Евгений Белогорский - Во славу Отечкства
Добившись успеха под Амьеном, Людендорф решил, что настало время выполнить своё прежнее обещание кайзеру и Гинденбургу и покончить с англичанами, сбросив их в море. Охваченный азартом ожидания новых побед, он уже 1 апреля прибыл под Лилль, откуда, по его замыслу, предстояло нанести новый мощный удар по позициям врага.
Не щадя никого, он задал генералу Брухмюллеру и его подчиненным такой бешеный темп подготовки к наступлению, постоянно контролируя все, даже малозначимые детали предстоящей операции, что уже к 9 апреля 1918 года германские войска были полностью готовы к новому прорыву обороны союзников.
Как и во время мартовского наступления, начальник имперского Генерального штаба прибыл на передний край в расположение дивизий генерала Хойзингера, развернувшихся на острие главного удара, и обосновался там в простом блиндаже, чтобы, как можно лучше, наблюдать за новым триумфом своих солдат.
Северный ветер, вместе с густым туманом, низко стелившимся по земле, вновь помогли германским войскам при взятии позиций британцев. Имея природную дымовую завесу, Людендорф решил применить снаряды марки «желтый крест», которые четыре часа непрерывно рвались на английских траншеях, щедро насыщая всю округу смертельной смесью ядовитого газа. Слезоточивый газ вновь оказался козырной картой Людендорфа при прорыве британских позиций, поскольку число его жертв было чуть меньше, чем от пуль и снарядов германцев. Желая добиться непременного успеха, германский стратег бросил сорок немецких дивизий на десятикилометровый участок британского фронта.
Не в силах противостоять коварному газу, который под воздействия ветра заполнил всё расстояние от первой до второй полосы обороны, британцы стали отступать, несмотря на все приказы своих командиров. Кроме этого, вместе с пехотой на британские позиции в атаку устремились одиннадцать немецких танков. Это были последние образцы германского технического чуда, которые были созданы буквально с нуля и значительно превосходили британские аналоги по проходимости, вооружению и броневой защите.
Немецкие бронированные монстры свободно пересекли первую линию обороны, подавив своими пулеметами и пушками уцелевшие огневые точки врага, открыв дорогу для пехоты. Не потеряв ни одной машины, лязгая мощными стальными гусеницами, немецкие танки преодолели два километра до второго оборонительного рубежа чтобы, сосредоточившись в заданном месте британского фронта, второй раз за день совершить подвиг во имя кайзера и фатерлянда.
Англичане вновь не определили место вражеского наступления и стали быстро отходить сначала к Ипру, а затем к позициям на берегу Изера, к которым, под постоянным натиском врага, они откатились 11 апреля. Генерал Хейг, вновь потерпевший поражение от Людендорфа, не ударился в панику, а со всей хладнокровностью истинного британца обратился к британским войскам с приказом, полным правдивого отчаяния:
«У нас нет другого выбора, мы должны сражаться с врагом, или умереть. За нашей спиной только море, и потому враг не пройдет через наши позиции, пока в живых останется, хоть один британский солдат. Помните, здесь во Фландрии последний рубеж обороны нашей Британии и мы достойно умрём здесь, если будет на то воля божья».
Суровый тон приказа воодушевил заколебавшихся британцев, которые заставили щедро оплачивать немецкой кровью каждый метр прибрежной земли. Британцы усиленно окапывались, где только могли, ежечасно создавая на пути врага всё новые и новые траншеи и огневые точки. От столь отчаянного сопротивления германское наступление стало заметно сбавлять обороты, но Людендорф без обычной раскачки бросил в бой заранее подтянутые резервы, и, засыпая врага снарядами, уничтожая опорные пункты сопротивления, немцы неудержимо стали приближаться к Кале, главному порту снабжения британских войск во Франции.
Наиболее кровопролитные бои шли за высоты Кассель и Мон-де-Кат, являющиеся основным ключом ко всей британской обороне побережья. Уплотняя свои ряды за счёт сокращения линий обороны, англичане встречали противника плотным ружейно- пулеметным огнем из многочисленных траншей, густой сетью опутавших высокие склоны холмов побережья.
И снова германская военная машина показала свою прочность и отлаженность.
Не считаясь с потерями своих лучших солдат, штурмовые отряды упорно и методично вскрывали опорные пункты стратегически важных точек обороны, до тех пор, пока над ними не поднимались трёхцветные флаги Второго Рейха. Едва полевые телефонисты доложили Брухмюллеру о прорыве вражеской обороны, как генерал, не дожидаясь одобрения Людендорфа, приказал доставить на высоты тяжелую артиллерию и открыть огонь по тылам англичан.
Чтобы поддержать боевой настрой своих войск, которые понесли значительные потери, и подчеркнуть важность происходящих событий, Людендорф лично прибыл на высоту Мон-де-Кат для руководства артиллерийской стрельбой. Стоя на открытой артпозиции на виду у наступающих подразделений, он одним своим спокойным и уверенным видом внушал своим солдатам уверенность в победе.
Расчет генерала был верен, британцы не выдержали безнаказанного избиения своих тылов германской артиллерией и начали поспешную эвакуацию своих позиций на Изере, Ньивпорте и Верне. Это были последние опорные пункты обороны на земле бельгийского королевства, падение которых ознаменовало полное покорение немцами Бельгии.
Остатки бельгийских дивизий со слезами на глазах покидали свою родину, чтобы принять участие в обороне фортов Кале.
Солдаты рейхсвера, продвигаясь вдоль побережья, с большими потерями выдавили пехоту англичан с песчаных пляжей Дюнкерка, которая превратила каждую возвышенность в огневой рубеж и отчаянно дралась за каждый клочок земли, совершенно не помышляя об отступлении. Хейг продолжал демонстрировать отвагу и бесстрашие, и, в ответ на вопрос адмиралтейства об эвакуации армии, пригрозил расстрелять пушечным огнем все суда, которые будут посланы для этого позора британского духа.
Оба противника были достойны друг друга, и вердикт, кто из них лучше, должно было вынести сражение за Кале, главный пункт наступления Людендорфа, начавшееся 25 апреля. Этот портовый город был опоясан двумя линиями траншей и одной линией фортов, на штурм которых, лучший генерал рейха обрушил батареи тяжелой осадной артиллерии. Мощные германские «чемоданы» буквально перемешивали с землёй всё на своем пути, круша сталь и бетон укреплений. Французские форты выдержали ровно полтора дня этого адского испытания, но когда ободренные увиденной картиной немцы ринулись занять каменные руины, защитники встретили их дружным огнем, заставившим залечь штурмовые отряды.
Артиллерийский огонь возобновился через сорок минут и продолжался ровно два часа, после которых всё живое уже просто не могло существовать в этом огненном аду, но вновь германское продвижение было остановлено огнём британской пехоты, уцелевшей от вражеских снарядов.
На помощь армии подоспел отряд британского флота, чтобы корабельной артиллерией поддержать погибающую, но сражающуюся пехоту. Адмирал Джеллико послал на помощь Хейгу два линейных крейсера «Лайон» и «Инфлексибл» под прикрытием легких крейсеров и эскадры эсминцев, которые уже 25 апреля обрушили свой запас артиллерийских погребов на наступающие германские части. Немецкие канониры незамедлительно втянулись в огненную дуэль, заставляя корабли противника маневрировать, и тем самым, не давая им вести прицельный огонь по своей пехоте.
В результате этой дуэли, британцами были уничтожены две осадные батареи противника, а немцы в ответ серьёзно повредили «Лайон», который принял на борт большое количество воды и был вынужден спешно отойти из зоны огневого соприкосновения. Коварный Джеллико, посылая крейсера, надеялся, что Людендорф обязательно потребует немедленной помощи у своего флота, и уже вывел в море всю свою бронированную армаду для перехвата германских кораблей, но лучший германский ум преподнес флотоводцу неприятный сюрприз.
Когда утром 27 апреля «Инфлексибл» и заменивший «Лайона» крейсер «Тайгер» собирались возобновить свою дуэль с осадной артиллерией, их воздуха атаковала большая группа германских самолётов, ведомая лучшим немецким асом бароном фон Рихтгофеном. В состав группы, кроме истребителей сопровождения, входила неполная эскадрилья из восьми бомбардировщиков, которые, вместо обычной бомбовой нагрузки, несли под фюзеляжем морские торпеды. Результат атаки превзошел все ожидания, не обращая внимания на заградительный огонь с крейсеров, немецкие летчики добились трёх попаданий торпед во вражеские корабли.
Первой их жертвой оказался «Инфлексибл», который вовремя не распознал приближающуюся к нему со стороны берега опасность и не успел совершить спасительный маневр уклонения от торпеды. Словно на учении, Карл Хонеман спокойно приблизился к крейсеру и, сбросив свой смертоносный груз, ушел в сторону. Английские моряки заворожено смотрели на несущуюся к ним тупоносую смерть. И хотя «Инфлексибл» в самый последний момент всё же начал разворачивать свой мощный корпус, торпеда попала прямо в центр крейсера, разрушив мощным взрывом машинное отделение и лишив корабль возможности быстро двигаться.
