Аристарх Нилин - Потерявшийся во времени
— Потерявшийся во времени, как странно это звучит.
— Может для кого и странно, а для меня это проза жизни. Я присел на стул. Ира внимательно слушала, пристально глядя на меня, но мне казалось, что она, одновременно о чем-то думает, то ли пыталась осмыслить услышанное, то ли все-таки понять серьезно я говорю или разыгрываю её.
— А что будет с нами в твоем будущем? — неожиданно спросила она.
— Я не знаю.
— Как не знаешь, ты же сам сказал, что знаешь все о прожитой жизни.
— Да, но в прошлой жизни тебя не было
— Не было? То есть как?
— Так. Не было. В моей жизни, точнее судьбе начались изменения, в тот момент, когда я согласился с предложением Славы пойти в поход. Там я встретил тебя и что теперь будет в нашей жизни мне неведомо, она другая. Я сам изменил свою судьбу и как она сложится, мне неизвестно. Возможно, в один прекрасный день, я опять засну и окажусь в будущем и тогда точно буду знать, что с нами стало, а пока все зависит от нас.
— От нас?
— Конечно, от кого же еще. Другое дело, что мы можем воспользоваться знанием того что произойдет, но что конкретно с нами будет, никому не известно. Может завтра меня собьет машина или камень с неба упадет и все кончится. Сие мне неведомо. Вот так-то моя дорогая.
— А что произойдет в будущем?
— А ты хочешь это знать?
— Не знаю, наверное да.
— А не будешь жалеть о том что спросила меня об этом?
— Алеша, ты меня пугаешь.
— Вовсе нет. Просто знания, не всегда вносят спокойствия в душу, по крайней мере, я так считаю. Возможно я не прав.
— Расскажи, пожалуйста, все равно, рано или поздно, не выдержу и попрошу тебя об этом рассказать, так лучше сейчас.
— Хорошо, тогда слушай, — и взяв её руки в свои, я стал рассказывать ей основные вехи истории страны конца двадцатого века. Я рассказал ей все что помнил и знал, из когда-то прочитанных статей, увиденных фильмов, телевизионных новостей, передач, документальных фильмов и личных воспоминаний о прошлом, точнее будущем времени. Я многое чего знал и помнил, и рассказывая Ире о времени, которое скоро наступит, невольно удивлялся, как много я помнил из того, что произошло. Я рассказал ей о своих судьбах, словно это было не со мной, а с кем-то другим. Мне казалось, что я рассказываю Ире содержание когда-то прочитанных романов. Когда я кончил, кукушка на часах, висевшие на стене, прокуковала одиннадцать часов.
— Вот собственно и все. Конечно, если покопаться в памяти, можно многое чего вспомнить и содержание фильмов, которые выйдут на экраны и которые видел, и события и кучу всего, даже отрывки текстов хитовых песен, которые будут популярны в том времени, но основное я тебе рассказал.
— Значит, ты говоришь, что наша страна развалится и мы будем жить при капитализме?
— Увы да, хотя как тебе сказать, в этом есть и плюсы и минусы. Много было сделано глупостей, ошибок, но их не исправишь. Появятся олигархи и миллионы бедных, для большей части населения, особенно ничего не изменится, за исключением того, что всего будет навалом и шмоток и еды, так же как сейчас на западе, но жить станет труднее и сложнее. Можно будет ездить куда хочешь, одним словом мир станет такой, что сейчас в это трудно поверить. Точнее даже невозможно. Хотя пройдет совсем немного времени и ты сама скажешь, что я прав. Пройдет год и наши войдут в Афганистан, Американцы и куча других стран будут бойкотировать Олимпиаду в Москве, потом умрет Леня, и далее все по годам.
— Ты будешь ужинать? — неожиданно спросила меня Ира, — у меня все готово. Ты ешь, а я пойду, прилягу, мне надо подумать о том, что ты рассказал.
— А ты?
— Нет, я не хочу. Я пойду, — и она вышла из кухни.
Я достал тарелку, положил пару котлет, макароны, посыпал сверху сахаром, как обычно любил делать, и сел есть. Потом налил чаю, и стал внимательно перечитывать заметку в газете по поводу пленума в Китае. Дочитав до конца, отложил газету в сторону и допив чай, выглянул в окно. На улице было темно, лишь одинокая машина с тускло горящими фарами проехала мимо.
— Надо же, — подумал я, — пройдет совсем немного времени и все измениться. По улицам побегут иномарки, а через четверть века их будет наверно больше чем отечественных машин. На остановках будут маленькие магазинчики, торгующие всю ночь напролет едой и сигаретами, а по телеку всю ночь будут крутить западные, преимущественно американские фильмы. Так лучше или хуже мы станем жить? Каждый по-своему. Кто-то лучше, кто-то хуже. А если взять всех вместе? Кто знает? Осредненный показатель вещь относительная…
Мои размышления прервал Ирин голос. Я повернулся, она стояла в дверях кухни.
— Давай поговорим.
— Давай, — ответил я, — о чем?
— О жизни.
— Круто, так прямо о жизни.
— Только давай без иронии, хорошо.
— Согласен.
— Скажи, вот ты прожил, точнее ощутил себя в будущем времени в разных условиях. То ты оказался в роли больного, немощного человека, вынужденного вести более чем скромную жизнь и как я поняла, недовольного своей судьбой.
— Интересно, а чем быть довольным?
— Подожди, не перебивай меня. Во втором случае, ты использовал знания о будущем, стал преуспевающим человеком, однако не смог обрести спокойствия и вернулся в прошлое, в тот момент, когда твоя жизнь подверглась опасности. Так?
— Так.
— А теперь скажи. Ты счастлив, что смог изменить свою жизнь?
Я задумался.
— Не знаю. Скорее да, чем нет. Хотя и в первой жизни были свои радости и огорчения и во второй были прелести жизни, но безусловно, изменив свою судьбу, я смог добиться того, чего хотел и она сложилась совсем иначе.
— Нет, это я понимаю, но ты не ответил на мой вопрос. Ты стал счастливым, или нет?
— Как тебе сказать.
— Скажи как есть.
— Если честно, не так чтобы очень. Десять лет было потрачено исключительно на то, чтобы заработать денег, много денег. И это мне удалось. В личном плане жизнь не сложилась, почему и сам не знаю. Видимо не хватило времени, а возможно что-то другое повлияло на это, не знаю.
— И все же, почему ты не выбрал другой путь? Ты сам говоришь, что путешественник во времени, с которым ты разговаривал на лавочке у кинотеатра, сказал тебе, что ты можешь изменить не только свою судьбу, но и всего мира.
— Другой путь?
— Изменить саму историю, повлиять на неё, а решил использовать её только в своих личных целях?
— Да я как-то и не задумывался над тем, чтобы как-то повлиять на историю. И потом, как я могу повлиять на историю? Это не так просто. История, в конечном счете, пишется не людьми, точнее не массами, а личностями. Народ, общество, это лишь орудие и средство для достижения целей и задач, которые ставят отдельные личности. Именно они определяют историю.
— Совершенно правильно. А разве ты, не личность?
— Я, — я рассмеялся, — нет конечно. Какая я личность, скажешь тоже. Я простой конструктор, инженер, потом стал бизнесменом, точнее ловким махинатором, использующий знания о будущем для своих личных целей и не более того. Это политики, люди стоящие близко к власти могут влиять на принятие решений и определять таким образом судьбы и историю страны и мира в целом. От их поступков и действий зависит будущее. Именно они входят в историю, порой с черного входа, но навсегда остаются в ней либо в свете юпитеров и прожекторов, либо за кулисами исторических событий. Вот взять, к примеру, Лисовского. Он сыграет столь важную роль во всей предвыборной кампании 96 года, а навсегда войдет в историю, как человек с коробкой из-под ксерокса в руках с пол миллионом долларов в ней. А не было бы этой коробки, так и остался бы он, как и многие в безвестности, хотя именно они будут творить историю конца двадцатого века.
— Выходит они личности, а ты нет?
— Я нет.
— Но почему?
— Что почему?
— Почему ты так считаешь? Ведь только ты знаешь о будущем, только ты знаешь, как она сложится, и только ты можешь изменить его сейчас, пока завтра еще не наступило.
— Скажешь тоже. Да кто меня слушать будет. Упекут в психушку, как диссидента. Вот академика Сахарова отправят через год в Горький и будет там сидеть, пока не наступит перестройка. Так извини, кто он и кто я. Он отец водородной бомбы, а я? Конструктор второй категории.
— Но ведь ты даже не попытался ничего сделать.
— Интересно, а что я должен был по-твоему сделать? Вот ты к примеру сразу поверила, что я знаю, как изменится мир через тридцать лет?
— Но ведь поверила, когда ты мне доказал. Значит и другие могут поверить, если ты докажешь свою правоту. А ты что хотел, прийти и тебе сразу поверили? Время, только оно может сказать, кто ты, и тогда ты станешь тем, кто сможет что-то сделать. Ты думаешь, что личности рождаются сразу? Нет, ими становятся. Кем были те, кто вершил историю, ефрейторами, священниками-недоучками, авантюристами, комсомольскими вожаками местного разлива. А кем они стали? Вождями, лидерами, глашатаями или организаторами чужих побед, не забыв при этом о себе и своём месте в истории. Что их вело к цели — амбиции, чувство веры в собственное величие, алчность, жестокость, беспринципность и все остальное вместе взятое.
