Олег Шушаков - И на вражьей земле мы врага разгромим Книга 2 Часть 1
Разгораясь на глазах, крайний ДБ вывалился из строя и вошел в пике.
Майстренко стиснул зубы, провожая его взглядом. Но экипаж так и не покинул пылающий как факел самолет.
Майор увел группу в облако, очень кстати, оказавшееся впереди. А подбитый 'Фоккер' с остановившимся двигателем спланировал на свой аэродром. Очень кстати, оказавшийся совсем рядом.
Впрочем, Майстренко этого уже не видел. А жаль. Может быть, тогда он не стал бы возвращаться назад тем же самым маршрутом. А пошел другим путем. Как это сделал майор Балашов…
Вторая группа ДБ нанесла белофиннам не меньший урон в Пиексимяки, чем первая в Йювяскюля. Досталось и железнодорожной станции, и промышленным предприятиям – лесопильным и деревообрабатывающим заводам, бумагоделательным и прочим фабрикам. Отбомбившись, группа Майстренко ушла на юг, оставив после себя жаркие пожары, воронки и развалины.
Ушла тем же маршрутом, что и пришла. Проложенным по линейке. Пиексимяки – Коувола – Ловииса. Возвращаясь с той же путевой скоростью. Проходя над теми же постами воздушного наблюдения, оповещения и связи…
Поэтому их ждали. На аэродроме Утти под Коувола.
Но подготовить к вылету все самолеты, все равно, не успели. Один был поврежден в утреннем бою. А еще четыре только что вернулись с патрулирования и заправлялись. Поэтому, получив сообщение ВНОС о приближении советских бомбардировщиков, в воздух поднялся только один 'Фоккер'.
Но и этого оказалось слишком много…
Получив радиограмму от Майстренко о гибели экипажа старшего политрука Грамоткина в воздушном бою с 'Фоккером', Кравченко крепко задумался. Что-то тут было не так. Откуда 'Фока' мог нарисоваться под Коувола? Если все они сидят в Иммола. Или уже не сидят?
О вчерашнем налете на финские аэродромы он еще не знал.
– Так, Иван, – повернулся Кравченко к своему заместителю, полковнику Лакееву. – Это не спроста. Похоже, финны перебросили в центральную часть страны часть истребителей. Чтобы прикрыть свои объекты от бомбардировок.
– Согласен, – Лакеев склонился над картой.
– И, если Майстренко попался под Коувола, скорее всего, они сидят где-то рядом. Здесь, – Кравченко ткнул пальцем в Утти. – Или здесь, – показал он на Лаппеенранта.
– А это значит, – оторвал взгляд от карты Лакеев. – Что ребят надо прикрывать не над побережьем. А гораздо севернее.
– Точно, – сказал Кравченко и повернулся к дежурному. – Собрать 'эскадрилью плохой погоды' на инструктаж!..
Когда около полудня группа Майстренко показалась над Утти, облачность над аэродромом практически разошлась. Высоко в небе, сверкая на солнце серебристыми фюзеляжами и плоскостями, плыла семерка краснозвездных бомбардировщиков. Двумя пеленгами. В первом три самолета, во втором – четыре.
Лейтенант Сарванто, а это его 'Фоккер' сумел подняться в небо, набрал высоту, а потом спикировал на крайний бомбардировщик.
Борт-стрелок ДБ точно положил очередь из своего ШКАСа (пулемет Шпитального – Комарицкого, авиационный, скорострельный: калибр – семь шестьдесят два, тысяча восемьсот выстрелов в минуту). И она прошлась вдоль финского самолета. Но в пилота не попала. К сожалению.
В отличие от его очереди.
Сарванто стрелял снайперски, выбивая девяносто четыре из ста по двигающейся мишени. И он не промахнулся. И убил младшего комвзвода Кремнева.
А потом подошел к бомбардировщику вплотную. И короткой очередью поджег один из его моторов. ДБ вышел из строя и, разгораясь на ходу, повалился вниз.
Погиб экипаж старшего лейтенанта Чугунова…
Сарванто набрал высоту, а затем спикировал на второй самолет. И для начала убил стрелка, отделкома Лукашенко. А потом, приблизившись, опять ударил по мотору. Вспыхнуло пламя. Бомбардировщик накренился и покатился в сторону. А потом перевернулся. И закружился, как осенний лист. На холодном ветру.
Погиб экипаж лейтенанта Скосарева…
Финский летчик поднялся вверх, осмотрелся и спикировал на следующий ДБ. И получил еще одну точную очередь. Которая сотрясла его весь. Оставив ряд рваных дыр вдоль крыла. Но опять таки миновала пилотскую кабину. Сарванто прицелился и застрелил младшего комвзвода Винника.
А потом расстрелял беззащитный самолет. И видимо попал в бензобак. Потому что бомбардировщик тут же загорелся. Как костер из сухих сосновых веток.
Погиб экипаж лейтенанта Князева…
Борт-стрелки вели непрерывный огонь по финскому истребителю. И попадали в него. Но ему все было нипочем. Весь изрешеченный, он летел, словно заколдованный.
И стреляя. И стрелял. И стрелял…
Несколько секунд спустя, дымя и оставляя за собой густой черный хвост, к негостеприимной земле Суоми, пошел четвертый ДБ.
Погиб экипаж капитана Блинова…
Сарванто выровнял свой изрядно побитый самолет и попытался пристроиться к очередному бомбардировщику, замыкающему строй.
Только теперь в бой вступили борт-стрелки головного пеленга. До этого момента лишь скрипевшие зубами, беспомощно глядя, как один за другим гибнут их товарищи. Потому что шли на одной высоте с ними. В плотном строю, крыло к крылу. Как и положено наставлением по применению бомбардировочной авиации. Которое явно устарело. Но это стало ясно только сейчас.
Если бы задний пеленг шел чуть ниже, атакующий финский истребитель напоролся бы на вдвое мощный огонь. И все могло сложиться иначе…
Три верхних ШКАСа дружно зазвенели, вонзив в белофинна жгуты иссиня белых трассирующих очередей. Однако 'Фоккер' оказался удивительно живучей машиной. А лейтенант Сарванто – чрезвычайно везучим пилотом. Получив уже почти сотню пробоин, он сам, тем не менее, до сих пор не имел ни одной царапины.
Лейтенант догнал свою пятую жертву и, не взирая на сильный огонь борт-стрелков, подошел к ней вплотную. И прицелился. Но нажать на гашетку не успел.
Случайно подняв взгляд, Сарванто увидел, как с высоты на него валятся несколько лобастых ястребков. Сверкая вспышками пушек и пулеметов.
Вступать в бой с советскими истребителями (и бипланами, и монопланами, без разницы) капитан Магнуссон своим подчиненным категорически запретил. Поэтому лейтенант перевернул самолет и вошел в пике, надеясь на прекрасные разгонные качества 'Фоккера' и зенитные орудия, прикрывающие аэродром Утти. И, наверное, сумел бы уйти. Если бы заметил приближающиеся 'ишаки' чуть раньше.
Но он слишком увлекся избиением группы Майстренко…
Полковник Лакеев, лично возглавивший в этом вылете 'эскадрилью плохой погоды' успел набрать скорость в пикировании.
И финну уйти не удалось. А шансов отбиться у него не было. Патроны – на исходе, крыльевые пулеметы повреждены, фюзеляж и плоскости – в дырах, а двигатель, выдержавший столько попаданий, ощутимо сдал. С трудом прокручивая винт. А несколько мгновений спустя его и вовсе заклинило.
Полковник Лакеев стрелял не хуже Сарванто. Однако в отличие от финского пилота, получившего боевое крещение несколько дней назад и ставшего 'асом' лишь сегодня, свой первый самолет сбил еще в ноябре тридцать шестого, в небе над Мадридом.
А всего лейтенант Лакеев сбил в Испании двенадцать истребителей и бомбардировщиков лично и шестнадцать в группе. Был награжден орденом Ленина и двумя орденами Красного Знамени. Стал Героем Советского Союза. Из лейтенантов шагнул в майоры.
Во время боев на реке Халхин-Гол он был заместителем командующего истребительной авиацией Первой армейской группы Забайкальского фронта. Лично участвовал в воздушных боях. Двадцать второго июня сбил два японских самолета. Получил третий орден Красного Знамени, монгольский орден 'За воинскую доблесть' и звание полковника досрочно.
В Северо-Восточном Китае повоевать Лакееву не удалось. Вместе с остальными Героями Советского Союза, пилотами группы комкора Смушкевича, в начале августа он был отозван в Москву. И вскоре назначен заместителем начальника отдела истребительной авиации Летной инспекции РККА. Впрочем, поучаствовать в боях этой осенью ему еще довелось. В Польше.
Одним словом, шансов уцелеть у лейтенанта Сарванто не было. Он и не уцелел. Лакеев быстро настиг финна и ударил из пушек по планирующей с остановившимся пропеллером машине.
Двадцати миллиметровые авиационные пушки ШВАК (пушка Шпитального – Владимирова, авиационная, крупнокалиберная: семьсот выстрелов в минуту, боекомплект сто пятьдесят снарядов) были установлены в крыльях И-16 тип 17 (он же И-16П) и являлись оч-чень эффективным оружием, по своим параметрам превосходя германскую пушку того же калибра MG-FF, которая устанавливалась на истребитель 'Мессершмитт- 109Е'.
Когда снаряды стали рвать 'Фоккер', словно охотничьи псы затравленного волка, Сарванто сжался в комок и втянул голову в плечи, пытаясь спрятаться за бронеспинкой. А потом не выдержал, сбросил откидной сегмент фонаря и выпрыгнул с парашютом.
