Марат Ахметов - Сталин. Разгадка Сфинкса
На основе доклада Сталина о положении на Кавказе, Политбюро постановило «принять по отношению к Грузии, Армении, Турции и Персии максимально примирительную политику, то есть направленную больше всего к тому, чтобы избежать войны». Хотя ранее Ленин был настроен весьма агрессивно в отношении меньшевистской Грузии, рискуя при этом порвать едва затеплившиеся отношения с Великобританией и начать новую войну.
Участие Сталина в гражданской войне, несомненно, было не самое блистательное, но весьма и весьма впечатляющее. Сталин явно не зарекомендовал себя оголтелым милитаристом. Тем более не предлагал явно сумасбродных планов раздувания пожара мировой революции, чем особенно отличался Троцкий.
Маршал Советского Союза Кирилл Афанасьевич Мерецков рассказал о том, насколько дотошно и обстоятельно относился еще тогда Сталин к делам. При встрече с группой молодых штабистов, направленных против поляков, в числе которых был и Мерецков, он долго и обстоятельно беседовал с ними. Сталин выспрашивал о том, какое они имеют представление о задачах Первой Конной армии и о многом другом. Спрашивал молодых военных, вплоть до того, что такое лошадь, с какой стороны на нее влезать и «как пахнет лошадь».
Подоплекой данного обстоятельства являлось то, что опытные наездники практически третировали неумелых всадников, им по сути нечего было делать в кавалерии.
Уже тогда ярко высветились особенности сталинского характера: неуемная жажда не столько славы, сколько стремления немедленно исправить допущенные, на его взгляд, ошибки. Преклонения перед мастерами своего дела, будь то умение хорошо ездить на лошади или грамотно водительствовать войсками.
Не было никаких сомнений относительности приверженности Сталина делу пролетариата, наличия у него природного таланта руководителя, сочетавшегося с проницательным умом и огромной работоспособностью.
Зигзаги карательно-репрессивной политики и ее отдельные представители (1)
Отношение русских революционеров к смертной казни отмечено печатью глубокого антагонизма. В России со времен самодержавия глубоко укоренилось предубеждение против вынесения судом смертного приговора. Оно имело религиозное происхождение, от принципа «не убий». Когда в империи в 60-е годы XIX века была создана система судопроизводства посредством присяжных заседателей, то они особенно неохотно принимали решения, влекущие за собой смертный приговор.
Русские террористические группы, вплоть до (и включая) эсеров, категорически осуждали смертную казнь как судебное установление. В качестве адекватной меры они вынужденно применяли убийство, как эффективный способ политической борьбы. То есть экстремисты действовали сообразно принципу: «око за око, зуб за зуб».
Большевики первоначально решительно отвергали эту концепцию. Они были убежденными противниками политических убийств. Тем не менее, на II съезде РСДРП в 1903 году предложение включить в партийную Программу отмену смертной казни было отклонено значительным большинством голосов.
Российская Февральская революция была проникнута западными либеральными и социал-демократическими идеями, и протест против смертной казни оказался главным пунктом ее программы. Демонстративное восстановление этой одиозной процедуры на фронте летом 1917 года стоило Керенскому поста председателя Временного правительства. Между тем, он вовсе не собирался применять эту крайнюю меру. Во избежание полной потери управления Керенский пытался методом устрашения овладеть ситуацией в стране.
Практически бескровно произошедший Октябрьский переворот ввел большевиков в заблуждение. Они легкомысленно уверовали, что их действительно поддерживает громадное большинство населения.
В первые дни после революции большевики исключительно благодушествовали. В припадке милосердия они освободили юнкеров, захваченных в плен в Зимнем дворце, после того как те обещали больше не «подымать оружие против народа». Казачий генерал Краснов, безуспешно помогавший Керенскому организовывать контрнаступление из Гатчины и захваченный в плен, также был отпущен под честное слово. Очень скоро он нарушил обязательство, приняв активное участие в антибольшевистских военных действиях на юге. Члены Временного правительства, арестованные и помещенные в Петропавловскую крепость, были вскоре освобождены. За ними был установлен чисто номинальный надзор, не помешавший их конспиративной деятельности, направленной против нового строя.
В городах и по всей стране было много случаев совершения толпой зверств и актов жестокого насилия стихийного характера. Однако в первые три месяца существования нового строя не имеется достоверных свидетельств совершения властями систематических казней ни по ускоренным приговорам, ни в ходе обычного судебного разбирательства.
Самыми воинственными заявлениями первых недель отличился Троцкий, чья роль в Военно-революционном комитете и воинской организации переворота придает его высказываниям особое значение. По словам Троцкого, Ленин также был возмущен, когда II Всероссийский съезд Советов по предложению Каменева поспешил отменить смертную казнь на фронте. Вероятно, именно Троцкий больше всех прочих большевистских вожаков воздействовал на Ленина в плане ужесточения карательно-репрессивной политики нового государственного образования.
По мере столкновения с все возраставшими случаями открытого сопротивления и акциями пассивного противодействия новым властям, большевистские иллюзии развеивались как дым. Как бывает довольно часто, их простосердечное милосердие незамедлительно превратилось в полную противоположность.
Через несколько дней после образования ВЧК был подписан декрет о создании революционного трибунала для суда и назначения наказания в соответствии с «обстоятельствами дела и велениями революционной совести».
Первые шаги ВЧК были направлены преимущественно против трех злоупотреблений: саботажа буржуазных чиновников, погромов пьяных толп и бандитизма «под флагом анархизма». В то же время Ленин подвергал жесточайшей анафеме «спекулянтов и вредителей», орудовавших на экономической ниве.
Развитие ВЧК шло постепенно и в значительной мере непредсказуемо. Ее роль росла под влиянием экстраординарных обстоятельств. Как простодушно признавался Дзержинский, вначале было
«дано только общее указание беспощадной борьбы», что с организационной точки зрения привело к неимоверному расширению ВЧК, вплоть до образования уездных чрезвычайных комиссий. Когда немцы перешли в наступление, СНК издал декрет «Социалистическое отечество в опасности», определявший, в том числе и «правовое» положение ВЧК и ее местных органов. Пункт 8 декрета разрешал расстреливать на месте преступления «неприятельских агентов, спекулянтов, громил, хулиганов, контрреволюционных агитаторов, германских шпионов». 22 февраля 18 года ВЧК объявила об этом ее «праве» всему населению.
С переездом правительства из Петрограда в Москву она обретает черты большого и автономного учреждения. Дзержинский организовал там штаб, причем не в Кремле, а в помещении крупной страховой компании на Лубянской площади. «Железный Феликс» создал там «внутреннюю тюрьму» для потенциально опасных элементов. У оснащенной таким образом ВЧК работы стало непочатый край.
Сообщения о карательных мерах ВЧК, и особенно ревтрибуналов, почти всегда отрывочны и ненадежны. Но существует кое-какая достоверная информация о репрессиях, которыми сопровождалось подавление множества восстаний летом 1918 года.
Кровожадный клич бросил Ленин еще до покушения на него самого. Он весьма возмущался намерениям отдельных представителей питерской верхушки воспрепятствовать рабочим в их стремлении ответить на убийство Володарского массовым террором.
«Протестую решительно! Мы компрометируем себя… Это не-воз-мож-но! Террористы будут считать нас тряпками. Время архивоенное». Собственноручно отписал Ильич депешу Зиновьеву и членам его команды в Петроград.
В его записке, адресованной лично Сталину в Царицын, говорилось: «Повсюду необходимо подавить беспощадно этих жалких и истеричных авантюристов, ставших орудием в руках контрреволюции… Итак, будьте беспощадны против левых эсеров и извещайте чаще». Немедленно, то есть 7 июля, Сталин отвечает сообразно моменту: «Будьте уверены, что у нас не дрогнет рука». И она не дрогнула…
В городе Ярославле повстанцы продержались две недели, и, когда город был, наконец, взят, 350 из них расстреляли. В Муроме, Нижнем Новгороде, Вятке, Пензе и других городах происходили аналогичные эксцессы. В телеграмме, датированной 22 августа 1918 года и адресованной некоему Пайкесу А.К., Ленин настоятельно рекомендовал: «расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты».
