Сергей Лысак - Огнем и броней
— Ясна.
— Вполне допускаю, что сразу агрессивные намерения у них не появятся. Немцы не дураки и понимают, что воевать со всей планетой не смогут. И если есть возможность как‑то договориться с тринидадскими умниками, то лучше договориться. Либо скооперироваться, либо разделить сферы влияния и не переходить дорогу друг другу. Но едва они увидят наш флаг…
— Бли — и–н, флаг военно — морского флота Российской империи!!!
— Вот и я о том же. Флаг враждебного им государства. И как они себя дальше поведут — не известно. Кроме этого, они могут опознать «Тезей» по рисункам, какие обязательно есть у голландцев. Сами немцы также должны были сфотографировать «Тезей» до начала боя и вполне могут показать фото голландцам, сопоставив факты. То есть, наше инкогнито продержится только до прихода «Карлсруэ» в Суринам и до первой встречи немцев с голландцами. После чего они сразу поймут, что их противник находится на Тринидаде и неплохо тут устроился.
— А воевать с ними…
— В море воевать мы с ними не будем, это равносильно самоубийству. А вот если сунутся на сушу — огребут по всей программе. Их всего чуть менее четырех сотен человек. Всех на берег они послать не смогут. Пушки на берег они тоже с собой не потянут. На что они реально могут рассчитывать при высадке десанта? Человек двести — двести пятьдесят. Из штатного вооружения — два пулемета MG-08, карабины «Маузер» в количестве штук пятьдесят — шестьдесят, пистолеты «Парабеллум» для досмотровых групп в количестве вряд ли больше пары десятков, да личное оружие офицеров. Все!!! Правда, это только то, что положено по штату. Но известно, что «Карлсруэ» перед выходом в море принял на борт много разного барахла, предназначенного для передачи на немецкие вспомогательные крейсера и суда снабжения. Там даже две 88–миллиметровые пушки были, но на настоящий момент он их уже отдал. И вполне может статься, что большой запас карабинов и пистолетов с патронами там тоже был. Так что будем исходить из худшего. Тем не менее, на берегу у нас большой перевес как в численности, так и в вооружении. Мы их раскатаем в блин с помощью наших БМП и морской пехоты, вооруженной «Меркелями» и пулеметами. Даже в открытом бою. Если же «летучие мыши» ночью порезвятся, да с помощью авиаподдержки в виде «Крокодила» и «Альбатроса», то может быть и до открытого боя дело не дойдет. А если крейсер станет на якорь возле Форта Росс, то «морские дьяволы» ему быстро бяку сделают. Четыре мины под днище в районе кочегарок — и корабль не жилец. Но только немцы этого пока не знают. Ни о БМП, ни и о «летучих мышах», ни о «морских дьяволах». Поэтому, сеньоры, сделаем так…
Глава 6
Дипломатия канонерок
Еще не рассвело, как небольшая быстроходная цель выскользнула из пролива Бока — дель — Драгон и устремилась на восток. На ней не было ни одного огонька, и выход в море прошел незамеченным. «Беркут» мчался по притихшему Карибскому морю, обшаривая окружающее пространство радаром. Все внутри корпуса было забито канистрами с топливом, так как никто не знал, сколько продлится этот рейд. Янычар вглядывался в экран радара, но того, кого искал «Беркут», уже не было видно, он ушел достаточно далеко.
Визуальный контакт с «Карлсруэ» был потерян, когда он вышел из зоны устойчивого сигнала управления беспилотниками. «Альбатрос» и «Крокодил» вернулись в Форт Росс, а крейсер продолжил свой путь на юг, вдоль побережья американского континента. И куда он направился, остается только гадать. Не удалось точно выяснить степень его повреждений, так как не рискнули подводить беспилотники очень близко, чтобы не насторожить немцев. А ночью в инфракркасную аппаратуру с большого расстояния подробностей не разглядишь. Ясно только одно — ход крейсер сохранил, и сейчас немцы горят желанием поквитаться с теми, кто устроил им такую бяку. Очереди 30–мм снарядов из пушки БМП левого борта, прошедшие по палубе «Карлсруэ», должны были «наломать щепок». Хоть для самого корабля такие снаряды — что слону дробина, но вот орудийные расчеты так не считают. Бронебойные 30–мм снаряды из XXI века прошьют орудийные щиты образца 1914 года без особых проблем и всяких разных «марине канониров» там должно покосить изрядно. Плюс сами пушки могут повредить. Немцы явно не ожидали столкнуться с таким кусачим противником, иначе бы открыли огонь с гораздо большей дистанции, и не подставлялись подобным образом. Поэтому сейчас они действительно могут идти в Суринам, чтобы сдать раненых. Можно было бы попробовать догнать их, но какой смысл? Они все равно ничего не поймут и сразу в такие сногсшибательные новости не поверят. И раньше, чем удастся им что‑то объяснить, пальбу откроют. Вот поэтому пусть сами доберутся до Суринама и там все узнают. А вот что будет дальше — неизвестно. Командир «Карлсруэ» — фрегаттен — капитан Эрих Келлер, согласно историческим данным, был умным человеком. И обладая всей информацией, возможно не захочет устраивать открытое противостоние, которое может привести к взаимному уничтожению обеих сторон на радость алчным соседям. Но вот такой информации у него как раз и нет. А та, что есть, заставит сделать неверные выводы и очень сильно недооценить противника. Ведь что он видел? Какой‑то то ли транспорт, то ли вспомогательный крейсер под американским флагом. По большому счету, для «Карлсруэ» это не противник. И если бы бой продолжался чуть дольше, то «американец» был бы уже на дне. Но вмешался Его Величество Случай в виде неизвестного природного явления и забросил обоих противников в прошлое, с интервалом в два года. За это время ушлые «янки», или кто они там на самом деле, неплохо устроились в этом мире, нагнули всех соседей, кто был с ними несогласен, и вполне успешно строят свое собственное государство. И появление конкурентов явно не потерпят. Поэтому надо раз и навсегда поставить их на место, показав величие тевтонского духа и превосходство немецкой военной техники над всеми прочими. Вот так примерно Келлер и подумает. Остается ничтожно малая вероятность того, что он не захочет устраивать продолжение Первой мировой войны в XVII веке, но она чисто теоретическая, и зная сволочной характер немцев, одержимых идеей создания Великой Германии, рассчитывать на нее всерьез не стоит. Как и на то, что даже если немцы и не полезут сразу в драку, то потом не захотят прибрать к рукам все, что принадлежит им «по праву», дабы «восстановить историческую справедливость». Негоже каким‑то варварам владеть тем, что должно принадлежать только высшей расе. Ведь немецкий нацизм и бред о «высшей расе» не в 1933 году родился и не на пустом месте. Поэтому скорее всего ситуация сложится так, что на одной планете экипажам «Тезея» и «Карлсруэ» будет тесно. Не пойдут на это «сверхчеловеки». До тех пор, пока не дать им дубиной поперек организма, и не объяснить доходчиво, что идея о высшей расе и жизненном пространстве несколько ошибочна. Но для этого придется сначала прикопать не менее половины всех «сверхчеловеков», а остальным набить морду, лишить хваленой немецкой техники и вышибить напрочь воинственный тевтонский дух. Вот тогда может что‑то и дойдет. По другому — никак. Но пока об этом говорить еще рано. Тевтоны уходят и как поведут себя дальше, не известно. А чтобы держать руку на пульсе, следом и вышел «Беркут». Следить издали, не допуская визуального обнаружения, собирать информацию и вовремя предупредить об опасности, если немцы начнут претворять в жизнь планы о достижении мирового господства. В этом случае — мины под днище, и прощай, «Карлсруэ»! Без своего корабля на одном тевтонском духе немцы далеко не уедут. А если только начнут быковать, местные ребята быстро объяснят им, что они неправы.
— Ну что там, не видать колбасников?
Тишину нарушил Тунгус, который вместе с Чингачгуком тоже вышел в этот рейд. Место на «Беркуте» ограничено, поэтому много народу не возьмешь. Князь и Флинт ушли на «Авроре», и не смогли принять участие в операции. Поэтому рейд возглавил Янычар с группой молодых «морских дьяволов», но решили все же прихватить и «летучих мышей» для возможных действий на суше. Как говорится, хуже не будет.
— Пока не видно. Они уже далеко ушли, и если будут идти полным ходом, то догонять их придется долго.
— Неужели им уголь не жалко? Где они его возьмут?
— Так они этого еще не знают.
— Интересно, как быстро узнают? К утру, или позже?
— А хрен их знает… Отсутствие каких бы‑то ни было радиосигналов их вряд ли насторожит. Вполне могут посчитать, что в этом районе никого нет, а береговые станции молчат. Но вот если встретят какой‑нибудь галеон, удивятся. Особенно, если он сдуру по ним пальнет. Утопят предков, выловят уцелевших и охренеют.
— А как думаешь, что дальше делать будут? Вот ты бы, как моряк, что на их месте сделал?
— Базу бы начал искать. Как и мы на «Тезее». Но у нас мегарояль был в виде Шурика с его компами, куда он заранее много чего интересного и нужного закачал, а вот у немцев своего «шурика» нет. И многое из того, что в здешних краях есть, в 1914 году еще не открыто. Если они не идиоты, то найдут какую‑нибудь удобную бухту поближе к цивилизации, построят местных и оттуда попытаются установить контакт с нами. Либо сразу на Тринидад явятся и предложат разделить Америку, чтобы друг другу не мешать, и местных правителей совместными усилиями в узде держать. Конкуренты, конечно, но если все делать по уму, то договоримся. Война по большому счету ни им, ни нам не нужна.
