Виктор Мишин - Второй шанс. Снайпер
– Кто ж это тут ползает у меня? – прошамкал беззубым ртом дедан, на вид – лет ста!
– Дед, свои мы, – шепнул я, озираясь по сторонам и убирая маску, открывая лицо. Дед поначалу отшатнулся. Да, влипли мы, даже не начав работать. Надо было как-то выкручиваться. Вон, Мурат уже нож достал, показываю ему, не надо, не трогай дедушку.
– Свои-то кому? Откуда вы тут взялись? – дед расправил плечи и стал как-то враз моложе.
– Советские мы, дедушка, вы тут один?
– Зачем один, старуха в доме. Плохо спать-то стали натощак, больше так сидим.
– Неужто в деревне и натощак? – удивился я. Знаю, конечно, что немчура все отбирала, но у селян всегда заначки есть, иначе бы с голодухи все вымерли.
– Да полицаи тут у нас лютуют. Местные, про всех все знают, забирают все, до крошек. Креста на них нету! – Дед погрозил в темноту кулаком.
– Дедушка, дело есть, поговорим? – так же тихо прошептал я.
– Ну, давай попробуем, только разговором сыт не будешь. Что за разговор-то у вас, «советские»? – как-то ехидно скривился дед, когда произносил последнее слово.
– Вот держи, дедушка, чем богаты, уж извини, – я, развязав сидор, вытянул буханку хлеба и две банки тушенки. Немецкой тушенки, специально такую взяли.
– Эх! Да ты солдат очумел, что ли? А вы как же?
– Ничего, дед, мы ненадолго. Вот про это и хотел поговорить.
– Пойдем в хату, чего тут в кустах-то шептаться, – махнул дед рукой на дом.
– А полицаи не нагрянут? С проверкой? – это Мурат.
– Да не, по ночам не ходют, боятся!
Войдя в хату, дед отдал своей старухе хлеб и консервы, та без слова удалилась. Я заметил, как дед показал ей палец, приложенный к губам. Бабулька молча перекрестилась, скользнула по нам быстрым взглядом и исчезла где-то в глубине избы.
– Ну, служивый, говори, – важно продекламировал дед. – Эвон вы как нарядились-то, не на парад совсем.
– Как вас по батюшке, разрешите узнать? А то неудобно как-то, – извиняющимся тоном спросил я.
– Дед Афанасий, так и зови, – дед сел на лавку.
– Дед Афанасий, нам бы на чердачок к вам попасть…
– Шуметь будете? – покачал головой дед. Я его прекрасно понял, мы-то уйдем, а им здесь жить.
– Самим шума не надо, все будет тихо. Обещаю.
– Что удумали-то? Пострелять кого или посмотреть? – Дед был не промах.
– Так точно. И посмотреть, и пострелять, задание у нас, дедушка, – я кивнул головой и хлопнул себя по ноге.
– Ишь ты, так точно! Давно такого не слыхал.
– Еще не раз услышите, и многое другое. Ну, так что?
– Пойдем, покажу, как ловчее будет.
Вышли в сени, затем на двор. Дед показал на приставленную лесенку и кивнул.
Друг за другом мы поднялись под крышу, когда залез последний из нас, дед ошарашил нас еще одним фокусом.
– Куда стрелять будешь, по Комендатуре? – Дед подмигнул, а мне стало ясно, что дед стопроцентный вояка.
– Так точно, можете что-то предложить? – заинтересованно посмотрел я на деда, стоящего с таким хитрым лицом, что я невольно вздрогнул.
– Идите сюда, – склонившись под нависающей крышей, дед поплелся по чердаку. Мы за ним. Почти в присядку дед подлез к стыку крыши и пола, нажал на одну из досок рукой, та охотно поддалась. Дед Афанасий ловким, коротким движением сдвинул доску в сторону. Приникнув к образовавшейся щели, он несколько секунд смотрел.
– Вон твоя Комендатура, гляди! – он жестом руки указал в сторону щели в крыше.
Вытащив бинокль, я осторожно приблизился и посмотрел. Во блин, как на ладони. Здание бывшей Управы, ныне Комендатуры, стояло к нам торцевой стеной так, что весь парадный подъезд был перед нами.
– Отлично, чуть более пятисот, я думаю, – посмотрев на Мурата, проговорил я.
– Семьсот шагов ровно! – пробурчал стоявший рядом дед Афанасий.
– Дед Афанасий, а вы кто?
– Это я для других дед Афанасий, а для вас, служивые, унтер-офицер Луганов, повоевал я, ребята, в свое время. Артиллерист.
– Ну, вы даете! – осталось только выдохнуть, удивившись.
– Второму можно туда, – дед показал на другую часть крыши.
Мурат скользнул в указанном направлении. После нехитрых манипуляций с досками тоже сделал себе щель.
– Только вот… – запнулся дед.
– Да, дед Афанасий, говорите, – кивнул я ему, предлагая продолжить.
– Уйти постарайтесь быстро, не хотелось бы сгореть здесь. Хочется умереть как человек.
– Почему сгореть? – не понял я.
– Да суки эти, полицаи. Кого заподозрят в укрывательстве или помощи партизанам, сжигают вместе с домом, – поник головой дед.
– Постараемся все сделать аккуратно. У нас оружие, дед, почти бесшумное. Вспышки тоже почти нет, будем надеяться, не заметят.
– Помоги вам Господь! Выполняйте ваше задание, – дед полез вниз, а мы принялись за наблюдение.
– Сколько он сказал? Семьсот шагов? – прошептал Мурат.
– Ага, где-то метров пятьсот десять – пятьсот двадцать. Мы с тобой точку выводили на пять сантиметров вверх?
– Ага, только на четырех сотнях.
– Ну, возьми повыше, смотри у себя, видишь, надпись висит? – Я смотрел через прицел на здание Комендатуры.
– Понял, она вровень с нами почти. Эх, так же без ветра бы и утром.
– Может, так и будет, парней не видишь? – спросил я. Ребята должны минировать подступы со стороны площади. Мы не боялись, что может пострадать мирное население. Оно сейчас сидит по домам, у немцев не погуляешь. А после нашей акции немчура тут все так вытопчет, что все наши подарки им и достанутся.
– Нет, прячутся где-то, – Мурат разглядывал в бинокль округу.
– Я покемарю чуток, толкнешь.
– Давай, я потом тоже. Часа три у нас есть, думаю.
Я поставил винтовку на сошки, проверил магазин и прицел и взглянул. Нормально, стрелять буду, не высовывая ствол из глубины чердака, обзор вполне достаточный, вспышки вообще не видно будет. Откинувшись на спину, прикрыл глаза.
– Серег, подъем, – услышал я голос Мурата.
– Чего, уже время, что ли? – удивился я. Посмотрев на часы, цокнул языком, – однако. Полтора часа пролетело, а казалось, только лег. Ладно, надо глаза промыть.
Достав флягу, брызнул на ладонь и растер по лицу, шее и вискам холодную воду. Хорошо, кусок сахара в рот, пускай тает. Выглянул в щель, темнота уже скоро начнет редеть, середина июля, полностью рассветет около шести. Стараясь не замылить глаз, смотрел по сторонам, не приглядываясь. Главное для нас, чтобы сведения нашего «Штирлица» оказались верны и немецкое офицерье выползло на площадь разом. Если они должны отчалить по своим частям одновременно, это именно то, что нам и требуется. Остальное дело техники. По идее, моделируя на тренировках такую ситуацию, я успевал произвести три выстрела, прежде чем цели покидали сектор обстрела. Проще говоря, пока они будут разбегаться или ломанутся всем скопом назад в Комендатуру, я должен буду успеть сделать дело. Тем более я не один. Цели мы с Муратом распределили так. Казах начинает слева, я справа и идем к центру, это для того, чтобы не стрелять вдвоем в одну цель. Ближние его, я буду работать по дальним. По данным, народу там будет прилично, в оптику мы сможем отличить тех, кто нам нужен, все-таки не километр. Темп стрельбы у новой винтовки такой, что магазин в пять патронов можно опустошить за несколько секунд. Но все-таки будем придерживаться плана. Сразу после стрельбы по основным целям перевод огня на БТРы охраны и пулеметные точки. Нам отсюда видно две таковые, сколько и будут ли вообще БТРы, предстоит узнать в последний момент. Если по нам не стреляют, просто валим отсюда на всех парах. Спрыгиваем вниз и деру со двора в огород. Затем усадом к парку. Если дойдем до леса, дальше будет легче. От дома до парка метров триста, луг, но с понижением рельефа, плюс сам дом нас прикроет. На плане все складывается как надо, будем надеяться, так же и пройдет. Остается только ждать.
– Эх, Фридрих Вильгельм Паулюс, когда-то я читал про тебя, ты мне казался вменяемым человеком. В этом варианте истории не придется тебе в Сталинграде в плен сдаваться. А может, и вообще теперь не дойдет твоя шестая до него. Это ведь благодаря тебе наша армия оказалась на коленях, под Харьковом и Калачом мы потеряли в моем времени, наверное, больше, чем летом сорок первого. Кто знает, как вышло бы, не забери Гитлер четвертую танковую Гота у тебя. Возможно, ты проехал бы через Сталинград катком, хотя, конечно, не в одной четвертой дело. Там и наши здорово выступили, но теперь будет по-другому. Возможно, хуже для нас, а возможно, и лучше. По идее, надо вычищать всю вашу шоблу, а не только пару будущих фельдмаршалов, но у нас ведь и другие группы работают. Сейчас мы здесь, а рядом, может, еще кто, того же Виттерсгейма валит или еще какого-нибудь Шмидта, Листа и им подобных.
За размышлениями прошло полтора часа, я осторожно толкнул казаха.
– Чего, пора? – Мурат не тер глаза, не щурился, будто бы и не ложился вовсе.
– Готовься, осталось не так долго. Думаю, разъезжаться они начнут по зорьке, чтобы раньше прибыть в войска. Источник сообщил, что им пришла срочная директива из ставки фюрера, вот они тут и собрались.
