Дворянин (СИ) - Злотников Роман Валерьевич
После третьей дуэли, о нём заговорили. Как раз из-за его манеры начинать дуэль с пистолетом в кобуре и сразу после сигнала выхватывать его и стрелять от бедра. Причём, убийственно метко. Ну почти… Потому что ранение кавалергарда посчитали промахом.
А затем его вызвал к себе Николай и публично наорал, категорически запретив участвовать в каких бы то ни было дуэлях. Причём, из этого ора попутно выяснилось, что дуэли в России были запрещены ещё во времена Петра I, аж в тысяча семьсот четвёртом году. А в указе тысяча семьсот пятнадцатого года за участие в дуэли полагалась смертная казнь! И только «Манифест о дуэлях», выпущенный уже Екатериной II, слегка смягчил ситуацию, ограничив наказание за участие в дуэли всего лишь ссылкой в Сибирь… Для бывшего майора это оказалось абсолютной новостью — до получения дворянства он этим вопросом не особенно интересовался, да и потом у него тоже было чем забивать голову помимо дуэлей. К тому же после получения дворянства и до самого отъезда на Урал он, по большей части, сидел у себя в Сусарах почти не отсвечивая и занимаясь только заводом и железной дорогой. Так что вызывать его на дуэль было негде, некогда и некому… Но с другой стороны, он точно помнил, что дуэли в эти времена в России имели место быть. Например, нынешний адъютант Мишки… то есть Великого князя Михаила — Сашка Пушкин в той истории точно на дуэли погиб. Как и его собрат по перу — Лермонтов. Причём, заметно позже нынешнего времени. И как это понимать? Неужто позже наказывать за дуэли перестали? Да не может такого быть!
Николай, подостыв, разъяснил. Мол, императорский запрет-то есть, да только дворяне чихать на него хотели с высокой колокольни. Ну не то чтобы совсем — так-то стараются осторожничать, дуэлируют не прям посреди Петербурга, а куда на окраины отъезжают, берегутся от полиции, потому как если той о дуэли становится известно — так она даже участников заарестовать может… но, по большому счёту, всё бесполезно. Дрались, дерутся и будут драться… А вот ему самому он, Великий князь Николай, лично запрещает в дуэлях участвовать. Категорически!
— На тебя, Даниил, столько всего важного и, прямо скажем, ключевого нынче завязано, что если ты по своей дурости в какой-нибудь дуэли голову сложишь — большинство моих проектов просто в стенку упрётся, понимаешь?
— И что делать если вызовут?
— А вот сам придумай,- снова взвился Николай.- Я и так тебя из очень неприятной ситуации в связи с дуэлью с Несвижским вытащил. Причём, с трудом. Но то в Перми было. А ты, дурак такой, уже здесь, в Санкт-Петербурге умудрился двоих насмерть завалить и одного ранить! Тебе что, слава Американца глаза застит? Тоже на цыганке жениться решишь? Так у него дети один за другим либо вообще мёртвыми рождаются, либо помирают во младенчестве. И он сам считает, что это кара Господня за его грехи смертоубийства. То есть за то, что он одиннадцать человек на дуэлях убил…
Бывший майор удивлённо воззрился на Николая.
— Чья слава?
— А-ай!- раздражённо махнул рукой Великий князь.- Я всё сказал! Чтоб больше никаких дуэлей — иначе моментом в Сибирь поедешь. Дорогу до Тобольска строить. Причём исключительно за свой счёт…
Так что с тех пор Даньке приходилось вертеться как ужу на сковородке, дабы не вляпаться в очередную дуэль. Потому как по выражению лица Николая понял, что по поводу дуэлей тот настроен серьёзно. Достаточно сказать, что после того, как Даньку через пару дней едва снова не вызвали на дуэль, тот прислал ему в охрану трёх здоровенных лбов из числа унтеров Лейб-гвардии Сапёрного батальона. Для того, чтобы они вставали стеной и просто не допускали «к телу» никаких желающих подуэлиться. Но толку с них было немного. Вызовы-то по большей части происходили на чисто дворянских тусовках — приёмах, балах, обедах, куда простолюдины, пусть даже и в мундирах, не допускались. А Николай, вот ведь гад такой, повелел ему непременно не менее чем на паре таковых в неделю присутствовать. Мол хватит тебе сидеть сычом в своих Сусарах — пора в общество. Мне ведь тебя ещё женить надобно. От подобной мысли Данька аж взвыл… Но Николай посуровел и коротко повелел:
— Два раза в неделю — непременно. Лично буду контролировать!
Сегодня как раз был второй такой «зачётный» на неделе. Данька специально выбирал самые скромные обеды и приёмы у наименее знатных и бедных дворян, надеясь, что здесь желающих вызвать его не окажется — как-то не тот контингент в подобных местах собирался. И вот на тебе…
Развернувшись спиной к раскипятившемуся корнету, Даниил напрягся. Ну вот точно же на этом не закончится. Он, конечно, придумал неплохой ход с отказом от дуэли под маркой невместности ему, такому умному, красивому и успешному драться «с кем попало», но в эффективности оного пока сильно сомневался. Потому как по стандартным меркам — древности и знатности рода, родственным связям в среде дворянства и всему такому прочему для подавляющего большинства столичного дворянства «кем попало» был именно он. Потому бывший майор и напирал в первую очередь на личные на заслуги… Впрочем, поначалу это сработало. Причём настолько, что его словесные «наезды» попервости даже не оскорбляли, а, скорее, вводили в оторопь. Слава богу, кроме подобных «словесных кружев» на его стороне были ещё и достаточно убедительные результаты четырёх уже состоявшихся дуэлей, считая и ту, первую, с Несвижским, три из которых закончились мгновенной смертью противников. Так что трусом, побоявшимся стреляться, обозвать его было никак нельзя, а вот здравое опасение в отношении него, наоборот, у многих появилось. И, похоже, только это его и спасало. Ну и ещё иногда три здоровенных сапёра… которые в данный момент торчали где-то в людской или на кухне. И потому помочь ему ничем не могли. Да и никто не мог. Тем более, что, судя по тому, каким образом этот туповатый корнет попытался поначалу вытянуть его на то, чтобы он сам вызвал его на дуэль, право выбора оружия ему более предоставлять не хотели. Похоже, начали опасаться его уровня обращения с пистолетами. Ну ясно же, что после перфоманса с «душем» из бокала красного вина, которым его окатил корнет, тот ожидал немедленного вызова, после которого право на выбор оружия получал уже он… А вместо этого получил такой же бокал в морду. Вот и растерялся, привычно возопив: «Дуэль, дуэль!». Ну тупенький… Вот только Даньке от этого было ничуть не легче. И как ему теперь от этого корнета отвязаться?
— Данька! Вот ты где, чёрт! Чего до сих пор ко мне не заехал?- Даниил резко развернулся и расплылся в улыбке. К нему раскинув руки приближался самый младший из Великих князей — Михаил. Оп-па! А это шанс.
— Ваше высочество,- покаянно склонил голову бывший майор.- Прошу простить покорно. Даже не знал, что вы вернулись. По приезду мне сообщили, что вы отбыли в Финляндское княжество, вот я и…
— Ой, ладно — брось!- рассмеялся Великий князь, крепко обнимая Даньку и сим жестом сразу же выводя его в число личных ближников. Нет, о том, что он близок к Великим князем Николаем в обществе знали. Но, как именно и насколько — были разночтения. Многие считали, что никакой близости и нет, а есть только некая полезность. Мол, строит и управляет — это да, но и только… Подобный же жест не только подтверждал достаточно серьёзную близость, но и показывал, что она имеется не только с Николаем, но и с Михаилом. Так что даже настырный корнет после подобного сумел сделать правильные выводы и, бочком-бочком, потихоньку сдристнул. А Данька незаметно облегчённо выдохнул.
— Доложили мне, что ты заезжал. Так что эт я так — чтоб не зазнавался.
— Да как можно!- делано возмутился Данька, замечая, как плотно обступила их прибывшая с Михаилом свита будто предупреждая другие попытки к нему прицепиться. И каким ветром его сюда занесло? Ну совершенно не его уровня приём-то — по местным меркам его сущая беднота и шелупонь устраивала… Михаил чуть скосил глаза, провожая взглядом стушевавшегося корнета, быстро затерявшегося среди других участников приёма, после чего усмехнулся.
