-то другой.
***
Шенди выругался вполголоса. Он потерял Бет из виду, а ведь он так надеялся перехватить ее прежде, чем до нее дойдут досужие пересуды экипажа «Дженни» о том, как он освободил Дэвиса.
Он уже собирался потребовать, чтобы пираты наконец поставили его на ноги, когда уловил уже знакомый запах раскаленного металла. Он насторожился, пытаясь припомнить кое-что из уроков, которые дал ему Дэвис за последние пять дней. Он выдохнул воздух и забормотал одно из простейших охранительных заклинаний, одновременно пытаясь извернуться так, чтобы поочередно оказаться лицом ко всем четырем сторонам света.
Больше всего жжение в носу ощущалось, когда он повернулся лицом к самому дальнему костру. И на секунду приглядевшись, Шенди сумел, как ему казалось, различить коренастую, рыжеголовую фигуру Веннера. Джон тотчас вытянул руку, изобразив пальцами замысловатую комбинацию, которой его научил Дэвис. Но как только Веннер понял, что Шэнди видит его, он отвернулся, и запах тут же исчез.
Шэнди со свистом втянул воздух в легкие. Пираты, которым наконец надоело это развлечение, опустили Шэнди на утоптанный песок. «Ну что ж, по крайней мере теперь известно, – подумал Шэнди, – что Веннер имеет веские возражения против моего нового назначения».
Крики, вопли и хохот неожиданно стали стихать. Сначала умолкли те, кто стоял на самом берегу, а потом и остальные, только один какой-то упившийся ветеран зашелся в судорожном приступе смеха, да мистер Берд не преминул напомнить всем, что он не собака. После этого воцарилась полнейшая тишина, только со стороны моря доносилось приглушенное поскрипывание весел в уключинах.
Шэнди настороженно огляделся по сторонам, не понимая, что происходит.
– Что стряслось? – шепотом спросил он пирата, стоявшего рядом. – Шлюпка подваливает к берегу, что в этом особенного?
Правая рука пирата вскинулась было ко лбу, а затем медленно потянулась к затылку и почесала его. Шэнди догадался, что парень сначала хотел перекреститься.
– Тэтч плывет.
– А. – Шэнди кивнул и повернулся к морю. На полпути между берегом и погруженной в темноту «Местью королевы Анны» показалась шлюпка. В ней можно было различить две фигуры, у одной из них – той, что повыше, – в волосах, казалось, сверкала тиара из светлячков. И Шэнди вновь с обостренной горечью ощутил сожаление по поводу того, что капитан Уилсон попытался пристрелить Дэвиса. Ему как-то разом припомнились все истории о человеке, который сейчас приближался к берегу на шлюпке. Он вдруг подумал, что Тэтч Черная Борода – самый удачливый из всех флибустьеров, сумел неплохо приспособиться к условиям западного мира. Он казался теперь такой же неотъемлемой частью Карибского моря, как Гольфстрим. Шэнди кинул взгляд на Дэвиса. Предводитель пиратов стоял, стиснув зубы и прищурившись, но, несмотря на хмурый вид и впалые щеки, Шэнди подумал, что именно так выглядел этот человек в молодости: решительным и никому не показывающим своих сомнений в выбранном курсе.
Неподалеку заскрипел песок под сапогами, и, оглянувшись, Шэнди увидел рядом однорукого Бенджамена Харвуда, пристально смотревшего на приближающуюся лодку. Харвуд, похоже, тоже скрывал собственные чувства, но в противоположность Дэвису от него исходила волна возбуждения и нетерпения. Припоминая кое-что, рассказанное Дэвисом о Харвуде, Шэнди понял причину такого нетерпения. И хотя он признавался себе, что Харвуд – убийца, он знал, что, будь он на месте Харвуда, только страх, а отнюдь не добродетель, мог бы заставить его отказаться от затеянного Харвудом дела.
На гребне набежавшей волны шлюпку вынесло на берег, и, улучив момент, Тэтч перешагнул через планшир и зашлепал к берегу. Его гребец – челюсть у него, с содроганием заметил Шэнди, была подвязана, – остался сидеть в лодке, он не пытался ни вытащить шлюпку на берег, ни отплыть на более глубокое место.
Тэтч поднялся по пологому склону и остановился на гребне песчаной дюны. Шэнди ясно различал грузный силуэт на фоне лилового закатного неба. Его треуголка в окружении роя красноватых светляков придавала всей фигуре нечто мистическое. Тэтч напоминал вырвавшегося из ада трехрогого демона.
Тэтч вышел на свет, и светляки тут же превратились в тлеющие концы фитилей, вплетенных в спутанную гриву волос и бороду. Он был высок, выше, чем Дэвис, и массивен, словно гранитный утес.
– А, вот мы наконец и встречаемся спустя год, мистер Харвуд, – прогудел Тэтч. – Вы предоставили нам замечательный корабль, как и обещали, я же привез травы, которые вы требовали. И несмотря на все ваши опасения, как видите, я не опоздал. Мы встретились здесь, как и договаривались, в канун праздника урожая. – Он говорил по-английски с легким акцентом, и Шэнди никак не мог определить: то ли по происхождению он не англичанин, то ли его просто не заботит произношение. – И пусть каждый из нас получит то, чего хочет.
За его гигантской фигурой Шэнди увидел, как Лео Френд, все еще не в силах отдышаться от быстрой ходьбы, украдкой ухмыльнулся. И только теперь Шэнди вдруг впервые подумал, что у этого толстого доктора, пожалуй, свои какие-то тайные цели.
Тэтч прошел на середину утоптанной площадки, и Шэнди отметил, что лицо Черной Бороды лоснится от пота, возможно, оттого, что на нем был плотный черный кафтан, разлетающиеся полы которого хлопали по щиколоткам.
– Фил? – вопросительно произнес Тэтч.
– Здесь, сэр, – выступил вперед Дэвис.
– Ты уже окреп? Можешь пойти с нами?
– Испытайте.
– О да, не сомневайся. Сейчас время испытаний. – Тэтч ухмыльнулся волчьим оскалом. – Ты ослушался приказа, Фил.
Дэвис ухмыльнулся в ответ:
– Да уж, ты бы так не поступил, это точно.
– Ха! – Гигант оглядел сгрудившуюся вокруг толпу, разделившуюся на три группы – соответственно экипажам кораблей. – Кто еще… – Он внезапно осекся, его взгляд упал на широкую манжету кафтана, и лицо окаменело. Стоявшие поблизости пираты подались назад, бормоча заговоры от нечистой силы. Харвуд же и Френд даже наклонились вперед, внимательно глядя на Тэтча.
Шэнди тоже уставился на гиганта, хотя и без такого интереса. Ему на мгновение показалось, что манжета шевельнулась и от нее взвихрился в воздух завиток сизого дыма, потом он ясно увидел, как по двум пальцам руки Тэтча заструилась кровь. Тяжелые капли медленно срывались и падали на песок. Плотный материал кафтана вдруг стал впучиваться и подергиваться, словно под ним затеяла возню целая стая крыс.
– Рому, – бросил гигант спокойно, хотя его голос все же выдавал напряжение.
Один из пиратов с «Кармайкла» торопливо протянул ему кувшин, но Дэвис успел ухватить того за воротник.
– Просто ром не годится, – буркнул он. Дэвис выхватил кувшин из рук пирата, жестом потребовал себе чашу, плеснул в нее рома, затем поспешно открыл свой рожок с порохом, сыпанул горсть.
