Нил Стивенсон - Барочный цикл. Книга 8. Система мира
Даниель Уотерхауз и Питер Хокстон остановились на полпути между воротами и уборной. На то были две причины:
1) Тюремное здание состояло по большей части из каморок, не лучше и не хуже, чем в любом лондонском клоповнике. Ключи от них были у самих арестантов. Однако наличествовали и несколько темниц, обитателям которых ключей не полагалось! Они- то особенно интересовали Даниеля. Целый ряд таких казематов располагался в зданиях, стоящих вдоль Флитской канавы; когда Даниель смотрел на юг в сторону уборной, их задние двери и окна были от него справа. Но разглядывать замки и решётки пристально было бы неосторожностью.
Впрочем, по счастью
2) Слева от оси ворота-сортир совершался ещё один странный ритуал. Даниель и Сатурн были сейчас рядом с «бедной стороной» -двумя очень большими помещениями в самой южной части главного здания, где ютились те арестанты, которым не по средствам было снять отдельную комнату. У внешней стены одного из этих помещений стояла цистерна. Вода в неё подавалась помпой; Даниель старался не думать, какую воду можно качать из-под земли менее чем в ста футах от Флитской канавы. К цистерне приближалась толпа человек в десять-пятнадцать; ядро её составляла плотная кучка из четырёх мужчин. Толпа встала вокруг цистерны, и Даниель увидел, что у одного из четверых руки связаны за спиной обрывком верёвки. Он был с непокрытой головой; его конвоиры выглядели такими же обтрёпанными, но сумели где-то раздобыть предметы одежды, узнаваемые как шляпы и парики. К старшему из этих троих и обратились сейчас все взгляды, и тот начал речь, звучавшую, ни дать ни взять, как судебный приговор, во всяком случае, такую же длинную и неудобопонятную. Она была так же вопиюще помпезна, как вопиюще убоги были оратор и слушатели, но если соскоблить лепрозные словеса и обнажить грамматический костяк, сводилась к тому, что все присутствующие (за исключением связанного) составляют некий орган, именуемый Коллегией инспекторов, а говорящий — его председатель, и что в ходе завершившихся слушаний субъект с непокрытой головой признан виновным по следующим пунктам: проникновение в комнату такого-то и кража глиняной бутыли с джином из тайника в стене, куда законный владелец (как все знали) прятал её на то время, когда отрывал от губ; и что приговор по указанному делу будет сейчас приведён в исполнение. Вора поставили спиной к цистерне, доходившей ему до колен, и опрокинули назад, так что его ноги взметнулись вверх, а затылок пробил мутную пену на поверхности воды. Крепко держа осужденного за плечи, два представителя Коллегии инспекторов подвели его лицом под трубу, а третий принялся что есть силы качать помпу. Оценить результат было нелегко, поскольку зрители, стремясь не упустить душеполезное зрелище, плотно обступили цистерну. Даниель лишь урывками видел за их спинами, как ноги наказуемого отплясывают в воздухе тарантеллу. Из всех окон тюрьмы смотрели должники, чтобы поучиться на ошибках джинокрада. Сатурн, благодаря своему росту, отлично видел экзекуцию. Даниель, зайдя ему за спину, стал глядеть в другую сторону, на здание, в котором, по его догадкам, располагались темницы.
Судя по тяжёлым дверям, обилию замков и решёток, а также почти полному отсутствию окон, он не ошибся. Кто-то говорил ему, что некоторые темницы расположены рядом с Флитской канавой, сортиром и тюремной помойкой; впрочем, из-за холодного ветреного дня вонь была не такая, как подразумевало описание. Однако Даниель не видел дополнительных мер предосторожности, которых следовало ожидать, если внутри помешались члены банды Шафто. К тому же дом выходил фасадом на Флит- скую канаву, и с той стороны, возможно, имелись окна и решётки, что делало его неподходящей тюрьмой для опасных преступников.
Нравственное перевоспитание закончилось, воду качать перестали, бенефициара, полумёртвого, вытащили из цистерны и бросили на мостовую. Зрители разошлись. Некоторые предпочли обогнуть большое здание с юго-восточного угла, по узкой и грязной дорожке между сортирами и помойкой. Здесь внешняя стена достигала сорока футов: она располагалась так близко к окнам верхнего этажа, что при меньшей высоте могла бы наводить на мысль о побеге с использованием верёвок. Даниель с Сатурном свернули за угол и двинулись на север, вдоль восточной стороны главного здания; здесь тюремная стена вновь отступала футов на сто. По описанию Даниель узнал двор для игры в мяч, примыкающий к «господской стороне» Флит. Здесь состоятельные должники обитали в комнатах, которые делили с большим или меньшим числом товарищей по несчастью в зависимости оттого, сколько могли платить. Эти-то комнаты и приносили смотрителю основной доход. Несмотря на холод, множество людей перебрасывались мячом при помощи ракеток, играли в шары, кегли и другие игры, создавая общее впечатление неразберихи. У внешней стены стояло несколько обшарпанных столов, за которыми летом, вероятно, собирались картёжники. Даниель сел за один, чтобы дать роздых ногам. Он устроился спиной к стене, так что мог обозревать весь двор и «господскую сторону» за ним. Чуть правее стена плавно поворачивала, огибая северо-восточный угол большого здания. В выемке притулились несколько отдельных строений, в частности, поварня с собственными цистерной и помпой. С одного её бока очередная помойная куча грозила поглотить очередную уборную; всё это находилось в пугающей близости от тюремной церкви. С другого бока в том же изгибе стены торчала постройка, назначение которой Даниель затруднился бы угадать, если бы перед ней не стояли два вооружённых солдата. По соседству часть территории двора узурпировали две армейские палатки и полевая кухня.
У Даниеля был при себе тубус с картой, который он сейчас снял с плеча, открыл и перевернул. Сперва наружу высыпалась небольшая лавина пыли и сухой штукатурки вперемешку с конским волосом. Ещё немного потряся тубус, Даниель сумел извлечь на свет Божий свёрнутые в рулон документы.
Последний раз Сатурн видел их, когда вынимал из дыры в стене под куполом Бедлама.
— Когда вы стучали по плитам тростью, некоторые арестанты приняли вас за сумасшедшего, — сказал он. — Теперь такие подозрения закрались и у меня.
— К тому-то я и стремлюсь! — обрадованно воскликнул Даниель. — Можете объяснять всем, что я безумный старик, возомнивший, будто некий фальшивомонетчик в давние времена спрятал здесь клад.
— Фальшивомонетчик?! Здесь?!
— Да. Фальшивомонетчиков и контрабандистов иногда помешали сюда по решению Казначейского суда и Суда королевской скамьи. Так что исходное здравое зерно в истории есть, как во всех выдумках сумасшедших. Я вбил себе в голову, что сумею отыскать клад. Вы — слуга, которому несчастные родственники поручили оберегать меня от неприятностей и вообще всячески обо мне заботиться.
— Могу ли я в таком качестве заглянуть в трактир, взять себе шоколада и?…
— А мне кофе, — добавил Даниель и принялся расправлять на выщербленном столе непослушные чертежи, придавливая их по углам кеглями.
Сатурн двинулся через двор, уворачиваясь от летящих или катящихся мячей и демонстративно не замечая знакомого, который его узнал. Путь Сатурна лежал на север, между церковью и поварней, к трактиру и кофейне в северном торце здания.
Тем временем Даниель, в который раз за последние пятьдесят лет, прикоснулся к гению Роберта Гука через его, Гука, странные записи и филигранные чертежи.
«В лето Господне 1335 смотритель Флитской тюрьмы нанял землекопов, чтобы вырыть ров вокруг здания и прилегающего двора. Ширина рва составляла 10 ф. Поскольку он был заполнен водой, мы делаем вывод, что он соединялся с Флит в двух местах, образуя излучину к востоку от указанной реки, и проходил на месте теперешней стены… в более поздних документах приводится жалоба, что стоки не менее десяти нужников, а также кожевенных мастерских ведут в упомянутый ров, превращая его в открытую клоаку, каковая, следует полагать, в те дни внушала не меньшее отвращение, чем нынешняя Флитская канава… Ров больше не существует, но нет документов о том, что его засыпали. В рассуждение вышесказанного я смею утверждать, что его не засыпали, а перекрыли сверху, дабы защитить окружающую территорию от смрадных испарений, но что он по-прежнему соединяется с Флит, вероятнее всего в точках А и В, чем отчасти и объясняется её дурной запах…» Дальше Гук приводил доводы в пользу того, что так же надо поступить с Флитской канавой.
Точки А и В располагались на восточном берегу Флитской канавы, рядом с северо-западным и юго-западным углами тюрьмы. Они были отмечены на плане, который Гук составил после Пожара. Сравнивая приведённые сведения с тем, что видел перед собой, Даниель испытал то приятное чувство, какое бывает, когда в голове складывается логичная картина. Редкие творения человеческих рук так долговечны и привязаны к своему месту, как каменные нужники, особенно те, куда по традиции ходит вся округа. Если в 1714 году мясники с Флит-лейн облегчаются на южном краю тюремной территории, очень вероятно, что они поступали также в 1614-м, 1514-м, 1414-м и так далее. Уборная близ южной стены, вероятно, была в числе тех десяти с лишним, о которых говорил документ. Но и та, что рядом с поварней, скорее всего находилась надо рвом, там, где он поворачивал на восток. Она стояла у самой стены; с другой стороны к той же стене примыкали здания, выходящие на Флит-лейн. Были среди них и скотобойни, которые, в старые времена, словно мухи, облепили ров, чтобы вода уносила их отбросы. По той же причине здесь разместили и поварню.
