Юрий Корчевский - Боярская честь
Уже после возвращения я обдумывал причины, по которым нам не удалось добиться успеха. И первая — раздробленность сил. Малыми отрядами и дружинами ничего сделать нельзя. Княжество Литовское по площади и населению лишь немного уступает Руси, за Литвой к тому же стоит Речь Посполитая, постоянно науськиваемая католическим миром к войне с Россией. А у нас и без них врагов хватает — крымчаки, ногаи, Османская империя. Юг, восток, запад — со всех сторон Русь окружают враги, союзников нет, так же как нет и выхода к тёплым морям. Портовый Архангельск в этом плане не устраивал по многим причинам. Путь до него неблизкий, море студёное, штормовое, и не каждое судно способно пройти по нему до Европы. Да пойди ещё доберись с обозом до Архангельска по российским дорогам. Это не Римская империя с её прямыми мощёными дорогами.
Конечно, возвращать земли и города, ранее принадлежавшие России — такие, как Смоленск и Полоцк, надо. Но для этого требуется собрать силы в железный кулак, подтянуть пушки — без них не разрушить стены и ворота, окружить город, чтобы исключить подвоз питания и подход подкреплений. Я не воевода и не царский советник, моего мнения никто не спрашивал и вряд ли спросит. Но всё же, обжёгшись на таких стычках и потерпев ряд серьёзных поражений, государи российские стали более осмотрительными, готовить войну начинали с разведки и подписания договоров о мире с враждебными соседями, дабы в разгар войны те не ударили в спину. Ярчайший пример — взятие Казани. Не один раз русские хаживали на Казань, чтобы наказать злобных и наглых соседей, только без толку. И лишь подготовившись серьёзно, выстроив рядом с Казанью, на границе ханства Свияжск, продумав осаду и собрав войска, России удалось покорить ханство.
Но всё это будет потом.
А пока я снова с головой окунулся в хозяйственные дела. Деревня требовала пригляда. Избы для новых холопов уже были построены, ветряная мельница готова — крутила ветряком, только молоть на ней было нечего — пусто у смердов было в закромах. Деревня пока только сосала деньги, как пылесос.
Как-то ехал я по зимнику в деревню и обратил внимание, что дорога в Смоляниново укатана санями. Навстречу тянулся небольшой обоз о трёх санях.
— День добрый, путники. Бог в помощь.
— И тебе здоровьичка.
— Откуда путь держим?
— Из Новогорода на Великий Устюг.
Я удивился — обычно из Новгорода путь на северо-запад проходил в стороне.
— А что здесь едем — дорога-то в другой стороне.
— Это летом. Зимою реки подо льдом, мы и переправляемся здесь — так короче будет.
— Счастливого пути!
Мы расстались, а я размышлял. Зимой путники по моим землям проходят, потому как ближе. Как лёд сойдёт — поедут по дороге, по наведённым мостам или бродам. Ёшкин кот, вот где заработать можно. Я мгновенно решил съездить к соседу, Никите Тучкову. Его село — через реку, верстах в пяти.
Вскоре я уже спрашивал у крестьянина, тащащего на загорбке вязанку хвороста:
— Где найти боярина вашего?
— Вон же его дом — не ошибёшься.
Я подскакал, постучал в ворота. Вышедшему холопу бросил:
— Пойди, доложи боярину — гость к нему, боярин Михайлов.
Холоп убежал; вскоре хлопнула дверь дома, холоп открыл ворота, и я, ведя лошадь в поводу, зашёл во двор. Холоп принял лошадь, я же направился к крыльцу. На нижней ступеньке стояли Никита и жена его, которая преподнесла мне корец со сбитнем. Поздоровавшись, я принял корец с горячим сбитнем, выпил, крякнул и перевернул, показывая, что тот пуст.
— Хорош сбитень!
Мы с Никитой обнялись, как старые знакомцы. Никита под ручку проводил меня в дом.
Встреча гостей — особый ритуал. Нельзя и себя унизить и гостя обидеть. Не встретить гостя во дворе — оскорбить его, не преподнести корец вина или сбитня — обидеть. Коли гость выше хозяина по чину или род его именитее, так хозяин должен сойти с крыльца; хозяин ровня гостю — он стоит на ступеньках; принимает хозяин худородного гостя — встречает на самом крыльце.
И подобный ритуал существует для всего.
Войдя через невысокие двери, я повернулся в красный угол, осенил себя крестным знамением.
Меня усадили за стол. Как водится, поговорили о погоде, видах на урожай, войне с соседями-схизматиками. Начинать разговор сразу о деле было признаком дурного воспитания.
Наконец Никита сказал:
— Я рад тебя видеть, но думаю — ты не только повидать меня приехал.
— Конечно! Тут вот какой интерес. Предполагаю, как лёд сойдёт, мост через реку поставить.
Никита изумился:
— Мы, конечно, с тобой знакомцы, но ежели повидаться охота, можно и лодкой переправиться — зачем мост?
Я рассказал о встреченном на дороге обозе.
Никита задумался.
— Ты уж прости меня, боярин, опять я чего-то не понял: построим мы с тобой мост, сократят путники и купцы дорогу — нам-то что с того?
— А вот что. Можно постоялые дворы поставить, трапезную. Люди не только зимой, но и летом ездить здесь будут, на ночь остановятся, покушают, лошадей покормят овсом или сеном — опять живая денежка в карман.
— Большие траты. Мост сделать, постоялый двор поставить — люди нужны, а прибыль получим не ранее зимы — почитай, почти через девять-десять месяцев.
— Раньше. Коли мост поставим, поедут люди. Сам подумай — двадцать пять вёрст лишку сейчас едут, на подводах гружёных — это два дня. Для купца с товаром каждый день дорог, а уж если товар нежный…
Никита повернулся к жене.
— Накрой нам стол. Дело, чую, серьёзное намечается, просчитать надо.
Мы покушали, выпили кувшинчик петерсемены. Никита ел вяло — видно, просчитывал, стоит ли овчинка выделки.
— Нет, не возьмусь я за это дело.
— Почему? Даже твоим смердам в Вологду куда как сподручнее ездить летом будет — почти напрямую.
— Недоимка у меня, о прошлом годе неурожай был.
— Лес рядом, рабочая сила есть — мост недорого обойдётся.
— Нам с того моста прибыли не будет, коли постоялый двор не поставим. Значит, люди туда нужны, вино опять же покупать надо, винные ягоды не растут у нас.
— Пиво варить можно, яблочное вино делать, в конце концов — хлебное вино гнать.
— Э, брат, не то.
Не уговорил я его, с тем и уехал. Тяжёл Никита на подъём оказался.
Уже дома я стал прикидывать — получится у меня, ежели сам возьмусь? Лес есть, плотников мост сделать нанять можно. Постоялый двор тоже поднять можно — дороже конечно, чем изба, обойдётся: двор огородить, подклети, сараюшку для живности, конюшню. Свинину и курятину из деревни поставлять можно — вот и сбыт будет, в город на продажу не везти. Зерно выращивать, муку на мельнице молоть — вот и хлеб, пирожки.
О! Пару рыбаков заиметь надо — рыбка свежая к столу будет.
По деньгам — осилю. Всё упирается в людей.
Не откладывая в долгий ящик, я нанял плотников, расшевелил Андрея, и к весне недалеко от деревни, на дороге стоял постоялый двор. Вот только пустовал он пока. На реке ледоход, дороги развезло, и поток людей и грузов остановился. Да и были бы — нет холопов и хозяина на постоялом дворе. После ледохода можно и за мост приняться. Плотники, закончив с постоялым двором, заготавливали и свозили к реке брёвна. Холопов купить можно — кухарок или прислугу. Главная проблема — найти управляющего. Незнакомого поставить — воровать будет, прибыли не получишь. А знакомых у меня и нет.
Неожиданно выручил Андрей. Помявшись, он спросил:
— Похоже, постоялый двор будет?
— Конечно, ты же знаешь.
— А кто заправлять будет?
— Не знаю пока, думаю.
— Брат у меня есть единокровный, Семён. Тоже лоточником на жизнь зарабатывает, да нужду мает — семья большая, кормить-одевать надо. Не возьмёшь ли, боярин? Он мужик проворный, работящий. Коли платить будешь, в лепёшку расшибётся.
Вот так, довольно неожиданно я приобрёл приказчика, а вместе с ним — и всю его семью в работники.
Теперь жена и старшая дочь Семёна управлялись на кухне, средний и младший сын — в трапезной на побегушках. Сговорились мы на оплате в третьей части выручки. Две трети мне, треть — ему на всё семейство. Негоже сажать работника на жалованье. Хочешь зарабатывать — крутись.
Тем временем плотники достраивали мост. Андрей, выпросив у меня денег, скупил по окрестным деревням поросят. Теперь, до сева, все холопы занимались выращиванием живности. Всё упёрлось в постояльцев, вернее, в их отсутствие. Ну не было людей, хоть умри. До меня дошло, в чём загвоздка. Так никто же не знает, что построен мост! Зимой ездили — моста ещё не было, а летом — продолжают ездить по проторенной дороге, в обход.
Я позвал Андрея, с ним вместе подъехали к его брату. Обсудили ситуацию, решили — пока посетителей нет, поставить на развилках дорог сыновей Семёна, пусть направляют. А если пойдёт дело — людская молва быстро разнесёт весть о построенном мосте, о постоялом дворе.
