Собиратель земель (СИ) - Старый Денис

Так и здесь. Подкоп сделать, да чтобы еще земля не обвалилась, порох использовать — это сильно, этообязательно должно ошеломить противника, в то время, как мои воины должны хоть как-то понимать, что именно произошло. И, нет, я не рассчитывал на то, что большая часть стены рухнет, но земля с вала уйдет, это точно, бревна частью разнесет… Какой-никакой, но разлом обнаружится. Пусть даже в него и не пойдут мои воины, нет, это для другого.

Задумка была в том, чтобы растащить защитников, распылить их силы и дать ложное направление. Сейчас во Владимире не более шести сотен относительно, так как уставшие, боеспособных воинов. Чтобы не допустить моих братьев к разлому, им нужно сконцентрировать на этом участке не менее трех сотен воинов. Значит, где-то на стене будет человек на триста меньше. А мы ударим в других местах.

— Есть вопросы? — спросил я, когда обсуждение закончилось.

Вопросов не было. Но мы собрались и для того, чтобы напитаться друг от друга энергией, зарядиться верой в победу, ну и помолиться вместе. В ходе Советавесь командный состав набрался серьезности и решимости, в этом времени люди еще сильно внимают словам, особенно преисполненными пафосом. И заканчивал Совет я тем, что в очередной раз объяснил, почему мы здесь, за что боремся.

Я говорил о единстве Руси, что Русская Земля уже под мудрым правлением великого князя Изяслава Мстиславовича процветает. Вот и нужно всякую крамолу, направленную на раздробленность изничтожать, хоть и каленым железом. Сказал и о том, что наши собратья, суздальцы и владимирцы, подверглись разорению от новгородцев и, что вообще возмутительно, от шведов. Они-то тут что делают? Ну, и так далее, в том же духе, не забыв упомянуть, что епископа побили.

Каждый воин должен знать, за что он идет умиратьили убивать. Это неотъемлемая часть военного дела. Нельзя допускать такого явления, когда сам воин начинает выдумывать причины, почему он воюет, это путь к сдаче в плен даже того солдата, который при должной мотивации показывал бы чудеса выучки и мужества. Мои ратники теперь знали, за что и во имя чего они воюют.

На Совете мной не был озвучен один важный фактор — Ростислав Юрьевич. Он спешит сюда, пусть и всего-тосо своей дружиной, с малой долей новгородцев, но князь ведет более, чем полторы тысячи ратников, обученных бойцов. Это не мало, такое положение дел, может, и не смогло бы подарить моему оппоненту победу, но крови было бы больше, лишней, которой можно было быизбежать.

Политическая обстановка складывалась не так, чтобы в мою пользу. И винить в этом некого. Ну не себя же! Изяслав, возможно, и пошел бы на Новгород с относительно малыми силами, но… я переиграл всех и себя в том числе.

Якобы, огромное войско, а на деле табуны коней с чучелами, уже частично разломанными и потрепанными, отправилось в сторону Новгорода. На эту уловку купился-таки и великий князь Изяслав Мстиславович. Он решил обождать, чем закончится такая авантюра, князь, наверняка, даже сперва не мог понять, что происходит, пока его же люди не заметили в этом «воинстве», опять же, людей Изяслава Киевского, дружинников великого князя.

Вариант, по которому великий князь дает полевое сражение Ростиславу, видимо, Изяславом Мстиславовичем не рассматривался, вот он и решил еще посидеть на месте и не дергаться в сторону Новгорода.

Ну, а Ростислав рванул было к Владимиру. Рванул, да прыти особой не оказалось. То поля выжженные вокруг, то полудохлые кони от недоедания и вдыхания угарногогаза еле плетутся и вовсе дохнут, то вода отравлена. А еще Стоян устраивал засады на разъезды Ростислава Юрьевича, случались ночные бои. Причем, Ростислава постоянно оттягивали от направления на Владимир. Поэтому не пять-семь дней шел ко Владимиру Ростислав, а все восемь, у него еще два перехода точно. То есть у меня два дня, чтобы взять Владимир, сразу же отправить не менее двух тысяч ратных на земли Братства, или в Суздаль, и приготовиться к обороне стольного града, ну, или к сражению от обороны.

Штурм начинался.

Когда еще только заалел рассвет, начали работать катапульты. Они били не только по гребню стены, но и по валам, которые поднимались чуть ли не до середины стены. Били зажигательными снарядами. Такой обстрел решал две важнейшие задачи.

Первая — это то, что прогорали смола и масло, которые были разлиты на валы. Ведь достаточно лишь искры, чтобы воспламенилось все вокруг. И эта самая искра, наверняка, должна была появиться в самый напряженный момент боя, когда мои братья будут на валах, им и предполагалось, по задумке врага, сгореть. Отличная, нужно отметить, задумка. И хвала Господу Богу, что мы увидели, как разливают на склоны валов смолу и масло.

Вторая причина того, что были зажжены валы — это стремление обратить оружие врага в свое преимущество. Дело в том, что рядом были поставлены наши оставшиеся корзины и уже три осадных башни. Оттуда непрерывно шел огонь по противнику на стенах. Получалось, что в ярком свете горящих валов мои воины прекрасно, даже несмотря на чадящий дым, видели противника, просто находясь выше. А вот врагу приходилось туго. Мало того, что их слепила яркость, так еще угарный газ не самым благотворным образом действовал на организмы защитников.

Почти безответное избиение ратников Карачуна продолжалось до того момента, как прогорело все то, что было разлито на валу. Дым еще чадил, но ждать, когда и он исчезнет, не приходилось. Между тем, мои воины имели намоченные тряпки и это, пусть и не полностью, но несколько смягчало эффект угарного газа. Ну, а быть чуточку в лучшем состоянии, чем противник, — это при равных условиях получить преимущество.

Но здесь равных уже не было. Мы на голову превосходили противника почти во всем, может, только кроме индивидуального мастерства. Невозможно за полгода, даже за год подготовить отличного воина, если вкладывать в понятие «отличный воин» понимание людей этого времени. Но за год, даже за меньшее время, из относительно здоровых физически людей можно сделать бойцов уже в моем понимании этого термина. Не нужно знать много финтов во владении мечом для скоротечного боя, важнее в совершенстве уметь исполнять два-три набора действий. А еще важно работать в составе группы, чем часто пренебрегают командиры этого времени. Не в этом ли некоторый успех, казалось что слишком молодых командиров Братства, что они работают в группах, а не индивидуально?

Тем временем, арбалетчики, уже почти даже не прикрываясь щитами, перешли засыпанный ров и взяли под контроль стену. Конечно же, оттуда, несмотря на потери, на отравление угарным газом, а кто и ожоги получил, все равно что-то летело, но защитники старались стрелять и кидать камни не высовываясь, иначе сразу же получали болт в свое тело. Не факт, что броня будет пробита, но все равно любое попадание не проходит бесследно ни для физического здоровья, ни для психического.

Штурм входил в свою неотвратимую фазу. Теперь пути к отступлению нет, теперь только вперед. И не все вернуться, но сомнений нет, нужно идти впереди. Сталь закаляется в огне и холоде. Братство закаляется в боях, а на смертях братьев учатся, и мы будем сильнее.

От автора:

Наш современник оказывается в 17 веке и оказывается в самом эпицентре Стрелецкого бунта. Новая работа А. Яманова в жанре АИ https://author.today/work/402986

Автор начал выкладывать 2-ю часть

Глава 12

Наступил тот этап, уже почти недельного противостояния, когда на игральный стол бросаются все фишки и игроки вскрывают карты, демонстрируют свои козыри и комбинации. Изматывающая противника тактика сменялась решительным штурмом и у кого больше припасено сюрпризов, тому и удача благоволит.

Засвистели свистки, как сигнал к выдвижению, арбалетчики начали работать на упреждение, просто периодически стреляя в те места, откуда мог бы появиться лучник или воин с камнем. Пехота пошла вперед. Быстро были переброшены мостки через второй ров. Он также был частично засыпан, но защитники все же немного, ценой нескольких десятков жизней, расчистили препятствие в ходе второй вылазки. Не до дна расчистили, для этого нужно в спокойной обстановке работать день, или больше, а так, по колено. И часть братьев с послушниками пройдут ров и без мостков, но это будет вторая волна приступа, а первым штурмовикам секунда, даже не минута, решает вопрос жизни и смерти. Им замедляться нельзя.