Юрий Корчевский - Хождение за тридевять веков. Торговый гость из будущего
Следующим днем, оставив на судах по одному вахтенному для порядка, поскольку о кражах в городке не слыхали, они отправились на базар. Григорий с Михаилом подбирали необходимую провизию, а остальные носили мешки на судно. Одних чуреков, или лепешек, пришлось брать три полновесных мешка. Привыкли русские все кушать с хлебушком, в крайнем случае – с сухарями. А еще были крупы и овощи – частью сушеные, частью свежие.
Все уложили в трюмы поплотнее.
– У тебя сколько денег осталось? – спросил Пафнутий Михаила.
– Да, считай, одни медяки – с татарами расплатиться, да за постой судна у причала.
– У меня тако же. Сроду не бывало, чтобы калита была пуста. Завтра отплываем, чего тут проедаться?
После завтрака отплыли.
Уже в последний момент на причал вышли Мирза с сыном – каждый нес по мешку сушеного винограда.
– Возьмите, это подарок.
– Это что?
Мирза открыл мешок.
– Изюм! Сладкий, как нектар, которым угощают гурии. На память! Счастливого пути и попутного ветра!
От причала отошли на веслах, подняли парус. Впереди шла ладья Пафнутия.
Михаил запустил руку в мешок с дареным изюмом и сунул несколько виноградинок в рот. И в самом деле, изюм был очень сладкий и без косточек. Такой он ел в первый раз.
– Угощайтесь!
Команда потянулась к мешку. Все пробовали, восхищались. Некоторые брали по пригоршне по второму разу.
Однако Михаил заметил, что выкупленная им пленница даже не шевельнулась в ответ на приглашение.
– Маша, а ты что сидишь в стороне? Угощайся!
– Как скажешь, господин, – Маша послушно взяла горсточку изюма. – Спасибо, господин.
– Не называй меня господином.
– А как же?
– Ну, как и другие зовут. Или хозяином, или Михаилом – как тебе больше нравится.
– Хорошо, хозяин.
Вид у девушки был печальный.
– А почему глаза грустные, Маша? Домой ведь идем!
Девушка отвернулась, и плечи ее мелко задрожали.
– Маша, ты чего сырость разводишь?
– Это вы домой плывете – а я?
– Ты благодари Господа, что на Русь идешь, что не у басурманов осталась. А уж в Москве разберемся.
– Так вы в Москву путь держите?
– В Москву.
Маша так и осталась сидеть на корме, недалеко от Михаила.
На ночь они подошли к берегу, но не приставали – бросили якорь в полусотне метров от земли. Перекусили лепешками и изюмом. Запасов пресной воды оставалось на два дня, до Волги не дотянуть, и Михаил решил на следующей ночевке искать ручей или речку.
Ночью Маша легла рядом с Михаилом. Он уже стал засыпать, когда она обняла его.
– Ты разве не хочешь меня, господин?
– Я уже говорил – не называй меня господином. Меня Михаилом зовут. И выбрось дурь из головы, давай-ка лучше спать.
Михаил уснул, а утром обнаружил Машу, прижавшуюся к его спине.
Они поели всухомятку и подняли парус.
Мимо бежали чужие берега. Михаил заметил знакомую рыбацкую деревушку, где он встретил перса и впервые заговорил на фарси.
– Эй! На ладье! К берегу!
Пафнутий услышал, повернул влево.
Они пристали к берегу. Если есть деревня или другой населенный пункт – значит, есть пресная вода – река, ручей, озеро. Однако Михаил распорядился на всякий случай приготовить оружие: кто знает, что у жителей на уме?
Его встретили мальчишки, вежливо поздоровались. Михаил ответил. Потом попросил позвать взрослых.
Пришли два загорелых до черноты рыбака.
Михаил приложил руку к груди, поклонился.
– Чего хочешь, чужеземец?
– Воды набрать.
– Бери сколько хочешь, ручей совсем рядом. Аллах создал воду для всех.
С обоих судов сошли по два человека и стали носить бадейками воду в бронзовые емкости на носу – своего рода цистерны для питьевой воды. Воду приходилось менять, даже если ее не всю израсходовали – она элементарно протухала через неделю.
Заполнили баки, сами напились вволю и двинулись дальше.
Насколько помнил Михаил, дальше должен был быть Дербент, а за ним – удобная для стоянки бухта.
До древней крепости плыли три дня. Когда показались дома из камня, взяли мористее. Кому сейчас принадлежит крепость, неясно, но друзей там точно быть не должно.
Словно в подтверждение, бабахнул выстрел. Ядро шлепнулось в воду со значительным, метров в сто, недолетом.
Михаил впервые в этом времени слышал звук пушки – так же, как и его команда.
Григорий завертел головой.
– Не пойму, вроде гром вдалеке, а на небе ни облачка.
– То пушка была, Гриша. Приспособление такое, каменные ядра кидает – ну как праща. Только громыхает при этом.
– А! Значит, от берега подальше держаться надо.
Михаил как держал курс, так и продолжал его держать за ладьей. Слишком далеко они от пушки, а пушкари из допотопного орудия в подвижную цель не попадут.
Они переночевали в уже знакомой бухте, где прятались от песчаной бури. Впереди – казачий острог. Там надо заночевать перед Хаджи-Тарханом.
Шли целый день. Вдали иногда виднелись рыбачьи лодки. Подойти бы, ведь в Каспии осетры водятся, здоровенные, что твои бревна. Икры в это время года у них нет, но вкусного мяса даже одной такой рыбины двум командам хватило бы на целый день.
К вечеру показались очертания казачьего острога – частокол бревенчатого забора, вышка смотровая над воротами.
Оба судна подошли к жиденькому, в два бревна причалу, ошвартовались. Купцы направились к острогу.
– Пафнутий, – насторожился Михаил, – что-то караульного не видать.
– Во-во, совсем службу запустили! – поддакнул Пафнутий.
Они подошли к воротам, кулаками постучали по створкам.
Долго не было никакого шевеления, потом из-за ворот послышался слабый голос:
– Кто такие?
– Купцы мы, были у вас на пути в Персию. Мы еще сала вам давали. Открывайте!
Некоторое время за воротами стояла непонятная тишина.
– Не случилось ли у них чего? – насторожился Михаил.
– Может, башибузуки какие-нибудь напали? – встревожился Пафнутий. – Эй, ты где там?
– Шли бы вы, купцы, отсюда куда подальше, – раздался наконец голос из-за ворот.
– Почто обиду держишь, прочь гонишь? – не выдержал и рассердился Пафнутий. – Разве мы обидели вас чем?
– Оспа у нас, мор большой. Только двое и уцелели. Господом-богом прошу, уходите!
Михаил и Пафнутий разом отшатнулись от ворот. Пафнутий даже руки о рубаху обтер, как будто это могло помочь.
– Так вот что у них случилось! Беда!
– Эй, купцы, вы еще здесь? – снова раздался голос из-за ворот.
– Здесь.
– Идите от причала в море, прямо по курсу будет остров Чечень, там и заночуете. Там не живет никто, безопасно.
– Спасибо, желаем выздороветь, – оба купца едва ли не бегом бросились к кораблям.
– Что случилось-то, почему не открыли? – недоумевала команда на ушкуе.
– Мор у них там, померли почти все.
– Ох, беда какая!
– Отходим!
Судно быстро развернули.
– Идем прямо в море!
Подняли парус, и Михаил приказал сесть на весла. Солнце одним краем уже коснулось земли, еще немного – и стемнеет, в море мимо острова промахнуться ничего не стоит. Да и велик, высок ли остров – кто знает? Только казаки, но ведь у них уже не спросишь.
Остров заметили. Возвышался он над водой невысоко, был обширен.
Пристали в удобной бухте. Видно, в ней спасались от штормов или просто ночевали другие суда, поскольку на берегу было вкопано бревно для веревок, видны следы костров.
Команды высадились на берег, когда солнце уже почти село, а небо стало сереть.
– Ищите дрова, плавни – все, что может гореть. Костер разведем.
Команды разбрелись по ближней части острова. Дров, конечно, здесь не было, но плавней на берегу нашли достаточно. Горели они хорошим жаром, долго, почти не давая дыма.
На треногу поставили котел, и Григорий сказал:
– Вот пусть баба кулеш и варит, хоть какая-то польза от нее будет, – похоже, он невольницу невзлюбил.
А Маша была не против. Она сварила такую похлебку – пальчики оближешь.
Похлебку съели быстро, выскребли котел до дна. Михаил вручил Маше запасную деревянную ложку, которую когда-то дали ему, – теперь он всегда имел на судне несколько штук в запасе.
Утром девушка снова кашеварила, а Михаил послал команду собирать плавни.
Подошел Пафнутий:
– Чего команду мучаешь?
– Пусть плавней в запас наберут. Пройдем Хаджи-Тархан – дальше степи пойдут, на чем костер разводить?
– Ох я старый дурень!
Пафнутий ушел к ладье и отправил свою команду за плавнями. Потеряли час времени, зато на носу судна лежали две хорошие вязанки – на два костра для приготовления еды хватит.
Девушка слегка освоилась, привыкла к команде. Сначала она явно побаивалась – все-таки пять мужиков, а она одна. Заласкают до смерти! Однако ни хозяин, ни команда не требовали их ублажать, да и готовить у нее получалось лучше, чем у Митяя или Афанасия.
Когда команды уложили в трюм котел и поднялись на борт – каждая на свое судно, неожиданно с ладьи спрыгнул Пафнутий и подошел к Михаилу.
