Жека (СИ) - "Arladaar"

— Завтра в 6 вечера товар надо привезти. 750 колов обещал.

— Кто там был-то? Как звать-то шефа? — осторожно спросил Славян. — Смотри, Жека, тут территория старых авторитетов. Даже Добей под ними ходит. Как звать-то?

Жека огляделся. Старые сталинские дома в стиле ампир, с огромными окнами, потолками, арками, эркерами, лепниной. Облицованы каменной плиткой. Внутри громадные квартиры с 3х метровыми лепными потолками, гардеробными, и комнатой для прислуги. Считался этот район фешенебельным, и жила здесь заводская верхушка, вплоть до главных инженеров и директоров заводов, потомственная интеллигенция, партократия, горисполкомовские служащие высокого ранга, народные депутаты, верхушка милиции и КГБ. Ну и воры, само собой.

— Да хрен его знает. Сказал, что Веня. А этот бугай назвал Вениамином Людвиговичем.

— Жека, пля! — Славян чуть не присел от неожиданности. — Братан, это ж капец! Ну нахрена ты к нему попёрся!?Ты знаешь, кто это?

— Нет, — недоумённо ответил Жека. — Откуда мне знать, я чё — бухал с ним? А чё?

— Этот мужик раз 10 зону топтал. Хрен знает со скольки лет! Он тут район держит! У него погоняло Веня с Одессы. Или Одесский, хрен знает. Пля! Ты к кому полез, братан? Это авторитет! Ты знаешь, чё будет, если проотвечаешься? Ну, братан! Смотри!

— Значит, надо не проотвечаться, — спокойно ответил Жека. — Сделать всё как надо.

Мужик на Москвиче уже занервничал, что пацаны обломают его насчёт обратной поездки, но Жека успокоил.

— Всё зашибись! Будет тебе пятак. Ты подкалымить завтра не хочешь? Час работы и четвертак.

— Да я! Да только так!

— Ладно. Поехали в одно место, тут не далеко. Там я тебе скажу чё делать. Я тебе потом чирик дам.

Пацаны сели в Москвич, и поехали в район кондитерской фабрики.

Глава 14. Навар

— Вот-вот! Сюда езжай. Всё. Развернуться тут есть где. Понял? — наставлял мужика Жека, когда добрались по просёлку до нужного места. Вот тебе ещё пятак. Поехали до района.

Доехали до своей автобусной остановки, и Жека сказал мужику тормознуть чуть подальше.

— Сюда подгребай к пяти часам. Пацаны к тебе сядут, и езжайте сразу, куда я показал. Поняли?

Все трое согласно мотнули головами.

— Завтра четвертак дам. Я отвечаю, — твёрдо сказал Жека и махнул головой выходить. Пацаны вышли из машины, а потом неспешно пошли на район, поглядывая по сторонам.

— Не обломит? — недоверчиво спросил Славян. — Что-то как зашуганный весь. Может, ну его нахрен? К таксистам подвалить?

— Не обломит, загорелся весь. Ему две смены за эти башли работать надо, — уверенно ответил Жека. — Но... На всякий пожарный. Если к 6 часам не подъедет, ловите любого левого бомбилу, и езжайте. Я вас там ждать буду. Покидаю через забор по бырому и уедем.

Сели покурить на лавке перед домом. Уже смеркалось, но всё ещё бегали по улице и визжали дети, пенсионеры сидели на лавках, прогуливались парочки. Жека на секунду захотел пойти к Светке, но тут же передумал — надо пораньше лечь спать — завтра на работе придётся потрудиться. Тут как назло Славян задел больную тему.

— Сахарихе пятнашка в эти выходные будет. Сахар для неё ресторан «Гудок» отснял.

— Пуща сказала?

— Точняк. Чё дарить-то будешь?

— Меня ещё никто не звал, чтоб дарить чё-то, — недовольно буркнул Жека. — Хрен знает, пацаны, чё и как. Ну чё ей надо? Я не знаю. У ней всё есть. Духи французские притаранить? Так у ней их поди пресс. Ну чё ей надо?

— Любовь ей нужна, братан, — Славян встал и положил руку на плечо другана. — Как любой бабе. И внимание.

— Нас тоже ещё не позвали, чё за беспредел! — загудел Митяй. — Я тоже бухануть нахаляву хочу.

— Позовёт ещё! — успокоил Славян. — Пуща говорит, она сюрпризом.

— Голая что-ли подкатит? — Заржал Митяй.

— Да иди ты! — в ответ заржал Жека. — Ладно. Всем пока. Пойду. Завтра провернём всё зашибись.

Серого ещё не было, когда Жека пришёл домой. Мать с отцом смотрели телевизор, сёстры подбежали, завизжав, обняли — соскучились. Жека подумал, что надо бы купить каких сластей, что ли. Всё как-то недосуг последнее время. Пока раздевался, да туда-сюда по кастрюлям на кухне, дождался, пока батя ушёл курить в туалет, подошёл к матери, протянул ей 50 рублей.

— Мам, тут это... Премию опять дали. Купи малым чё-нибудь.

— Ну... Давай, раз не жалко, — подобрела мать, забрала деньги, пошла в спальню, спрятала под бельё. Она всегда прятала деньги в белье, хотя от кого прятала, хрен его знает — все знали, где они лежат, в том числе и дети. Отец тоже знал, но никогда в жизни не полез бы пропивать семейные деньги. По истинно рабочей, мужицкой привычке, затаривал он себе на месяц четвертак с получки, считая своей законной добычей. Остальное отдавал в семью, и больше не трогал ни копейки.

Перед сном поотжимался, потягал гантели, потренировал ката. Надо куда-то в бойцовскую секцию что-ли записаться, иначе баз спарринга плохо будет. Кажись, пацаны говорили, что сейчас в подростковом клубе «Ровесник» рядом с домом открыли секцию кикбоксинга для любителей.

Утром вторника оделся во что поплоше — предстояло после работы хорошо поработать. Давясь в забитом работягами «ЛиАЗе» Жека думал, когда лучше стырить ящики со склада. И по всему выходило, что времени лучше, чем в обед, не найти — с территории сматывались все без исключения, кроме тех, кто носил еду с собой, но их было мало, да и заняты будут набиванием кишки. Поэтому сегодня придётся остаться без обеда.

А вышло всё на удивление просто, как и всегда. Почти всегда больше думаешь, и мучаешься, что и как, а зачастую всё получается легко и просто. Или наоборот, думаешь, всё просто, а на деле выламываешься сутками.

— Я сёдня без обеда, — как будто невзначай бросил Жека, когда мужики стали собираться в столовую. — Пойду, зефирок возьму, с чаем похаваю.

В зефирном цехе на стеллаже лежал бракованный зефир — не получившийся, мелкий, плоский, половинчатый, и всякий корявый, получавшийся, когда в дозаторы шло мало смеси из-за неисправностей. Такой упаковывать было нельзя — по ГОСТУ он не проходил, и работницы складывали его на специальный стеллаж, где его брали все, кому не лень.

Жека зашёл на склад, убедился, что вокруг никого не слышно, по быстрому отобрал пять коробок зефира, пять мармелада, пять карамели. Сначала всё положил у входа на склад, чтоб не беспалева, потом по быстрому перетаскал в кусты за машинным залом. Однако и здесь было небезопасно. Сюда бегали мужики поссать, и спалиться за полдня было очень легко. Поэтому по репьям, по кустам Жека перетаскал всё к забору и положил там в кучку. Палево конечно было — листья только начали распускаться, и светлые коробки было видно метров за двадцать. Поэтому Жека пошёл на открытый склад у машзала, взял там обрывок негодной транспортёрной ленты, куски которой после ремонтов не выкидывались, а складывались «на всякий случай», притащил к товару, закрыл, закидал сверху старым сохлым бурьяном.

В этот же день привезли машину сахара. Загнали внутрь склада. Сахар самый дешёвый, тростниковый, что в магазине стоил 78 копеек. Но в производство шёл только такой, подешевле, чтоб снизить издержки. Жеку, как практиканта, конечно же, подпрягли разгружать машину, дав в помощь двух гомырных работяг, уже с утра накидавшихся «Дюшесом». Работники с них, конечно, были никакие, и в очередной раз, когда они побежали похмеляться, Жека прямо со склада унёс мешок сахара. Кое-как, накинув на плечо, дотащил до забора и положил на бок, с тревогой глядя на небо — побежали подозрительные тучки. Как бы дождь не пошёл, тогда весь товар пришёл бы в негодность.

До 3 часов возились с машиной, хорошо хоть ГАЗ-53 приехал, а не длинномерный МАЗ или Колхида. Тогда пришлось бы точно до конца смены таскать. Но и так жопа в мыле. Ещё пришлось в фирменный отвезти на тележке 5 мешков для завтрашней отоварки. К 4 часам закончил, и конца смены дожидался как на иголках. Конец смены в 16-30. Но обычно заканчивали раньше, в это время шли уже через проходную. Жека не торопился. Помыл руки, лицо, переоделся, глянул на часы — почти 5. Слесарку никогда не закрывали — инструмент спрятан по ящикам, да и лазить тут некому.