Виктор Келлехер - Танцующий в огне
– Но почему? Из-за того, что я не охотник? Потому что я не могу обеспечивать клан едой, как Леппо?
– Еда очень важна. Без нее мы погибнем.
– А как же другие вещи? Ваши танцы и песни – разве они не в счет?
Он видел, что она согласна с ним, но она все-таки возразила:
– Когда придет зима, ты поймешь. – Она сказала это шепотом, и в глазах у нее стояли слезы.
Айвена больше поразили ее слезы, чем слова. Он отошел от нее подавленный и вскоре оказался снова в самом конце, рядом с Ариком.
– Не грусти, безымянный, – сказал Арик, и в голосе его вместо привычной насмешки прозвучало искреннее сочувствие. – Еще ребенком я узнал, что значит идти одному. Это трудный путь для тех, кому приходится его выбирать, но такова жизнь, и мы с тобой не можем изменить мир.
С этого момента дорога стала сущим испытанием: все время вверх, сквозь редкий лес, затем по каменистой местности, где ничего не росло выше колен, потом к перевалу – большому ущелью между двумя горными пиками.
Совершенно вымотанные, валясь с ног, они добрались до перевала затемно и устроились на ночлег в одной из пещер в стене утеса. Она была совсем маленькой и едва укрывала от ветра, ревевшего в ущелье. Вот тогда-то Льена и расколола драгоценный горшок с углями и развела небольшой костерок из лучин, которые они принесли с собой.
Лучин хватило ровно настолько, чтобы приготовить нехитрый ужин из жареного мяса и каких-то трубчатых корешков, которые они запекли в золе. Все настолько устали, что после ужина им не хотелось даже песен Льены, и они улеглись спать в темноте, прижимаясь друг к другу, выставив одного часового охранять их сон в продуваемой ветрами ночи.
Рассвет принес с собой более теплый юго-западный ветер, который дул им в спину и словно подгонял их вперед. Доев остатки вчерашнего ужина, они смочили глиняный горшок, набили его доверху горячими углями и двинулись дальше в путь. С обеих сторон над ними нависали заснеженные вершины, а купол неба был таким голубым и безоблачным, что казалось, его промыли свежим ветром.
До перевала они добрались ближе к полудню. Каменистая тропа резко уходила вниз, и перед ними раскинулась огромная травянистая равнина, залитая летним солнцем и окруженная кольцом заснеженных гор. Другие пики были так далеко, что их почти не было видно, и они плыли в утренней туманной дымке, словно миражи.
– Эта земля завоевана людьми, – стал объяснять Харно Джози и Айвену. – Но у подножия гор властвуют большой медведь и мамонт. Это их земля, и охотники должны пробираться по склонам с осторожностью. – Он повернулся к молодым охотникам, стоявшим у него за спиной. – Арик и Орну расскажут вам о повадках медведя.
– Это мы можем, – нервно усмехнулся Арик, потрогав свой шрам, оставленным медвежьей лапой.
– А Леппо, – продолжил Харно с гордостью, – расскажет о мамонте. Ибо в этом году он руководит Большой Охотой.
– Когда мамонт почувствует, как содрогнется земля, и упадет под собственным весом, – с улыбкой заявил Леппо, – он поймет, что пришли люди.
– До этого еще не дошел черед, – одернул его Харно. – Здесь, в горах, уже осень, и созрел виноград. Пока зимний ветер не оборвал всю листву, мы должны присоединиться к остальным кланам для сбора урожая. Если погода продержится, то зимой у нас будет не только сушеное мясо и рыба.
В этот момент он показал куда-то через долину, и Айвен, прикрыв от солнца глаза, разглядел вдали серо-голубую струйку дыма. Там, откуда она поднималась, на бледно-желтом фоне травы он рассмотрел что-то темное, похожее на жилища.
– Это место сбора, – шепнула ему на ухо Льена.
Предостережение, прозвучавшее в ее голосе, напомнило ему об их разговоре накануне, о том, как тяжело ему придется среди кланов. Ее слова все еще звучали у него в ушах, когда он вслед за остальными начал медленно спускаться по тропе.
18Айвен вовсе не был готов к тому, что увидел в лагере.
Во-первых, там были жилища – не грубые односкатные навесы, а крепкие хижины, очень напоминавшие дома бедных фермеров его времени. Это были круглые по форме мазанки из глины с соломенной крышей, вполне способные укрыть от любой непогоды. А как были расписаны стены! Над каждой дверью была изображена сцена охоты на медведей или на мамонтов. Эти животные, о которых Харно говорил с таким почтительным страхом, представали во всей своей мощи. Они были нарисованы земляными красками настолько правдоподобно, что казалось, сейчас ринутся на тебя. Все это придавало убогим жилищам какую-то дикую красоту.
Во-вторых, в лагере было много обитателей. Гораздо больше, чем Айвен ожидал увидеть. Семь кланов, считая клан Харно, всего около ста человек. Как и жилища, они мало соответствовали его сложившимся представлениям. Некоторые кланы внешне сильно отличались от остальных.
Например, горцы были поменьше ростом, пошире в плечах и гораздо более волосатые, чем все остальные, даже их женщины. У представителей другого клана были очень массивные надбровные дуги, отчего они выглядели почти такими же свирепыми, как нарисованные на стенах домов звери. У еще одного клана в носу и ушах были кольца из слоновой кости. Кто-то был разукрашен настолько, что лицо, руки, а иногда и все тело были покрыты замысловатыми узорами, у кого-то волосы были заплетены в мелкие косички, у кого-то тело было покрыто специально нанесенными шрамами в форме полумесяцев.
– Бог мой! – пробормотала Джози, когда они остановились у крайнего дома. – Можно подумать, что к нам приехал цирк.
Ну, если Айвен и Джози были удивлены тем, насколько разными были люди из разных кланов, то это не шло ни в какое сравнение с тем, какое изумление вызвало их появление в лагере. Дети визжали от страха и бежали к свои родителям, мужчины и женщины жались друг к другу, нервно поглядывая на небо. А некоторые шаманки начали танцевать на тропе, по которой они пришли, чтобы прогнать этих духов-демонов с неба.
В этот момент вперед вышла Льена.
– Лунные люди не причинят вам вреда, – провозгласила она. – Они покинули свой дом на луне и прилетели, чтобы жить среди нас, Теперь они принадлежат земле, они – смертные.
– А у этих лунных людей идет кровь? – спросил юноша с выбритой головой и костяной шпилькой в носу.
– Я видел это своими собственными глазами, – ответил ему Харно.
Тогда заговорила пожилая шаманка, в накидке из шкуры выдры.
– Иногда небесные демоны заставляют нас видеть то, чего на самом деле нет. Может, эта кровь была иллюзией?
Джози и Леппо о чем-то тихо зашептались, Леппо схватил ее за руку, но Джози выдернула руку и подошла прямо к юноше с косточкой в носу.
– Взгляни сам, – сказала она и, передав ему кремниевый нож, оголила плечо.
У наблюдавших вырвался дружный вздох при виде ее бледной кожи, и кто-то шепнул:
– Осторожнее с ней, Талу. Не забывай, эти пришельцы безумные и бродят по ночам.
– Да. Я слышал, как они воют в полнолуние, – согласился Талу и отступил назад.
– Я похожа на сумасшедшую? – с вызовом спросила его Джози, глядя прямо в глаза.
Смущенно улыбнувшись, он взял нож из ее рук, поднес к плечу и, немного поколебавшись, полоснул острым лезвием. Из ранки выступила капелька крови, но этого было достаточно, чтобы все собравшиеся облегченно рассмеялись.
– Это правда! – в восторге крикнул Талу и слизнул кровь со своего пальца. – Она теперь земное создание. Человек.
Однако старуха из клана выдры все еще не была удовлетворена.
– Если эта женщина принадлежит к роду людей, то почему она носит оружие, как мужчина? У нее нет лона? Или в ее душе нет женской мягкости?
– У лунных людей порой странные обычаи, – ответила за Джози Льена.
А Леппо хриплым от возмущения голосом добавил:
– В один прекрасный день она родит великого охотника, вот увидите!
Но растущий ропот недовольства угомонила сама Джози.
– Меня зовут Юта, Убийца Леопарда, – просто сказала она, и тотчас наступила тишина.
– Это тоже правда? – спросил Талу, и когда Льена и Харно дружно кивнули, он почтительно склонил свою бритую голову. – Тогда она заслужила право идти тропой мужчин. Лично я готов охотиться с ней вместе в великий день.
– И я, – заявил каждый из охотников.
Один из них, чуть постарше Талу, протиснулся сквозь толпу. Его лицо и грудь пестрели декоративными шрамами, а черные, как вороново крыло, волосы были забраны в хвост на затылке.
– Меня зовут Анчарн, – гордо заявил он, – из клана лошади. Я тоже принимаю этого лунного воина и согласен сражаться бок о бок с ней. Но как быть с ее спутником? Со вторым пришелецем? Он похож на мужчину, но у него нет ни ножа, ни копья. Это тоже традиция лунных людей?
Айвен вдруг почувствовал, что всеобщее внимание переключилось на него, и под их взглядами его щеки стали пунцовыми.
– Он еще не заслужил имени, – пояснил Харно.
– Так ему еще только предстоит попробовать свои силы в охоте?
