Александр Тестов - Варяги
— Входи, — разрешил десятник. Дверь открылась, на пороге стоял Валуй.
— Ну?
— Десяток тока в строю, и то почитай все поранены, — начал доклад бородач, — двенадцать человек схоронили да еще пяток совсем помятые лежат.
— Молодец, — похвалил Вадим своего зама, — проходи, чего мнешься у порога?! Валуй прошел, сел за стол напротив десятника рядом с Павлом.
— Тут еще вершник тока что от князя прибег, — сказал бородач.
— Ну, не тяни…
— Сказывает, как управимся, выступать к Волхову с чудинами вкупе. У нашего князя про то договор с Конди был.
— Куда? — не понял Вадим.
— К Волхову, к реке.
— Ясно, — и тут Вадима осенило: — А как называется та река, на которой на нас напали при переправе?
— Сьясь, — ответил бородач.
— А мы тогда тоже к Волхову шли?
— Ну знамо дело к Волхову, у нас там струги да ладьи стоят, — ответил Валуй, не понимая к чему клонит десятник.
— Значит, вы из Новгорода по воде пришли, а сюда пешком притопали?
— Ты толком скажи — что надоть? — сделав вид, что обиделся, спросил бородач. Десятник улыбнулся.
— Все хорошо, Валуй, все хорошо. Иди и скажи гонцу, пусть немедля скачет обратно и передаст князю, что мы тут пошумели малость, побили варягов да и захватили четыре ладьи. Заместитель поднялся и уже намеревался выйти, но его остановил Вадим.
— А лучше вместе с гонцом пошли кого-нибудь из наших, пусть князю все как есть поведает. И пусть князь решает, что делать с этими ладьями, — и, обратившись к Паше, попросил: — Найдешь коня под седло?
— Наверное, найдем, — неуверенно ответил Павел.
— И пусть гонцы поторопятся, — продолжал Вадим напутствовать новгородца, — чую, ох как обрадуется князь известию и такому подарку. Когда Валуй вышел, Павел восхитился:
— Ну ты смотри, прямо раскомандовался, вошел в роль.
— Ага, — отмахнулся Вадим, — ролевая практика руководителя клуба. И они дружно рассмеялись…. почти до слез.
— Ладно, ночь уже на дворе, — произнес Павел, вытирая слезы радости, — пойду я, что ли… Он встал и, пожелав другу спокойной ночи, вышел.
Когда Паша ушел, Вадим с удовольствием растянулся на постели. Бедро, намазанное еще утром душистой мазью, успокоилось и не болело, и это радовало, а вот плечо немного зудело, напоминая о недавней ране.
Вадим закрыл глаза. «Вот бы Андрюха обрадовался, как-никак четыре драккара захватили. И теперь я точно знаю, что мы все же в девятом веке. Еще до Рюрика…. Хотя до него может и немного-то и осталось…» — подумал он, чувствуя, что засыпает.
* * *А в соседнем доме усталый Юски доел сваренного женой петуха, выпил бульон и тоже лег спать. Удобно устроившись на его руке, жена прильнула к нему и ласково прошептала:
— Ты у меня герой, Юски… Как ловко ты подстрелил того варяга…
— Много ты понимаешь, женщина, — ответил вепс. — Что толку? Их-то мы побили, а Конди погиб, теперь такое начнется… Юски тяжело вздохнул, обнял жену и почти мгновенно уснул.
Глава восьмая Вторая встреча с Коди
Сосуд времени разбить не сложно. Сложнее найти этот сосуд.
Еще издали друзья заметили Елену Константиновну, которая сидела на скамейке возле своего шалаша и кормила сову. Животное, удобно устроившись на пеньке всего в паре метров от шаманки, выжидало очередную порцию. Коди кинула маленький кусочек мяса, и сова сорвалась со своего места. Крылья почти бесшумно прошуршали и птица, схватив добычу, вернулась на пень, где и принялась за еду. Пока друзья приближались, процедура кормления на их глазах повторилась еще два или три раза.
— Что привело вас ко мне, молодые люди? — ласково спросила шаманка, когда сова, схватив последний кусок, вспорхнула вверх и скрылась в вершинах деревьев.
— Ну вы же сами говорили, что будете рады снова нас видеть, — первым ответил Вадим, подходя ближе.
— Я и не отказываюсь, — Коди, опершись о клюку, поднялась, — я действительно очень рада вас видеть. Вижу, ты, Вадим, прихрамываешь, — и, не дождавшись ответа, продолжила: — Ну да ладно, пойдемте-ка вовнутрь.
Они пригласила гостей и, первой отодвинув медвежью шкуру, прошла в свое жилище. Вадим и Павел проследовали за ней.
— Садитесь, — гостеприимно предложила Коди и, дожидаясь, когда юноши рассядутся, спросила: — Так с чем же вы пожаловали, соколики?
Друзья прошли вперед и сели на низкие табуретки, стоявшие подле едва теплящегося очага.
— Во-первых, — начал было Вадим, усевшись, но Елена Константиновна тут же его перебила.
— Ох, — всплеснула она руками, — постой… совсем забыла.
Она встала и направилась к сундуку и, немного поковырявшись в вещах, извлекла маленький глиняный горшок.
— Вот, — она протянула сосуд Вадиму, — будешь мазать рану три раза в день. Значит, утром, в полдень и перед сном. Тут дня на три хватит. Должно затянуть полностью. С моей мазью да с твоими способностями… Все понял?
— Спасибо, — поблагодарил юноша, принимая подарок.
— Вот теперь давай свое «во-первых».
— Во-первых, — официально продолжил Вадим, — разрешите вас поблагодарить, Елена Константиновна.
— На сей раз за что?
— Вы ведь не пошутили насчет вещих снов? Мне действительно приснился сон, и он очень помог мне…
— Знаю-знаю, — отмахнулась шаманка, — серая свинья и ярл Гутрум в твоей ловушке. Давай перейдем сразу ко второму вопросу.
— Понимаете, Елена Константиновна, — продолжил Вадим, — у меня еще были видения, но только не во сне, а наяву…
— Точно, — подтвердил Павел, — глаза закатил, затрясся, напугал до смерти… Коди повелительно подняла руку, призывая гостей к тишине.
— Та-ак, — загадочно протянула она, — и когда с тобой сие приключилось?
— Я клок волос у убитого ярла срезал, чтобы разглядеть цвет волос… ну, чтобы понять про сон, понимаете?
— Та-ак, — опять протянула шаманка, — клок, говоришь?
— Ага. Коди на миг задумалась, по-старчески пришлепывая губами.
— Значит так, соколик. Вижу в тебе еще один дар открылся…
— И какой же?
— Тебя в школе не учили старших не перебивать? — почти грозно оборвала его шаманка.
— Простите.
— Значит, так, соколик. Дар этот великий и не каждому по зубам. Ты способен видеть события… Как бы тебе это объяснить? Вообще события, происходящие в реальном времени далеко от тебя. И эти события так или иначе будут связанны… постой! А кого ты видел в своем видении?
— Я видел человека. Мужчину, он болен, с ним еще воины…Ну я не уверен… но что-то или кто-то постоянно нашептывал мне имя Бьярни.
— Так и есть, — стукнула клюкой шаманка, — это брат убитого тобой ярла Гутрума.
— И что же теперь?
— А то, что события, виденные тобой, всегда будут связанны с теми людьми, которых ты знаешь или хотя бы видел. Впрочем… — она задумалась на несколько секунд. Друзья молча взирали на нее, не смея перебивать ход ее мыслей.
— Впрочем, — наконец вновь начала она, — эти люди, о которых у тебя будут видения, так или иначе связанны с тобой.
— Но я этого Бьярни даже не знаю и никогда не видел.
— Ну, ты видел его брата, и он стал как бы проводником к твоему видению. И потом, кто сказал, что ты не повстречаешь этого Бьярни? Скорее даже наоборот — запросто можешь повстречать, иначе к чему еще эти видения?
— Ох, что-то я, Елена Константиновна, не пойму, — искренне признался Вадим, — радоваться этому открытию или нет.
— Что ты. Что ты… Это великий дар, им нужно только научиться правильно управлять… или разглядеть в нем самое важное, суть уловить.
— Так, может, научите?
— Вот тут — увы. Грешна, не умею. Не владею этим даром. НО! — она предостерегающе подняла палец, — у этого дара есть своя побочная сторона.
— Ой, не пугайте, — произнес Павел.
— Да, собственно, ничего страшного, — продолжила шаманка, — видение способно поймать душу смотрящего.
— Как это? — удивился Вадим.
— Тело твое останеться в яви, а душа замкнется в нави.[41]
— Это что может в любой момент случиться?
— Вовсе нет, — успокоила Вадима шаманка, — не любое видение агрессивно. Но если ты все же попадешь в ловушку, то лучше чтобы рядом был кто-то. Тот, кто пробудит тебя, выведет, так сказать, из состояния транса.
— Во-во, — вставил Павел, — я же говорю, насилу его раскачал.
— А это можно контролировать? — с надеждой спросил Вадим, ему вовсе не хотелось застревать в нави, в этом мире усопших.
— Видение провоцируется резким всплеском возбуждения, адреналина. Ты после боя был возбужден?
— Немного, — схитрил Вадим.
— И все же этого хватило. Однако видение можно спровоцировать и искусственно. Достаточно только подумать о каком-нибудь человеке.
