Лео Франковски - Рыцарь в стиле хай-тек
— Не вижу смысла. Если я убегу, они, возможно, заберут детей обратно и продадут мусульманам. Я не могу взять такой грех на душу.
— Я тоже так думаю. Но ты — один, а их тысячи.
— Я знаю, что не смогу победить их один, — ответил я: глаза мои жгли злые слезы. — Но я собираюсь сделать все, что в моих силах. Умру так умру. Святой отец, вы однажды сказали, что я могу быть орудием Бога, а я не поверил. Так вот, сейчас я знаю, что Господь на моей стороне!
Кажется, я даже заплакал.
— Очень хорошо, сын мой. Как бы там ни вышло, знай, что я тоже на твоей стороне. Да пребудет с тобой Господь. Я не накладываю на тебя епитимьи за грехи, потому что вскоре ты будешь наказан, даже более, чем того заслуживаешь, и больше, чем сможешь вынести.
Мне пришлось немного задержаться, чтобы хоть как-то успокоиться, прежде чем присоединиться к остальным. Не дело появляться с залитым слезами лицом перед друзьями, которые за тебя беспокоятся.
Однако я нашел свою компанию в благодушном настроении: девушки болтали о чудесах, поразивших их в городе. Я сел в седло и впитал в себя их радость. Я действительно нуждался в этом.
Владимир поведал нам, что обед в Вавельском замке, должно быть, уже закончился, а мы не ели с самого утра. Я предложил отправиться в корчму, где останавливался прошлой осенью.
Дородная, пышущая здоровьем молодая женщина приняла наш заказ, потом присмотрелась ко мне повнимательнее.
— О Боже! Вы — пан Конрад!..
— Угадала. Тогда ты, наверное, Маленка.
— О Господи! Жигмунт, Жигмунт! Быстрее! Ты только посмотри, кто к нам приехал!..
Она выбежала из комнаты с твердым намерением привести мужа.
— В чем, собственно, дело? — спросила Анастасия.
— О, однажды мне довелось побыть сводником, — ответил я.
Корчмарь вернулся вместе с женой, вытирая руки о передник и улыбаясь. Когда мы покончили с процедурой знакомства, он объявил, что этот обед мы получим за счет заведения, так же как и пять следующих, если вернемся на следующий день.
Вскоре обязанности заставили хозяев покинуть нас, и мы смогли спокойно заняться угощением.
— Они явно наслаждались твоим обществом, — заметила Кристина. — Как случилось так, что ты свел их?
— Ну, я нанял ее.
— Нанял ее?
— Нанял ее.
— Ты чего-то не договариваешь.
— Твоя правда. Но больше вы ничего от меня не услышите. У каждого есть свои секреты.
Они начали ныть, чтобы я не терзал их любопытство, но я не собирался продолжать рассказ. В действительности Маленка была проституткой, а я нанял ее, чтобы она не досталась моему юному другу: ему бы не пошли на пользу подобные забавы в то время.
Она была молоденькой и голодной на вид, а у меня не оказалось времени на возню с ней. Поэтому я сказал девушке, что все три дня, на которые я ее нанял, она будет честно трудиться в корчме. История закончилась тем, что бывшая проститутка вышла замуж за корчмаря, мой друг стал монахом, и все трое зажили счастливо. Три удачных судьбы всего за три серебряных гривны.
Но моя исповедь только бы вогнала в краску Маленку, поэтому я хранил молчание.
— Им, наверное, приходится содержать кучу рыцарей для охраны стены, — предположила Анастасия, когда мы вновь ехали через весь город.
— На самом деле не так уж много, любимая, — ответил Владимир. — В самом городе рыцарей вообще нет. Замок и Вавельский холм охраняет шляхта, но внешние стены, ворота и башни в случае нападения защищают простолюдины.
— Что?..
Кристину новость повергла в шок.
— Да, именно так. Вон ту башню будет защищать гильдия галантерейщиков, а ворота, через которые мы только что проехали, попадают под ответственность гильдии мясников.
— Ты хочешь сказать, что стражник, отсалютовавший нам на въезде, — мясник? — удивилась Анастасия.
— Да нет же. Я сказал «в случае нападения». Этого парня нанял городской магистрат для охраны ворот. Он и дюжина ему подобных зарабатывают этим на жизнь. Но он и рыцарем тоже не является. Во всяком случае, я так думаю. Просто человек с оружием.
— Мне казалось, что только рыцари имеют право носить оружие и кольчугу, — вставила Кристина.
— Вовсе нет, — возразил Владимир. — Всякий, кто может себе это позволить, вправе купить оружие, по крайней мере в Польше. Я слышал, в Германии и Франции дела обстоят по-другому, но у нас разные традиции. То, что охрану должна нести только знать, — всего лишь одно из правил графа Ламберта, и оно применяется только в Окойтце. Он утверждает, что это не дает его рыцарям разлениться, и поддерживает их право на все особые привилегии.
— Какие особые привилегии? — поинтересовалась Кристина.
— Например, не заниматься черной работой, — поспешно сказал я.
Нет смысла рассказывать Кристине, что она и является, собственно, особой привилегией.
— А что насчет вот той башни? — спросила Анастасия.
— Прерогатива гильдии пивоваров, думаю. Каждой гильдии принадлежит по башне или части стены, исключая лекарей и оружейников. У них и так будет по горло работы, если на город нападут, — объяснил Владимир.
— Но кому придет в голову напасть на такой огромный город? — поразилась Кристина.
— Ну, целыми столетиями никто на это не отваживался. Но только потому, что горожане готовы к войне, — ответил пан Владимир.
— Не так уж и готовы, — заметил я. — Через восемь с половиной лет придут монголы и сожгут город дотла…
Они все пораженно уставились на меня.
— Пан Конрад! Как вы можете такое говорить! — воскликнула Кристина.
— Да, пан Конрад. О таких вещах не шутят! — поддержал ее Владимир.
— Хотел бы я, чтобы это оказалось просто шуткой… Но мы ничего не можем сейчас сделать. Я уверен, пан Владимир знает сказку, но слышали ли вы панны историю о короле Краке, убившем дракона и основавшем город?
— Я слышал, это было чудовище, но не обязательно дракон, — заметил Владимир.
— Тогда расскажи по-своему.
— Хорошо.
Он начал длинный, запутанный рассказ, который почти довел нас до ворот замка.
— И все это правда? — не поверила Кристина. — Действительно жил такой король — Крак?
— Я могу показать тебе его могилу. Город назвали в его честь. Какие еще доказательства нужны? — сказал пан Владимир, хитро блестя глазами.
Потом подмигнул мне.
Действительно, существуют три огромных доисторических кургана в данной местности, но под ними так и не нашли никаких захоронений. По мнению историков, они использовались как защитные сооружения. На территории Польши и остальной части Северной Европы люди проживали около ста восьмидесяти тысяч лет. За столько времени много чего могло произойти.
— А принцесса Ванда действительно утопилась в реке, вместо того, чтобы выйти замуж за немецкого принца? — спросила Анастасия.
— Я могу показать тебе и ее могилу.
— А пещера чудовища до сих пор находится под Вавельским холмом? — не унималась Кристина.
— Да. Но вход в нее завалило сотни лет назад, и никто точно не помнит, где он.
— А вы верите в это предание, пан Конрад? — спросила Анастасия.
— Насколько я слышал, Ванда отвергла предложение принца Рютигера. Он сошел с ума и напал на ее страну. Ее армия победила в войне, и в качестве благодарности, она принесла себя в жертву богам. Но у меня нет никакого желания противоречить пану Владимиру.
— Никакой бог не захочет такой жертвы! — возмутилась Анастасия.
— Это случилось сотни лет назад. Мы тогда были язычниками, а языческие боги требуют многого.
— Слава Господи, мы — христиане, — вздохнула с облегчением Кристина.
В последний раз, когда я приезжал в Краков, меня и не подумали пускать на Вавельский холм. На этот раз стражи отсалютовали нам на входе. Внешность постоянно обманывает людей.
Как только мы слезли с лошадей, ко мне подбежал мальчишка.
— Пан Конрад? Князь ожидает вас. Пожалуйста, пойдемте со мной.
Меня его слова поразили, но я последовал за проводником.
Замок мало чем напоминал то строение, которое я помнил с двадцатого века. Многое исчезнет отсюда за следующие семь сотен лет и столько же появится нового. Однако время от времени у меня все же появлялось чувство дежа-вю: я просто смотрел на знакомые помещения под другим углом.
Палаты князя Хенрика как будто вышли прямо из исторического фильма, а его борода и манера держаться не претерпели никаких изменений. Я низко поклонился.
— О, встань, мальчик мой. Я слишком стар, чтобы тратить время на подобные глупости. Во всяком случае, не на публике. Они все еще заставляют меня придерживаться церемоний на людях. Однако лучше присаживайся. Итак, что там за новости с караваном крестоносцев?
— Они издевались более чем над сотней детей, ваша светлость!
— Они перевозили партию прусских рабов в Грецию, чтобы греки потом продали их маврам. Продолжай.
Я постарался не вспотеть.
— Да, ваша милость… Я попытался освободить детей, и крестоносцы напали на меня. Пан Владимир пришел ко мне на помощь, и мы победили.
