Вадим Давыдов - Всем смертям назло
— Кто такой мистер Брукс? — хрипло спросил служащий.
— Вы знаете, кто такой мистер Брукс, — усмехнулся Гурьев. — Да, и ещё одно, пожалуй, последнее. Это не бизнес.
И, словно не замечая потрясённого взгляда помощника управляющего, Гурьев поднялся сам и увлёк за собой Рэйчел. Не обращая внимания на вспышки и толпу, они прошествовали к выходу.
— Ты умеешь быть очень убедительным, — заявила Рэйчел, когда они садились в машину. — Я почти поверила, что ты можешь уничтожить «Бристольский Кредит», если захочешь. Что за монету ты ему дал?
— Я действительно могу уничтожить «Бристольский Кредит», Рэйчел, — беспечно заявил Гурьев, доставая из жилетного кармана и протягивая ей копию жетона, оставленного на столе в банке. — Больше того, именно это я и собираюсь сделать.
Наклонив голову, Рэйчел рассматривала жетон. Бурт его был гладким. На аверсе был изображён орёл, окружённый надписью на латыни: «FALCON REX REXORUM». Реверс оказался более лаконичен: там красовался крест, похожий на мальтийский, только не восьми, — а двенадцатиконечный. Царь-сокол, подумала она. Сокол, царь царей. Сокол. Рюрик. Ну, конечно же, Господи Иисусе. Мне давно следовало догадаться.
— Это… золото?
— Это олово с тонким золотым покрытием, нанесённым гальваническим способом.
— Что происходит, Джейк?
— Думаю, тебе пора узнать правду, Рэйчел. Брукс уже провёл подготовительную работу, так что формальности будут улажены довольно быстро. Осталось только поставить подпись. Твою подпись, Рэйчел. И тогда – у тебя будет собственный банк. «Falcon Bank and Trust».
— Это же немыслимо, Джейк, — жалобно сказала она. — Зачем мне банк? Какой банк? Что я буду с ним делать? Я ничего в этом не понимаю…
— Тебе не нужно ничего в этом понимать. Брукс всё будет делать сам. И не один, кстати.
— Зачем тебе это, Джейк?
— Это трамплин, Рэйчел. Следующая цель – «Бристольский кредит».
— Это ты и подразумевал, когда разговаривал с этим… Стэнтоном?
— Да.
— Но… Зачем?
— Во-первых, месть, — улыбнулся Гурьев. — Во-вторых, она же. А в-третьих – там посмотрим. Нам очень нужны деньги, и много.
— Мне не нужны, Джейк. Ну, то есть, нужны, конечно же…
— Вот видишь. Разве тебе не хочется вернуть принадлежащее тебе по праву?
— Судиться с ними? Пустая затея…
— Нет. Не судиться. Поставить под контроль. Захватить.
— Ты сумасшедший, — после долгого молчания проговорила Рэйчел. — Сумасшедший. Опасный, как гремучая змея. Да что я говорю. В тысячу раз опаснее.
— Ох, я это уже слышал, — поморщился Гурьев.
— Но, вероятно, не отнёсся к этому всерьёз. Повторяю – ты сумасшедший. Джейк… Это ведь не ради денег. Ты сам сказал – это не бизнес. Я всё-таки уже немного знаю тебя. А чувствую совсем хорошо. Я не отказываюсь, Джейк. Я сделаю всё… Но я хочу знать, зачем.
Я сделаю всё, Джейк, подумала Рэйчел. Всё, что угодно, если это задержит тебя хотя бы на час.
— Хорошо, ангел мой. Хорошо. Я скажу. Всё очень просто, Рэйчел. Я не могу и не хочу смотреть, как коминтерновцы превращают мою Родину в железного змея, готового обрушиться на весь мир. Я думаю, мы все погибнем, Рэйчел. Но если так, то мы погибнем не как кролики в пасти удава, а как мангусты, сражающиеся до последнего вздоха. И кто знает, — может быть, удав, порванный нашими когтями и зубами, тоже сдохнет.
На этот раз Рэйчел молчала, наверное, минут пять. О чём она думает, встревожился Гурьев. Рэйчел, родная моя девочка, о чём ты думаешь сейчас?!.
— Ты не просто сумасшедший. Ты буйнопомешанный, — Рэйчел посмотрела на него, покачала головой. — У тебя ведь должен быть план, Джейк. Разве такие дела начинают на пустом месте?
— Все дела когда-то начинались на пустом месте. Это – во-первых. А во-вторых – где ты видишь пустое место? Посмотри, сколько всего у нас уже есть. Банк. Территория. И десятки людей, готовых идти за нами в огонь и воду.
— За тобой.
— За мной, — подозрительно легко согласился Гурьев. — Так что – никакого «пустого места», Рэйчел.
— Но зачем?
— Что?
— Если ты задумал… такое – зачем ты предупредил их?
— Я всегда так делаю – иду на вы. Это во-первых. А во-вторых – они ничего не успеют. У них даже представления не возникает, что, а, главное, как, я собираюсь сделать.
— Сколько времени ты находишься рядом со мной, Джейк?
— Почему ты спрашиваешь?!
— Сколько?
— Шесть… Нет. Семь месяцев. Почти семь.
— Мне кажется, что прошло сто лет, Джейк, — Рэйчел с улыбкой посмотрела на него. — Ты живёшь с такой скоростью, что у меня закладывает уши, и желудок вот-вот выскочит вон на виражах.
— Зато со мной не бывает скучно, Рэйчел. И не будет никогда, могу поклясться. Разве это не здорово?
— Пожалуй, я и в самом деле согласна мчаться, сломя голову, не разбирая дороги. Пока ты рядом со мной. Но лучше всё-таки представлять себе, куда мы мчимся и что нас ждёт впереди.
— Всё, что угодно, Рэйчел. Кроме покоя и скуки.
— Не сомневаюсь. И всё-таки, что там насчёт серьёзного плана?
— План не может быть написан сейчас в деталях, Рэйчел. Нам нужна точка опоры. Не одна точка – много. Целая сеть. И одна из таких точек – банк. Деньги. Не жалкие гроши по подписке, а настоящие деньги. И соответствующее влияние на умы и сердца. А план… До настоящего плана ещё далеко. Мы будем копить ресурсы. А когда начнётся война, мы выступим третьей силой. Силой, которая всё изменит. А ты – ты только представь себе, Рэйчел: ты, со своими связями и знакомствами – и руководитель крупного банка. Наверное, первая женщина-банкир в современной истории!
— Господи Иисусе, Джейк. Какой из меня банкир?!
Я не хочу быть банкиром, Джейк, подумала Рэйчел. Всё, чего я хочу – это нарожать тебе полдюжины мальчишек и девчонок, Джейк. Сколько хватит сил. Может быть, когда ты станешь возиться с ними, у тебя прояснится в голове хотя бы немного… Или не прояснится? Ах, всё равно…
— Банкирами не рождаются. Ими становятся. Нужно лишь захотеть, Рэйчел. Я прошу тебя – помоги мне.
— Я думаю, мама была бы в восторге от этого, — задумчиво проговорила Рэйчел. — Все русские сумасшедшие. И я тоже, — потому что я согласна…
— Спасибо.
— Тэдди знает?
— Немного. Ему не нужно пока погружаться во всё это. Пусть учится, набирается сил.
— Знаешь, мне совсем не думается о будущем Джейк, — она посмотрела на него умоляюще, словно желая получить от Гурьева какое-нибудь объяснение этой несуразности. — Раньше всё было так понятно. Пусть невесело, но понятно. А теперь… Я должна, вероятно, ужасно мучиться. Ведь ты не собираешься становиться добропорядочным, буржуазным гражданином, не так ли?
— Рэйчел…
— Подожди. Не перебивай меня, пожалуйста, — Рэйчел приподняла брови, вздохнула. — Не нужно, Джейк… В том смысле, в котором это понимают вокруг… Мне самой… Я ведь женщина, Джейк. Просто женщина, даже если ты что-то такое придумал про меня. Но я не боюсь и не думаю об этом. Ведь будущего больше нет, Джейк.
— Что?! Что ты говоришь такое, девочка?!
— Того будущего, которое было раньше, Джейк. Его больше нет. Это всё английская грамматика. Будущее – в прошедшем. Это действительно так, ведь будущее строим мы сами. И сейчас… Теперь… После того, как ты врезался в мою жизнь, Джейк… Всё стало по-другому. Всё изменилось. Ужасно изменилось. Я ведь должна была погибнуть, Джейк. И я уже умерла. Я видела это, как будто… А ты взял и выдернул меня оттуда, с того света. И теперь моя жизнь принадлежит тебе. Поэтому пусть всё будет, как ты хочешь. Как считаешь нужным и правильным.
— Прежнего будущего действительно больше нет. Ты права. Всё стало возможно изменить. И мы сделаем это.
— Ты думаешь, это правильно?
— Не знаю. Думаю, да. Потому что ты жива, Рэйчел.
— И тебе это нравится, — она улыбнулась.
— Безумно, Рэйчел. Безумно нравится.
— Сигэру-сама тоже в этом… замешан?
— Да. И он, и кое-кто ещё, кто вовсе не жаждет, чтобы коминтерновская хевра кадиша[22] хозяйничала по всему миру так же, как в Москве. И те, кому не нравится «новый порядок» в Берлине, с его опасными бреднями насчёт «природного права арийской расы». Видишь ли, самая большая проблема современности состоит в том, что людям просто не на что опереться. Фашизм расовый – или фашизм классовый. Чума на оба этих «дома», Рэйчел. Нет ничего «третьего». Так вот – я предлагаю это самое «третье». В первую очередь – русским, естественно. Но при этом – и всем остальным. Честь, Родина и свобода. Право самому решать, какой будет твоя собственная жизнь. Очень простые правила, которые нет нужды разъяснять – всё и так предельно понятно. Не можете выстоять в одиночку – добро пожаловать в команду. Под наши знамёна. Для этого мы здесь. Ты веришь мне, Рэйчел?
— Да, Джейк. Боюсь, это так… Я только хотела спросить у тебя кое-что очень важное. Обещай мне, что не станешь скрывать ничего. Я не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга. Пожалуйста, хорошо?
