Барбара Прайтлер - Бесследно пропавшие… Психотерапевтическая работа с родственниками пропавших без вести
«Дискуссия… помогла нам посредством обмена субъективными переживаниями. Мы увидели, как мысли, годами мучающие тех, кто обвиняет себя за произошедшее, сталкиваются с чувством вины другого человека, который, оказывается, имеет совсем другой опыт»
(Kordon, et al., 1988, с. 46).
2. Облегчение личного страдания и принятие собственных чувств беспомощности и отчаяния. Это совпадает с воспоминаниями Леона Зельмана о том, как оставшиеся в живых в часто безуспешных поисках своих близких объединились в лагере беженцев Бад-Гойзерн и оказывали друг другу помощь.
«…среди оставшихся в живых робко образовывалась некая общность… И хотя мы понимали, что у нас, вероятно, больше никого нет, друг у друга были мы. Мы могли делиться надеждой вновь обрести близких… Это была своего рода терапия: говоря о своих надеждах, мы приближались к тому, чего искали – теплу и защищенности… Завязавшаяся в Бад-Гойзерне дружба продолжались всю жизнь… Мы не говорили ни о гетто, ни о лагере. Мы говорили о времени после них, когда молодые люди помогали друг другу вернуться к жизни, заменяли друг другу отца и мать, брата и сестру. Ведь психологическая помощь отсутствовала. Мы должны были помочь себе сами стать за считанные месяцы взрослыми»
(Zelman, 1995, с.120, 123, 125).
3. Возможность переоценки собственного травматического опыта в связи с тем, что становятся важными новые аспекты, до сих пор неизвестные или незамеченные. Члены группы узнают не только о том, что и другие люди чувствуют и реагируют подобным же образом, но и что существуют различные допустимые формы совладания с ситуацией исчезновения близких.
4. Восстановление уверенности в себе, которое происходит благодаря беседам в группе и трем описанным выше аспектам.
«…происходит сохранение и повышение самооценки через поддержание и установление новых отношений между Эго и его Идеалом с помощью принципа реальности и интеллектуального осмысления»
(там же).
1.2. Трансформация скорби и травматизации в политические акции
В первое время после исчезновения детей женщинам нужно было проявить все свое мужество, чтобы навести справки в учреждениях, с которыми большинство из них никогда раньше не соприкасались. Родственники были растеряны и запуганы. Они столкнулись с такой тяжелой личной потерей, как внезапное исчезновение ребенка. То, что о судьбе детей ничего не было известно, наводило на мысль, что определенную роль в этом сыграло государство. В связи с этим родственники пропавших не получали поддержки от других членов семьи и знакомых – даже наоборот, семей пропавших без вести часто сторонились, поскольку знакомые, друзья, а подчас и близкие родственники боялись сами попасть под подозрение из-за контактов с семьей, в которой кто-то исчез. Благодаря объединению матерей в группу была создана новая система отношений: женщины получили возможность обсуждать свое положение и находили понимание, поскольку у всех был похожий опыт.
Большинство матерей не принимают смерть, что могло бы стать важной предпосылкой для скорби. Они хотят вернуть своих детей живыми. Основным лозунгом демонстраций было: «Их забрали у нас живыми, и мы хотим получить их назад живыми». Даже когда с годами становится все яснее, что вряд ли кто-нибудь из пропавших без вести остался в живых, матери продолжают требовать информацию об их судьбе от несущих за это ответственность учреждений. Также они хотят осуждения виновных.
Протест матерей было скорее политическим, чем психологическим: они хотели пресечь забвение беззаконий и выступали за справедливость (Kordon et al, 1988).
Начиная с 1979 г., и особенно в своих заключительных докладах о нарушениях прав человека в период диктатуры, правительство оказывало давление на родственников пропавших без вести. Тем следовало признать смерть пропавших лиц, поскольку, по мнению правительства, таким образом будет положен конец публичному поиску матерями своих детей, а значит, прекратится и поиск виновных.
С. Торнтон указывает на три фактора, помогающие женщинам психологически преодолеть ситуацию исчезновения детей. Во-первых, это взаимная поддержка среди женщин. «Матери Пласа де Майо» стали для них новой большой семьей. Во-вторых, действуя в общих политических целях, они нашли выход из своего бессилия в отношении травматического события, повлиявшего на их семьи. И в-третьих, своей деятельностью, простирающейся за рамки собственной судьбы и личной боли, они выполняли общественно значимую работу. В своей общественно-политической деятельности некоторые женщины видят продолжение политической деятельности своих пропавших детей, ставшей для них злым роком.
Торнтон резюмирует, говоря о трансформации застывшей скорби в политическую активность:
«Проявляя свою скорбь в очень нетипичных обстоятельствах и самым нетрадиционным способом – через публичное отрицание смерти и требование, чтобы правительство объяснилось и взяло на себя ответственность за свои действия, матери очень выросли как личности и публично добились позитивных изменений в обществе, которое, как правило, считает, что женщины, особенно среднего возраста и пожилые, должны сидеть дома… Через любовь к пропавшим детям они трансформировали свою скорбь, рожденную в отчаянной ситуации, в позитивное видение коллективных действий за мирную и спокойную жизнь»
(Thornton, 2000, с. 289)2. Международные сообщества
Примеру матерей в Аргентине последовали родные пропавших без вести во многих странах. Здесь будут вкратце представлены некоторые из аналогичных организаций.
Негосударственная организация FEDEFAM (Латиноамериканская федерация ассоциаций родственников пропавших без вести) налаживает связи и объединяет организации родственников по всей Латинской Америке. FEDEFAM поставила перед собой три основные цели:
«Вызволить жертв насильственных похищений из мест, где они тайно содержатся, живыми, а также вернуть детей родителей, подвергнувшихся насильственному исчезновению, в их первичные семьи.
Требовать расследования всех случаев насильственных исчезновений с последующим судебным разбирательством и санкциями в отношении всех несущих ответственность за преступления.
Вырабатывать и продвигать национальные и международные правовые нормы, которые, классифицируя насильственное исчезновение как преступление против человечности, являются методами достижения справедливости и предотвращения насильственных исчезновений»
(FEDEFAM, 2004).Негосударственными организациями предпринимаются попытки достижения названных целей различными средствами. Собирается информация, проводятся акции по написанию писем, направляются обращения к ответственным лицам на национальном и международном уровне, организуются публикации на тему исчезновений и т. д. FEDEFAM опирается при этом на такие международные соглашения, как «Декларация ООН о защите всех лиц от насильственных исчезновений» и «Конвенция против насильственных исчезновений».
ICMP (International Commission on Missing Persons – Международная комиссия по пропавшим без вести лицам) была основана в 1996 г. в Боснии ввиду множества пропавших без вести во время Боснийской войны. В настоящее время комиссия работает по всему миру. Мандат ICMP предусматривает прежде всего поиск и опознание лиц, пропавших без вести (ICMP, 2012).
Организация Refugees United была основана в 2006 г. в Дании и рассматривает себя как платформу, использующую такие современные средства, как Интернет, Фейсбук, Твиттер и пр., чтобы предоставить семьям возможность глобального поиска их близких (Refugees United).
Другие международные организации, такие как Human Rights Watch, Amnesty International, Asia Watch предоставляют родственникам площадки, чтобы, с одной стороны, оказать им конкретную помощь в их поиске пропавших и, с другой стороны, бороться за структурные изменения в политике и законодательстве для предотвращения насильственных исчезновений.
3. Комиссии по установлению истины
Комиссии по установлению истины играют значительную роль в проработке прошлого. Самой известной из них была так называемая «Комиссия правды и примирения» («Truth and Reconcielence Commission») в Южной Африке, которая поставила себе целью через выявление беззакония и установление реальных фактов вносить вклад в примирение между этническими группами. Наряду с южноафриканской существовало и существует множество других подобных комиссий, как, например, в Сальвадоре, Перу, Гватемале, Чили, Восточном Тиморе, Шри-Ланке и Руанде.
Прежде всего родственникам пропавших без вести важно знать, что преступники наказаны, – это укрепляет в них чувство уверенности и безопасности и удовлетворяет их потребность в правосудии.
Э. Штауб пишет:
«Это может помочь жертвам почувствовать связь с остальным миром, а не изолированность от него»
